Нам грузят в трюм бананы Эквадора,
И мы решили взять пока пивка на грудь,
А местные ребята-эквадорцы,
Решили русских в пиве победить.
Ах, эквадорцы, эквадорцы, эквадорцы.
Хороший вы банановый народ.
Но русских-маринеро – к водке стойких,
Вам в жизни никогда не победить.
Мария с Мерседес пивка подносят.
Мулаточки уж больно хороши.
И русским-маринеро – глазки строят,
Падение морали впереди.
Хорошие ребята – Эквадора,
Давно под стол лежать хрю-хрю пошли,
А русских два красавца-маринеро,
В хотель «Экстаз» с девчонками ушли.
Ах, эквадорцы, эквадорцы, эквадорцы,
Хороший вы банановый народ.
Но русских-маринеро – к водке стойких,
Вам в жизни никогда не победить.
Сегодня лени я предамся.
Сегодня буду я один.
Мечтам безумным я отдамся,
И в них я буду не один.
Я мчусь в космические дали.
И вижу звёздный мир таким,
Каким увидел и создатель,
Когда спеша его творил.
Вот мчится рядом астероид.
На нём космический корабль.
Лежит бездыханный и мёртвый.
Таит в себе он чью печаль.
Его я взглядом провожаю,
Тревожно стало на душе.
Зачем я мчусь в космические дали,
Не повернуть ли мне к Земле.
Но повернуть всегда успею.
Тревогу душит интерес.
Хочу взглянуть на то, что строят.
Хочу узнать, кто создаёт.
Вот ближе, ближе край вселенной.
Я слышу взрывов гул глухой.
И вот уже на горизонте,
Я вижу свет, он не земной.
Я подлетаю всё быстрее.
Я вижу битву: зла-добра.
И из осколков дня и ночи,
Кого же вижу?… это Я!
Они стояли у могилы,
И ждали горсть земли вдовы.
Ведь гроб лежал уже в низине,
И ждал покрытия земли.
Вдова в руке держала землю,
Но не решалась бросить ком.
Оркестр не громко бухнул медью,
И потекла земля слезой.
Стонал оркестр, вдова рыдала.
Печаль волной накрыла всех.
Цветок жасмина был раздавлен.
И встал уже могильный крест.
Венки накрыли всю могилу.
Оркестр всплакнул последний раз.
Все поспешили по машинам,
Скорей туда, где поминать.
А через час к пустому месту,
Пришли бомжи, что в склепах жили,
И взяв из груды два венка,
Их отнесли – тому, кто дал вина.
Зима сегодня разгулялась,
Гоняет ветер по двору.
Собака нос в живот уткнувши,
Дыханьем греет конуру.
Но вот шаги там у калитки,
И ухо пса уже торчком.
И он летит, летит из будки,
Зима ему уж ни по чём.
Хозяйку малую встречает.
Хвостом вертит, юлой играет.
В прыжке удачно лижет нос.
И получает свой кусок.
За что так зиму любят двое.
Им ни по чём её вражда.
Пёс утром в школу провожает,
А после школы их игра.
И наигравшись до упаду,
Уйдёт хозяюшка в избу,
А пёс свой нос в живот уткнувши,
Дыханьем греет конуру.
Печаль слезинками скопилась,
Уже в начале твоих глаз.
Ещё не много и слезинки,
Тропой солёной побежат.
Что послужило той печали,
Когда по нежному лицу,
Слезинки, что ручьём бежали,
Вдруг превратилися в реку.
Слезинки – горькие дождинки,
Из недр пылающей любви.
Слезинки – горькие дождинки,
Надежд разбитые мечты.
Но вот поток слезинок исчезает,
Река убралась в ручеёк,
А тот в слезинку истлевает,
И заберёт её платок.
Слезинки – горькие дождинки,
В остатках чуть набухших век.
Слезинки – горькие дождинки,
Девичьих слёз короткий век.
Снеговым бураном,
Пронеслась любовь.
Вьюгой, вьюгой, вьюгой,
Запорошив след.
Но снежинкой талой
Был оставлен срез.
Кровоточит в сердце
Саночный разрез.
Почему так остро
Всё болит душа.
Почему на сердце тяжесть
Давит всё меня.
Ты в душе моей осталась
Видно навсегда.
Потому на сердце тяжесть,
Предал я тебя.
И простить меня не сможешь,
Однолюбка ты.
И слышны твои слова,
Что предатель я.
Снеговым бураном
Пронеслась любовь.
Как же ты, предатель,
Всё ещё живёшь.
Солнышко играет в золотой косе.
Посчитал веснушки на её лице.
Пробежал котёнок – хвостиком «торчмя».
Улыбнулась девушка – подсолнухом светя.
Как сказать-признаться, что её люблю,
Что на белом свете, ей одной живу.
Робко и не смело на неё гляжу,
Хочется мне тронуть всё её косу.
А она смеётся, глядя на меня,
И косой играет, не тая.
Тут и срок приходит в армию идти,
Так и не признался ей в своей любви.
На вокзале помню, я в толпе девчат,
Посчитал веснушки на лице опять.
А потом на службе всё жалел о том,
Что так и не тронул я косы у ней.
Служба проходила, я ей не писал,
Лишь её веснушки часто вспоминал.
Да за день умаявшись видел всё во сне,
Косу золотистую я в своей руке.
А когда вернулся, я смелее был.
Я на ней женился, солнышке моей.
Годы пролетели и теперь у нас,
Доченька с веснушками и косой до пят.
Белые розы немного увяли,
Но вы принимаете дар.
Вижу взволнованы,
Дышите страстно,
Мы продолжаем роман.
«Я опоздала всего на минуту».
«Эта минута – жизни мой час.
Если бы вы опоздали на десять,
Поверьте,
Я бы умер, тоскуя по вас».
«Ты извини меня, милый-любимый,
Если б ты умер, я б не жила.
Ты не сердись, мною любимый,
Если б ты знал, как жизнь хороша».
«Вижу любимая, вижу родимая.
Дай обниму я тебя.
Жаром любовным тела прекрасного,
В плен забирай навсегда».
Белые розы, белые розы,
В песнях всегда.
Белые розы, белые розы,
Счастлив с ней я.
Ах, эти встречи, встречи, встречи.
Какой романтикой полны.
Когда струёй коварной глади,
Ты льёшь слова своей любви.
Как нежно, нежно ты целуешь,
Как прижимаешься ко мне.
А я стыдливо отстраняясь,
Хочу внимать твоей любви.
И ты их льёшь потоком бурным.
И снова сблизился со мной.
И нету сил мне отстраниться.
Коварство слов меня сильней.
И вот в объятьях твоих крепких,
Теряю голову свою.
И только шёпот слов любовных,
Всё также сильно я хочу.
Ах, эти встречи, встречи, встречи.
Какой романтикой полны.
Как жадно жду я наши встречи,
Как жадно жду слова любви.
Что случилось мой Иванчик,
Мой козлёнок, мой баранчик.
Почему сердитый ты,
И надутый как верды.
Ведь вчера мы целовались,
Очень жарко обнимались.
И слова любви свои,
Уходя оставил ты.
А сегодня ты сердит.
Ничего не говоришь.
Чем обидела тебя.
Ты скажи мне не тая.
Я скажу тебе родная.
Я скажу, услышат все,
Ты такая растакая,
Не хорошая вся ты.
Три часа ты у калитки,
С кем болтала, вспомни ты.
Чей букет, такой огнистый,
Прижимала ты к груди.
Что язык ты проглотила,
Нехорошая такая.
Я ль тебя не целовал,
Я ль тебя не миловал.
Кто тебя в кино водил,
Кто тебе цветы дарил.
А в ответ гляжу она,
Три часа ля-ля, ля-ля.
Ты ревнуешь, мой Иванчик,
Мой козлёнок, мой баранчик.
Только лишь тебя люблю,
И в ответ тебе скажу.
С кем болтала у калитки.
От кого цветы брала.
И тебе, мой обезьянчик,
Повод к ревности дала.
Ах, Иванчик, мой дурманчик,
Лопушок мой дорогой.
Завтра будем мы на свадьбе,
У подружки дорогой.
А стояла у калитки,
С женихом её родным.
И болтала я с невестой,
Что под руку с молодым.
Неужели не заметил,
Ты невесту у него.
Симпатичную подружку,
Красивей в сто раз его.
Ты не сердишься, Иванчик.
Мой козлёнок, мой болванчик.
Весь расцвёл, душа моя,
Ну целуй, целуй меня.
Когда в печали мы бываем,
То вспоминаем вечера,
Когда впервые целовались,
И обнимались до утра.
Как жарко в ухо мы шептались,
Как жарко страстно обнимались,
Как горячи были слова:
– Люблю тебя и лишь тебя. —
То было время без печали,
То было время страсти роковой,
Когда два сердца утомлялись,
Одной, но светлою мечтой.
– Когда придёшь ко мне, родная?
– Когда увидимся, родной?
– К тебе бегу, моя родная.
– К Тебе стремлюсь я, дорогой.
Но всё течёт, всё бег имеет.
И жизнь на месте не стоит.
– Ты не ушла, моя родная?
– Я здесь, мой милый и родной.
Романса звуки мне на сердце
Легли печальною строкой.
И в этих звуках, в этих строках,
Моя ушедшая любовь.
Пойми меня, пойми душою,
Ушла любовь, ушла давно.
И лишь «Звездою над могилой»,
«Кустом увядших хризантем»,
Романса звуки золотые,
Мне возвращают ту любовь.
Тоскую я, романс услышав,
Слезою звук его продля.
Душа встревожена строкою,
Глазами ищет всю тебя.
И ты сейчас передо мною,
В тончайшей паволоке дня.
Как ты прекрасна, дорогая,
Как ты чудесна, боль моя.
Пойми меня, пойми душою.
Ушла любовь, ушла давно.
И лишь «Звездою над могилой»,
«Кустом увядших хризантем»,
Романса звуки золотые,
Мне возвращают ту любовь.
Опять кошачьей лапкой
Коснулся март меня.
И на 8-е марта
Я пригласил тебя.
Осыпалась мимоза,
Была вся для тебя,
Ты же на свидание
Так и не пришла.
Целый вечер ждал.
День другой настал.
И пустой бокал,
Зря так простоял.
Март, кошачьей лапкой,
Не задел тебя.
И бокал вина
Выпью за себя.
Глаза твои осенние,
Печальные глаза.
Страдаешь, моя милая,
С тобой страдаю я.
Любовь та безответная,
Туманила глаза.
Ты не смотрела, милая.
Другим увлечена.
И он тебя волнует,
И им ты вся полна.
Берёзка, моя милая,
Печаль моя горька.
Дай бог, тебя полюбит,
Тот, кем увлечена.
Пока же он не видит,
Как ты страдаешь вся.
И вижу, ты поникла,
Голубушка моя.
Страдаешь, моя милая,
С тобой страдаю я.
Вы подали мне руку,
И с вами я пошла.
И в танце нашем медленном,
Сказали вы слова.
«Давно я вас, красивая,
Давно, давно люблю.
И замуж, моя милая,
Я вас прошу, прошу».
Но танец быстро кончился,
И я ушла от вас.
И долго танец «белый»
Ждала, ждала для нас.
Я подала вам руку,
И с вами я пошла.
И в танце нашем медленном,
Судьба моя была.
О проекте
О подписке