Цитата из книги «Академия властелинов эмоций. Прочтем, заберем, используем»

Я снова посмотрела в лицо Нейта. Отложенная реакция накрыла с головой. Стало гадко, будто слизняка раздавила, и мерзкая жижа расползлась под ногами. Я доверяла танну, слушалась, почти решилась строить с ним отношения. Создать пару, пожениться, как и положено… А этот мерзавец ни разу даже не заикнулся, что в мою ауру внедрили прослушивающую программу. Я так и не поняла – когда же ее повесили. В отеле или в подземном туннеле, когда преподши неудачно пришли на помощь. Впрочем, какая теперь уже разница? Такой умный, изворотливый, находчивый танн мог бы подать ну хоть какой-то сигнал! Немая сцена между нами длилась минуты. Аккай откровенно злорадно скалился: мол, вот тебе, полицейский, вот мы и в расчете. Вышла крутила пальцем у виска и всем своим видом прямо-таки кричала: «Я предупреждала, как более старшая и опытная! Танны ластику вовсе не пары. Вернее, пары, но только не для самого ластика». Эйли смотрели на Нейта, как на неандертальца, что сделал предложение лауреатке нобелевской премии. Танн собирался разразиться объяснениями, даже набрал в грудь побольше воздуха, но я резко мотнула головой и торопливо скрестила руки. Развернулась к Дюймовочке и уточнила как можно более спокойно и безразлично: – Значит, моя миссия закончена? Эйли улыбнулась и ответила ласково, будто пыталась утешить «несчастную». – Тебе дается еще месяц каникул и отдых в лучшем отеле междумирья. С отдачей мы теперь сами разберемся. Причина устранена, преступники обезврежены. Попробуем сместить энергетические сгустки, направить магию на что-то позитивное. Во всяком случае, значительно уменьшим отдачу. Уж это нам точно теперь по силам. Так что отправляйся-ка в новый тур. – Вот уж нет! Дудки! – Я даже вскрикнула. – Лучше сама куплю, в здешней турфирме. Хватит с меня вашего отдыха. Я еще долго его не забуду. Отправлю небрежно дернула плечами, Дюймовочка сделала лицо «ну что ж, все заслуженно», Вышла пожала над головой собственные руки. Дэйн буравил Нейта загадочным взглядом, а тот выглядел так, словно он при смерти: бледный, растерянный и неподвижный.