Один из трех миноритарных участников-инвесторов Общества пытался отказаться от корпоративного договора, упрекая мажоритарного участника в том, что по условиям договоренностей вся полнота власти общего собрания сосредоточилась в руках последнего, а инвестор как полноправный участник бизнеса не может ни собственностью своей свободно распорядиться (в договоре предусмотрены случаи обязательной продажи его доли), ни «принимать участие в управлении делами Общества по своему усмотрению» (миноритарии-инвесторы обязывались по ряду вопросов голосовать так, как голосует мажоритарный участник).