Не знаю, с каким намерением он пришел на кухню, но мы вновь вернулись в общее утро. Точнее, в ту его точку, когда проснулись в одной постели, возбужденные, явно собираясь шагнуть дальше и утолить желание, мучащее обоих всю ночь.
Утром нас вовремя отрезвил Степка, но сейчас мы были одни, и Воронов больше не хотел ждать. Как женщина, я это понимала очень хорошо.
И, как женщина, с каждой секундой теряла способность этому сопротивляться.
– Дашка, ты так вкусно пахнешь – рождественской сладостью, горячей и домашней, – признался Андрей. – Мартини тебе идет, только в следующий раз для своей сексуальной ведьмы я куплю лучше, договорились? И ты снова сведешь меня с ума, вот как сейчас.
Грудь оказалась на воле, под теплой рукой, и в голове не осталось никаких покаянных мыслей. Умелая ласка обездвиживала не только тело, но и волю.