Ах, как билась жилка на виске! Как сжимались руки!
В целом, состояние больного мне нравилось, и динамика выглядела очень приятно – за последнее время Тернер ощутимо ожил. Если раньше он мои провокации игнорировал, то теперь выдавал здоровую реакцию мужского организма на раздражитель.
Я умилялась и испытывала желание сделать еще что-нибудь подобное.
«Хотя, возможно, влезать в его деньги было все же перебором», – подумала я, пятясь к кабинету, когда Мэтт медленно и угрожающе двинулся в мою сторону, поняв, что раскаяния от меня не дождется.
Странное дело, но вид надвигающегося на меня, взбешенного Мэтта будил во мне совсем не те чувства, которых, совершенно очевидно, ожидал от меня светлый.
Осторожно отступая в сторону кабинета, я думала не о том, что этот мужчина может запросто свернуть мне шею, и ему за это, по большому счету, ничего не будет. О нет, я думала совсем о другом!
Светлый рывком бросился ко мне, и я лишь в последний момент успела юркнуть в кабинет – щелчок замка совпал со звуком удара по двери. Светлый, кажется, приложился к ней от души.
Я сползла спиной по стене.
Прижала ладони к лицу.
Дура ты, Лизка. Ду-у-ура!
Щеки горели, ноги дрожали, а сердце колотилось, как сумасшедшее.
И виной тому был совсем не страх.
Светлый еще раз грохнул кулаком по двери.
Если выломает – я его убью, и чинить эту дверь он будет сам, без всяких плотников. Немного подумав, я озвучила эту мысль – всё же надежные старинные замки изрядно придали слабой девушке смелости… Буйство за дверь прекратилось. А потом, после непродолжительного молчания, Мэтт вдруг сказал:
– Лиза, пожалуйста, не делай так больше. Ты понимаешь, что однажды уважения к моему имени и моему дому может и не хватить?
На следующий день Тернер, ничего не объясняя, взял меня под локоток и отвез в город, в торговую галерею. Там мы поцапались еще разок – хотя из-за присутствия посторонних, так некстати явившихся в ту же самую галерею, обошлись без размаха. После продолжительного шипения и ядовитого фырканья с обеих сторон, я уступила и сделала то, чего мне самой хотелось до дрожи – обзавелась добротным осенним гардеробом.