е – всё же я очень за него, дурака толстошкурого, испугалась.
Там он меня и нашел, зареванную и злую, когда пришел извиняться через полчаса.
Извинения с утешениями закончились полным примирением и разоренной постелью – а также сладкой усталостью во всех мышцах и красноватыми потертостями от Мэттовской щетины на самых нежных местах.