Цитата из книги «Игры с огнем»

Я все равно добьюсь своего! И покажу тебе, где твое место, стерва. Сеймур дышала рвано, с присвистом. На лбу выступили бисеринки пота, грудь резко вздымалась, привлекая внимание и соблазнительно натягивая ткань форменной блузки. Приоткрытые губы – красные, искусанные… и я внезапно поймал себя на том, что хочу тоже куснуть их. Прихватить зубами, губами, пососать, почувствовать вкус… вкус изумления и гнева хладнокровной стервы в ответ на это действие. Всем телом вдавить хрупкую фигуру в стену, продолжая целовать… В брюках стало тесно. Стоп. Я хочу Сеймур? Эту беспринципную, мстительную ведьму? Да быть того не может! То, чего не может быть шевельнулось активнее, сильнее натянуло ткань штанов. А взгляд, скользнувший по напряженной фигуре, подкинул углей в костер воображения. Отвратительно длинная юбка. Смять ее в кулак, задрать, обнажив бедра, провести по ним, ласково, а потом с нажимом, оставляя быстро таящий след на нежной коже. Круглые коленки. Гольфы. Гольфы можно оставить. От мысли как эти коленки стискивают мой пояс, а тонкие щиколотки в гольфах скрещиваются на спине, стало совсем "плохо". Я шагнул вперед, и воздушная преграда между нами натянулась тонкой холодной пленкой. Ладонь легла на преграду, магия, живущая в теле, радостно отозвалась на призыв. Пленка в том месте, где я касался ее раскалилась. Сеймур задышала еще чаще. Бисеринки пота на виске собрались в каплю, и та стремительно сорвалась вниз, по прозрачной коже шеи, в вырез блузки… огонь взревел внутри, я усилил нажим, и щит лопнул. Ладонь по инерции врезалась в стену, рядом с головой Китти, заставив ее вздрогнуть всем телом. Губы разомкнулись для того, чтобы что-то сказать, и я не выдержал, качнулся вперед и жадно припал к ним. Этим летом отец отвел меня в клуб «Шелковая лента». Его слова были – мальчику пора научиться быть мужчиной. В клубе работали профессионалки – все, как одна, роскошные женщины, от которых у любого мужчины перехватывало дыхание и частил пульс. Опытные, привыкшие работать именно с аристократами и удовлетворять самый изысканный вкус. Это был интересный опыт. Он, пожалуй, не перевернул мой мир, но приоткрыл завесу тайны над той стороной жизни, о которой я, признаться, и не особенно до сих пор задумывался. И сейчас, прижимаясь губами к губам Сеймур, вдавливая