Эйнар тоже знал, куда бить. Но от этих нападок, от понимания того, насколько сильно ему хочется меня уберечь – не потому, что он не верит в мои силы, а просто потому, что ему претит сама мысль подвергать меня опасности – от осознания этого на душе становилось только теплее.