Две недели назад мы еще были дома – город к тому моменту уже закрыли, но мама еще была жива, и папа еще не постучал ночью в балконную дверь нашей гостиной, чтобы сообщить нам о том, какие мы беспечные дураки; две недели назад у нас в запасе было еще целых несколько дней до момента, когда наш привычный мир неожиданно рухнул – весь, целиком, не оставив никакой надежды на то, что весь этот ужас как-нибудь иссякнет