Лестничная площадка

Прямо пелась мне эта строчка "Мумий Тролля", когда герои скакали из одной двери в другую.

Аннотация и завязка меня сразу зацепили, хотя место действия сначала оставалось непонятным и оттого сюжет подвис в воздухе. Куда проще было представить главного героя (хотя потом оказалось, что их там масса — и все главные) условным Петей из условной Москвы, ну, или Киева, учитывая биографию писательницы. И всё бы встало на свои места. А то Грег, Пол, даже Клауди, прости господи, какая-то. Зачем, спрашивается?

Потом стало понятно, что это вроде как США, но вопрос остался. Эта страна была выбрана, чтобы что? Атмосфера всё равно вышла никакая, сплошные картонки и декорации из фильмов со штампами.

"Здоровенные негры" рассмешили и резанули глаз. Политкорректностью у нас явно не страдали в начале нулевых, да.

Зато у автора прекрасно получились ситуационные зарисовки, они живые, объемные, со вкусами и запахами. Хотя с некоторыми описаниями прямо беда: прилагательных перебор.

В целом, это давнишняя книга, из начального творчества. Судя по библиографии, их и в принципе немного, но я бы, пожалуй, когда-нибудь прочитала что-то из недавнего. Ход мыслей автора мне понравился, возможно, и писательская техника к этому времени окрепла.

Книгу проглотила за полдня, и не скажу, чтобы она уж очень понравилась. Много персонажей, приходится переключать между ними внимание. Как работает чудо-машинка, не объясняется, а то, что все-таки описывает ее работу: очень упрощенно. Подумать о том, чего больше всего хочешь, а потом дернуть рычажок. Тогда пространство схлопывается и вожделенный объект оказывается совсем рядом. Наблюдать бесконечную беготню и перемещения героев туда-сюда было не очень интересно, а язык повествования довольно прост.

Это мне посоветовал фанталаб, и я чувствую себя униженной.
Автор - эталон графомании! Даже малолетние фикрайтерши пишут свои опусы лучше, клянусь.
Я уже не поняла, чо там в сюжете, но это не главное.
О, царица прилагательных! О, мастер описания внешности, о, Яна!
Это, конечно, надо цитировать, но я вспоминаю вчерашние вечерние хоровые зачитки ее книги и всеобщий гомерический хохот.