Яцек Дукай — отзывы о творчестве автора и мнения читателей
image
  1. Главная
  2. Библиотека
  3. ⭐️Яцек Дукай
  4. Отзывы на книги автора

Отзывы на книги автора «Яцек Дукай»

11 
отзывов

Manowar76

Оценил книгу

Почему решил прочитать: я большой поклонник «Иных песен» Дукая . Один из лучших фантастических романов, что я читал. Точка. Как не прочитать второй из трёх романов Дукая. Награды и номинации на литпремии
В итоге: сначала я думал, что у Бэнкса безудержная фантазия, потом я прочитал Райаниеми , потом Дукая.
Райаниеми настолько изобретателен, что порой его сложно читать, а Дукай - это Райаниеми в кубе, в десятой степени.
Постчеловечество в полный рост. Виртуальность, архивирование личностей, свёртка пространства, ускорение времени. Мощь, способная на разрушение галактик.
Сквозной темой на рубеже веков является запись и архивирование личности: Лукьяненко в дилогии «Линия грез» в 1996, «Видоизмененный углерод» МорганА в 2002-м, "Идеальное несовершенство" Дукая в 2004-м. Везде это обставлено с разной степенью сложности. У Лукьяненко это жёсткая монополия; у Моргана – встраиваемый в затылок инопланетный чип, записывающий всё в реальном времени или полная запись личности аристократов. У Дукая - добровольная архивация с различной периодичностью. Но тема сохранения личности у Дукая не главная.
Главное - невероятный Прогресс цивилизаций, постчеловечество. Виртуальность, ставшая неотъемлемой частью жизни людей, фоэбэ (постчеловеческие сущности) и инклюзии (своеобразные ИскИны) и вездесущие наниты, так называемый нановар.
Все зубодробительно сложно.
Текст, построение фраз своеобразное. Очень польское, если можно так сказать. Думаю, это намерено. А ещё тире там, где обычно ставят многоточия. Потом в ход идут слэши, двойные слэши, знаки равно и так далее.
Читать тяжело, но интересно.
Мир несколько камерный – персонажей немного. На момент появления главного героя наблюдается статус-кво между всеми силами Галактики. Но, как только появляется Адам Замойский – всё летит к чертям с невероятной скоростью и в огромных масштабах.
Повествование сумбурное, иногда просто не успеваешь переключаться между манифестациями героев.
Но сюжет закручен максимально:

«– Наверняка же у тебя нет ничего более срочного, верно?
– Ох, много чего есть. У меня Поля полны от приглашений разных персон и организаций, ни одной я не знаю, придется проверять на публичных; и все приглашения – срочные. Появляюсь в любой открытой локации – меня беспокоят дипломаты нечеловеческих империй. Сверхразум из иной вселенной вызвал меня на фехтовальную дуэль. Мета-физическое чудовище преследует меня внутри моей головы и обещает смерть. Я сижу в брюхе бога-изменника вакуума и жду, пока тот смилостивится; а в моем брюхе из моего тела растет невидимая армия. Наверняка я предпочел бы конную прогулку.»

Иногда встречаются зубодробительные, мозголомные куски текста:

«…UI является определенной конкретной точкой в n-мерной репрезентации совокупности всех возможных комбинаций физических постоянных, где n равна числу этих постоянных. Физическая постоянная, будучи подвергнутой крафтовым манипуляциям, становится мета-физической переменной (Z); насколько нам известно, не существует постоянных, свободных от манипуляций.»

Вещь, конечно, уступает «Иным песням» , несмотря на то, что "Идеальное несовершенство" более поздний роман автора.
Тем не менее, роман – отличная научная фантастика.
9(ОТЛИЧНО)
Книга прочитана в июле 2019-го.

25 июня 2020
LiveLib

Поделиться

Hell-Puppy

Оценил книгу

С первых строк стало очевидно, что читать «Идеальное несовершенство» будет сложно. 2865 год на дворе, постчеловечество мне в гости манифестировалось, а я в лаптях на босу ногу. У меня же всё ещё 2019 год, плато не чищено и кровать не собрана, позор! Процессировать всё это без единого имплантированного в мозг ИИ ой как проблематично. Но наша эпоха не предоставляет человеку выбора, да или нет, on/off, читать или бесконечно прокрастинировать. Надо на что-то решаться. И вот, несколькими килограммов кофе позже, я уже читаю! И даже местами понимаю, что.
На самом деле, изначальный шок быстро проходит, потом и главный герой появляется. И он тоже мало понимает, даже кто он такой не уверен, тут у читателя даже какое-то преимущество над ним. Вдвоём уже легче. Хотя, на мой взгляд, это читерство. Мне больше нравится, когда совсем не разбавлено.
Хотя куда уж суровей. Это не твёрдая научная фантастика, это НФ из какого-то сверхплотного вида платины. Вгрызаться в такое нужно с энтузиазмом или пожалеть свои зубы и не браться вовсе. Перед употреблением не забудьте проконсультироваться с атари, рахабами и уша. Нельзя же просто так взять и начать грызть осмиевый кактусик неокрепшими молочными зубками? Только если у вас клыки.
Короче, для осмысления я перешла на чистый кокаин. Карта моих эмоциональных Полей снова напоминала Мандельброта, с хорошо фиксируемым стержнем и периферийными отражениями; новый чувственный протокол был более эластичным. Я резко взметнулась по кривой прогресса Homo sapiens. Я обрела исключительность среднестатистического попаданца и интеллектуальную мощь предельной инклюзии. Я даже почти начала революцию и повергла демократию, которая противоречит законам физики. Ну, это было не сложно.
Сложно описать примитивному современному человеку всю красоту, что открылась мне в «Идеальном несовершенстве. Во вселенной не родились ещё те редкие единицы личностей, которые смогут разъяснить вам технологии сего чудного мира, а своим кокаином я ни с кем не делюсь.
Но потом меня поместили на реабилитацию. Всё. Всё ушло. А Яцек обещал, что всё возможно. Но рецензию я дальше писать не смогу. Да и кто есть теперь «Я»? И почему фантастическая часть такая великолепная, но все, что мне досталось - розовая сахарная вата, тает в голове, а не в руках? Это какая-то постсингулярная шутка? Мне бы хотелось пойти дальше. Нагибать законы физики, творить беспредел с пространством и временем. Но ещё немного кокаина и я переступлю Второй Порог Прогресса, мне пока рано.

13 августа 2019
LiveLib

Поделиться

Tom_Bell

Оценил книгу

Я долго не мог прикоснуться к этой книге.

Не знаю, что меня останавливало, ведь жанр НФ горячо мною любим, да и обзоры в журналах и блогах продали мне её почти сразу. Однако она почти год пролежала на полке и теперь я могу сказать...что зря.

Зря я оттягивал её прочтение. Хотя читать было не легко. Книга написана сложным языком, содержащим витиеватые, монструозные конструкты, от которых порой сводит зубы... Но на этом мои претензии заканчиваются.

Мир получился необычным и интересным. Я прочёл не мало "научпопа", но подобного мне встречать не приходилось. Это даже не Лю Цысинь, с его задумкой о "тёмном лесе". И даже не то же самое, что Видоизмененном углероде, хоть и похоже с натяжкой. На дворе 29-й век, технологии продвинулись настолько, что в этом мире стало возможно практически всё! Всё благодаря "наноматам" - эдакой придумке автора, которая помогает ему перекраивать привычный нам мир как ему угодно. Всё равно, что "мана" из фэнтези книг))

Главным героем выступает космонавт Адам Замойский из 21-го века, которому предстоит сыграть определенную роль в чьем-то непонятном плане... Наблюдая за происходящими с ним событиями, невольно проводится параллель с...библейскими мотивами (?). Поиск необычного и необъятного... божественного...

Слишком много смыслов и подоплёк в этой книге. Слишком много подтекста. Эту книгу, пожалуй, стоит перечитать, чтобы постичь всё сокрытое...

Однако, поймут её далеко не все читатели...

23 сентября 2020
LiveLib

Поделиться

Manowar76

Оценил книгу

Август 2016 г.:
Я очень боюсь кривыми и косноязычными описаниями и восхвалениями отпугнуть тех, кто колеблется, читать эту книгу или нет. Слишком здорово, чтобы описать словами.

Можно почитать рецензии на фантлабе, но ту рецензию, что полностью отражала бы моё впечатление, я не нашёл.

Вообще, Дукай — такой же авторитетный фантаст в Польше, как Лем или Сапковский.

Важно — есть два перевода.

Мне попался перевод Марченко. На середине книги я понял, что так нельзя, добыл официальный перевод Легезы и дочитывал уже его.
10 (ШЕДЕВР)

18 сентября 2019
LiveLib

Поделиться

melfry

Оценил книгу

Вообще, оценки "Иным песням" - вещь очень условная. Эту книгу просто нельзя оценить по шкале "понравилось/не понравилось" - она просто настолько идеально для фантастики написана, что, даже если не увлек (не понятен) сюжет, вы запутались в персонажах, запутались в миропонимании, терминах, языке и т.д., вы все равно будете вынуждены признать, что Яцек Дукай написал выдающееся и крайне амбициозное произведение, похожее на которое вы точно никогда не читали, и снять шляпу перед мастерством писателя.

Самое главное - в "Иных песнях" создано идеальное фантастическое допущение. Как часто бывает: вроде бы место действия - другой мир, но герои оперируют вполне земной лексикой, у них земные меры весов и времени, они пользуются вполне земным оружием, носят вполне обычную одежду и т.д. Да, это очень удобно для читателя - воображение сразу рисует привычную картинку, и не надо особенно напрягаться, чтобы "дорисовывать" какой-нибудь предмет или пытаться сопоставить наши метры с какой-нибудь экзотической мерой длины. Яцек Дукай не облегчает читателю задачу ни на йоту - как совершенно правильно указано в Послесловии к книге, читатель здесь - равноценный автор, поэтому он должен все время думать, соображать, выстраивать, догадываться и т.д. Поэтому оригинально в мире, созданном Дукаем, все - принцип построения мира, язык, одежда, еда, политика, экономика, социальный строй, техника - в общем, все. Легко не будет никому.

Наш мир, как известно, оперирует на принципе "бытие определяет сознание". Первична все-таки материя (и пусть голодные идеалисты доказывают, что первична идея, когда они вовремя не пообедали и им очень хочется есть). А мир Дукая построен по принципу обратному - "сознание определяет бытие". Поэтому сила человека определяется не физическими параметрами, а его волей. Те, кто с самой сильной волей - кратистосы, почти боги. Они настолько сильны, что могут навязать ее целой большой территории - и выморфировать ее (это оригинальный термин книги) под себя. Приезжает на эту территорию человек из-под антоса (тоже оригинальный термин) другого кратистоса, живет там достаточное время - и становится уже похож на жителя того же региона: меняется цвет кожи, меняются волосы и т.д. То есть человеческое тело - это не постоянная материя, как у нас, а мертвый, неподвижный элемент, на который должна воздействовать активная форма. То есть тело человека меняется = и, по сути своей, может быть абсолютно любым. Вот такое вот претворение идеи Аристотеля в жизнь.

Керография (еще один термин из книги) этого мира тоже интересен. Я все время пыталась разгадать, где какие настоящие страны спрятаны. Вроде бы и наш мир - вот тебе Греция, Крит, Рим, Москва, Урал - а вроде бы и не наш. Вместо Российского государства, например, - Уральская империя, которая в этом мире больше тяготеет к Азии, а не к Европе. И думай - то ли монголо-татарское иго не было свергнуто, то ли в Москву пришел Тимур - или все вообще было не так? Пожалуй, разгадывание истории альтернативной Вселенной в этом мире было самым захватывающим именно для меня. Но книгу можно читать по-разному, как подсказывает тот же автор послесловия, - кому-то, может быть, психологические моменты взаимодействия форм - формы, которую диктует ситуация, формы более сильной и более слабой, столкновения двух форм (а это все тоже же немного и про нас настоящих) - будут ближе.

И самое удивительное - это язык. И он не просто технический прием для рассказывания истории. Он - тоже элемент мира, буквы - та же материя, которой нужно придать форму. Замечательный прием- как только форма в сюжете перестает быть стабильной, и слова начинают распадаться - появляются опечатки, все больше скатывающиеся в полную тарабарщину. Вот форма собирается - и слова становятся снова стройными. Слово в "Иных песнях" всегда очень точно - вот нельзя описать одновременно состояние и прошлого, и настоящего, и будущего, в котором существуют адинатосы, человеческим языком - не проблема, придумаем новое слово. Терминология из греческого и полные неологизмы - прекрасно, великолепно, гениально...

В целом, это книга не для увлекательного расслабляющего чтения. Она требует вдумчивого читателя, который готов воображать несуществующее (я, например, только под конец хоть как-то смогла построить Аурелию - девушку с Луны - реальной Луны, с огнем в крови (натурально), а ее доспехи так и не смогла додумать), копаться в непривычном языке и достраивать мир следом за автором. Но она того стоит - это самая сильная фантастика с начала этого года уж точно. И оценка Мира фантастики в 10 баллов - полностью справедлива.

29 мая 2015
LiveLib

Поделиться

Green_Bear

Оценил книгу

Впервые на книжные прилавки к отечественному читателю Яцек Дукай попал в антологии польских авторов с рассказом "Мухобой" еще в 2002 году. Но лишь спустя двенадцать лет был переведен и издан его роман "Иные песни", снискавший престижные награды на родине и множество лестных отзывов от критиков, высоко оценивших философский подтекст и интеллектуальную игру с читателем. Теперь же пришел черед и не менее впечатляющего романа "Идеальное несовершенство", в котором Дукай смоделировал далекое будущее человеческой и не только цивилизаций. Их развитие прошло столь длинный путь, что оказавшемуся в 29 веке после исчезновения его космического корабля Адаму Замойскому, астронавту из нашего столетия, лишь с огромным трудом удается понять и принять новые реалии. Но лишнего времени на панику или терзания у него нет. Ведь неизвестные силы уже начали охоту на гостя из прошлого, по-видимому, полагая его ни много ни мало — угрозой для вселенной. Или же не угрозой, а ценным призом?

Прогресс является одной из ключевых тем в книге. В смоделированном Дукаем мире он означает не только движение вперед и развитие, но также совокупность уже пройденного цивилизациями данного вида пути по Кривой Реми. Каждому виду — людям, антари, рахабам и уша — соответствует свой Прогресс, поднимающийся по идентичной для всех Кривой вверх, к совершенству. Чтобы отразить всю многогранность, сложность и красоту постсингулярного будущего, Дукай не только придумал филологическую особенность для речи и обозначений постчеловеческих сущностей, которые находятся уже вне гендерного деления, но также разработал собственную терминологическую систему, полноценный понятийный аппарат для всего этого уникального мультиверсума. Впрочем, в этом плане Дукай гораздо милосерднее к читателям, чем Ханну Райаниеми с его "Квантовым вором". Какие-то из терминов поясняются в диалогах и описаниях, какие-то получают определение в предваряющих главы справках. И лишь немногие придется все же расшифровывать самому, опираясь на текст.

Что же из себя представляет дивное новое будущее? Если в "Иных песнях" лидеры-кратистосы вплавляли свою волю в окружающий мир, меняя, морфируя ландшафт и людей, то в "Идеальном несовершенстве" Цивилизации уже переступили на Кривой прогресса второй Порог — Мета-физики — научившись сворачивать, кроить и сшивать ткань пространства-времени. Жесткими протоколами они определили действия и возможности программ — у крафтвара, нановара, биовара. Органика, нанотехнологии, даже само пространство и время — все они становятся лишь инструментами, обыденными и надежными в руках стахсов, фоэбы, оскэ — существ, стоящих на разных ступенях Прогресса. Поэтому первое время Адам Замойский будет жадно впитывать информацию, пытаясь понять, каково его место в этом мире. Вещь во владениях Джудаса Макферсона, главы могущественнейшей в Цивилизации людей корпорации "Гнозис"? Занятная игрушка, странный осколок прошлого или дорогой товар, если верить обрывкам предсказаний из Колодцев Времени?

Фактически, в "Идеальном несовершенстве" антураж оказывается частью сюжета, его философской подоплекой, предоставляя логические детали для итогового уравнения и выводов. Заставив читателя пробиваться через многослойную головоломную модель постсингулярных цивилизаций, Дукай неспешно принимается за препарацию таких понятий, как "человечность", "самотождественность", "смысл жизни". В мире, где тела легко создаются — хоть из инфа, хоть на основе органики. Где сознания стахсов регулярно архивируются на полях Плато, а фоэбэ и инклюзии уже вообще полностью обитают именно там. Где сошедшие с Кривой прогресса Деформанты представляют собой невообразимый калейдоскоп мышления — во всем этом многообразии уже крайне трудно провести грань, ограничивающую "се человек". Но если тело — это лишь пустышка, а не ты сам. Если можно кроить свой разум, перепрограммировать его — привет Грегу Игану с "Городом Перестановок", то до какого момента ты останешься собой? Ведь каждый шаг выверялся и определялся тобою, но тобою "прежним". И Дукай говорит уже не о точке "я", но о линии самотождественности, которая соединяет промежуточные этапы изменения личности.

При желании Дукай легко мог бы превратить книгу в закрученный детективный технотриллер, если бы его интересовала в первую очередь эффектность и доступность истории для читателей. Тем не менее, несмотря на титанический размер информационного слоя, философских и логических выкладок, в романе есть и активно движущийся сюжет. Будто ДНК свиваются две линии, судьбы Анжелики Макферсон, одной из детей Джудаса Макферсона, и Адама Замойского, астронавта из потерявшейся шесть веков назад в космосе экспедиции. Вместе им суждено столкнуться с покушениями и похищениями, пережить блокаду выпущенных на свободу Войн, искать шаткий мостик взаимопонимания и обжигаться о костры недоверия. Искать и обжигаться в странном мире, где культура опирается на многоуровневое притворство и имитации, где правда — самое ценное и обоюдоострое оружие, где разумом жонглируют, а пространством-временем манипулируют, как пожелают. И при этом разрываются между двумя пламенными желаниями. Страхом перед неизвестностью прогресса, заставляющим цепляться за огромный свод регламентирующих каждый шаг и слово правил — Традиции. И между страстью к переменам, к росту, к бегу навстречу совершенству, предельной инклюзии UI, которая откроет сознанию максимум эффективности, божественную власть, объемлющую всю достижимую вселенную.

Итог: постсингулярная НФ, синтезированная на стыке философии, космологии и психологии.

18 февраля 2019
LiveLib

Поделиться

majj-s

Оценил книгу

Естественная телеология мира исключает стремление к хаосу.

"Иные песни" первое знакомство с Дукаем и точно знаю, что буду читать его ещё. Все, до чего сумею дотянуться. Потому что это круто, ярко, оригинально и (тут просится формула "ни на что, читаное прежде, не похоже", но нет, напротив, весьма похоже на то, что давно люблю, хотя в последние годы не имела возможности читать). Я о том, что стиль, лексика эстетика и пафос романа живо напомнили о "Транквилиуме" и "Кесаревне Отраде между славой и смертью" Лазарчука. К сожалению теперь Андрей Геннадьевич такого не пишет, не нам, читателям, указывать творцам, как им работать. Но какая-то глубинная струна в душе, тронутая радостью того давнего знакомства, все не смолкнет, ждёт продолжения. Неожиданно пришедшего от поляка Дукая.

Итак, универсум романа - это реальность, в которой античный мир не пришёл к естественному упадку и не был разрушен ордами варваров, продолжая оказывать ключевое влияние на все сферы общественного, политического, финансового, культурного устройства тамошней жизни. В целом, радикальных отличий от нашего, у мира придуманного Дукаем, меньше, чем можно было бы ожидать. Ведущими языками, они же языки международного общения, остались греческий и латынь. Колониальная политика охватывает географически близкую к Средиземноморью Африку, но об Америках и Австралии в романе не упоминается, хотя воздухоплавание посредством аэростатов - распространенный способ путешествий.

Больше того, Луна в романе обитаема и служит местом паломничества, поскольку именно там находится резиденция Лунной Ведьмы, пребывающей в почётном изгнании. Не Селена. Артемида, Иштар или Кибела, но понемногу от всех богинь материнского культа со многими сверхчеловеческими возможностями, предположительно связанными с сохранением и развитием традиций тайного знания, утраченных нашим, лишенным преемственности миром. Терраформирование, к примеру, превосходит воображение, судя по тому, что адепты сумели устроить на Луне вполне достойную жизнь и даже создать атмосферу.

На земле же некий аналог генной инженерии или сильно продвинутой селекции позволил одомашнить неприспособленных в нашей реальности к приучению бегемотов, зебр, жирафов, носорогов, создав на их основе тягловый и вьючный скот: гипатиев, ховолов, зивр, единорогов. Южная столица Империи Александрия с культом Александра Македонского, величайшей в мире библиотекой, маяком и ещё парой-тройкой чудес света или равных им в нашем понимании артефактов, вроде храма Великого с его статуей, в дни равноденствия удерживающей между разведенными руками миниатюрное солнце.

Веротерпимость превосходит ожидание, известные культы мирно соседствуют, не помышляя о джихаде или крестовых походах. Роль аристократии в управлении миром невозможно переоценить, она колоссальна и основана на многовековой традиции сопротивления попыткам навязать чуждую волю. Вообще, способность противостоять психическому и ментальному принуждению чрезвычайно важна и во многом определяет иерархический уровень персонажей. Она и дополнительные уникальные таланты, которые герой может предложить миру.

Пан Иероним Бербелек, к примеру, стратегос - военачальник, мастер нетривиальных решений в науке побеждать, воевать не числом, а умением и навязывать другим свою волю, оставаясь невосприимчивым к попыткам проделать то же над собой. Кроме одного случая, когда в ходе военной кампании ему пришлось противостоять московиту чернокнижнику Максиму Рогу (о, это извечное польское желание реванша гонор и еixё польске не сгинело). Так вот, пребывание в контакте с уникумом психического подавления, сумевшим подчинить своей воле огромную державу, не сломало героя, но что то ощутимо в нем прогнуло и Пан Бербелек нынче не тот, мучительно переживающий фиаско.

С некоторых пор в мире в больших количествах появляются странные Твари, их можно было бы принять за творения свихнувшегося таксидермиста, если бы не были живыми. Спонтанные метаморфозы затрагивают привычных животных, превращая в персонажей бестиария и не имеют ничего общего с осознанной селекцией. А неизменность и подчёркнутое следование канону один из краеугольный камней этого мира. Волею обстоятельств, тем, кому придётся найти источник деструктивного воздействия и противостоять ему окажется опальный стратегос.

Это такая завязка. Добавлю ещё расшифровку некоторых значимых реалий, которые встречаются в романе и не сразу берутся восприятием (такое: в помощь путешественнику).
Форма - многозначное понятие, в зависимости от контекста может означать ментальную и психическую независимость, волевой импульс, строй мыслей, пассионарный всплеск, настроение. даже моду - некий посыл, предполагающий следование и подчинение.
Морфа - расовая. кастовая, клановая социальная принадлежность, а также определенная физическая форма - менталитет и метаболизм.

Античные и квазиантичные неологизмы романа.
Кратестос, гегемон - правитель.
Даулос - раб.
Эстлос - господин.
Эстле, деспоина - госпожа.
Хоррорные. мамелюки - стражники, воины.
Софистос- ученый.
Рытер - рыцарь.
Какоморфия - спонтанное изменение физической формы.
Никотиана - сигарета.
Нимрод - охотник.
Сколиота - искривление, источник и причина какоморфий.
Ураноза - молния.

Вот, пожалуй, и все. Осталось поблагодарить за восхитительный перевод Сергея Легезу. Потрясающе хорошо, а его безупречное чувство языка дарит русскоязычному читателю с этой непростой книгой многие лингвистические радости.

18 мая 2019
LiveLib

Поделиться

Zangezi

Оценил книгу

До предела натянутый лук

Все есть сила.
Ницше

Стань тем, что ты есть.
Пиндар

Аристократия означает власть лучших. С этим все просто. Но вот кто такие лучшие? Родовая знать? Интеллектуалы? Политическая элита? Гении? Святые? В нашем мире однозначного ответа нет. Но он есть в мире «Иных песен». Лучших там определяют не согласно традициям, не в философско-этических дебатах, а явственно, зримо, бесспорно. Это те, кто сильны формой. Любая встреча — есть встреча двух форм, и слабый не может не принять форму сильного. Отдаленную аналогию в нашем мире может дать пример встречи с харизматиком, человеком могучей воли и гипнотического взгляда. Но только отдаленную. Для того же, чтобы наделить этот в общем-то формальный фактор реальной, буквально физической силой, Дукай обращается к учению Аристотеля, для которого форма любого предмета, явления, процесса — это их суть. Форма деятельна, актуальна, индивидуальна и наделяет материю подлинным бытием. Таким перед нами и предстает мир «Иных песен» — пятиэлементная материя, готовая к принятию форм, и люди, силой воли формирующие ее и друг друга. Эта сила у всех разная, а значит перед нами мир строгой и очевидной социальной иерархии.

Ее нижние ряды занимают рабы и простолюдины. Это живой материал, те, кто только склоняются перед чужой волей, безоговорочно принимая чужую форму. Такие Дукая не интересуют. Лишь раз он (в форме своего главного героя) нисходит к ним, задавая экзистенциальный вопрос: Зачем вы живете? И получает предсказуемый ответ: Не знаю, не задумывался, наверное, чтобы родить детей…

Средние ряды иерархии отданы «узким специалистам» — мастерам одной формы. Им отведено в романе уже немало места. Астрологи и софисты, лекари и корабелы, воины и охотники, они властвуют лишь над некоторыми из аспектов неразумной материи, накладывая свою «специализированную» форму. Но зато делают это порой непревзойденно. Так, под формой идущего в атаку воина-ареса у всех, кто на его пути, становятся хрупче кости и ватнее мышцы, царапины превращаются в хлещущие кровью раны, а споткнуться и разбить голову можно на ровном месте. Между прочим, не правда ли, любопытное решение вопроса о набивших оскомину суперменских способностях?

На вершине же мира те, кто способен гнуть не только материю, но и человеческие души. То есть властвовать в самом полном и точном смысле этого слова. Воля к власти у аристократов Дукая, что называется, в крови. Властью живут, властью меряются друг с другом, власть — единственное, что почитают за ценность. Иерархия здесь твердеет и принимает кристальные формы. Чуть ниже — бароны, князья и прочие суверены, чуть выше — монархи, на самом острие — кратистосы, воплощение чистой власти и воли к ней. Их форма настолько незыблема, что не терпит ни малейшего смешения и нечистоты. Поэтому они не могут лгать или давать клятву верности, не могут встретиться друг с другом с добрыми намерениями, ибо сила против силы означает всегда бой, всегда волю к господству — и никогда к подчинению.

Остережемся, однако, думать, что эта иерархия раз и навсегда задана, неизменна. Отчасти это так: рабы рождаются от рабов, аристократы — от аристократов, социальных лифтов действительно нет, но нет и преград для возвышения тех, кто в стремлении познать себя, отстоять свою свободу и форму не признает никого свыше, будь он хоть сам бог. Впрочем, как раз богов как реальных сущностей и нет во вселенной «Иных песен» — зачем они там, где человек может стать подлинным властителем себя и мира? Будь он сам кратистос — так правильнее.

Мы застаем пана Бербелека на минимуме его жизненной формы: былая слава как стратегоса Европы почти не греет, врагов нет, желаний нет, все время хочется спать и говорить о себе в третьем лице. Жалкое, признаться, зрелище. Но кое-кто продолжает в него верить и надеяться на возвращение, кое-кто исподволь формирует его в нужном направлении, кое-кому кажется, что это идеальная возможность получить человека, равного волей кратистосам и в то же время верного, что само по себе подобно возжиганию холодного огня. Однако пан Бербелек таков, что вскоре возжаждет затмить Солнце — со всеми его миллионами градусов. Ибо такова воля истинного героя.

«Иные песни» — это формально, конечно же, иная «Илиада» (и «Одиссея»). Двадцать четыре (пардон, двадцать шесть — две раздвоились при переводе в наш мир) главы, маркированные буквами греческого алфавита. Сказание о герое — и героях, с которыми он бьется. Очень греческий — и одновременно сверхгреческий текст. Потому что пан Бербелек — квинтэссенция эпического героизма, такой тип, которого еще не всякий эпос выдержит, разве что основательно подкрепленный Дюмезилем, Элиаде, Боурой. В нем сложились лучшие формы множества древних героев — бесстрашного Ахиллеса, идущего навстречу своей судьбе, хитроумного Одиссея, тоже ведь своего рода «стратегоса», Гуннара из «Старшей Эдды», дерзнувшего встать вровень с тем, кто неизмеримо превосходит его властью, богатством, подданными — но не силой духа, не жаждой самоутверждения. Ибо самоутверждение для героя — все. «Кратистобоец» — с этой мыслью пан Бербелек засыпает и просыпается. Такова его не признающая иной воли форма.

И даже больше. Используя имена древних богов и героев в качестве названий специализаций-форм (воин-арес, охотник-нимрод, воевода-леонидас) эрудит-Дукай дает нам изящный намек. Неприметное словечко «пан» (в русском переводе спрятанное за «господином») становится важным указанием на бога, объемлющего многообразие природных форм, — «все-бога». Только Бербелека Дукай именует паном постоянно (для прочих благородных используется греческое эстлос), и именно Бербелек возвышается до того, чтобы претендовать на форму мира, форму форм, все-форму. А для этого ему придется сразиться с тем, что исключает, уничтожает всякую форму вообще, с хаосом как таковым, из-за космических пределов пришедшим в этот мир. Тут, конечно, вспоминается недавний стивенсоновский «Анафем», где так же пожаловали непрошенные «иные» гости. Только если в софистическом «Анафеме» местные ученые пытаются установить диалог, познать «невозможнцев», то в героических «Песнях» это ненужно, нелепо, незачем. Только бой, только наложение своей, человеческой формы, только самоутверждение за счет иного. И чем иначе иное, тем утвердительней утверждение.

И все же: почему герой — лучший из людей? Потому что он требует и воплощает сверхчеловеческое. В нем человек возвышается до божества, избавляется от власти смерти и судьбы, претворяет свой случайный жизненный путь в абсолютное бытие. В герое все на пределе: воля, свобода, страсть. Таких Ницше называл «до предела натянутым луком». Кстати, то, что Дукай (в форме своего героя) ницшеанец, нет сомнений. Достаточно охарактеризовать Бербелека цитатой из «Воли к власти»: «Сильные натуры сами хотят формировать и не хотят иметь около себя ничего чуждого». «Иные песни» это еще и песни Заратустры, учившего о трех превращениях духа: от верблюда, навьюченного «Ты должен», через льва, добывающего себе «Я хочу», к ребенку, играющему мирами. Первые две формы пан Бербелек прошел, что же касается третьей, каждый волен домыслить самостоятельно, благо открытый финал приятствует. Ведь стрела, выпускаемая туго натянутым луком романа, — это, в конечном итоге, наше, читательское, воображение.

11 мая 2014
LiveLib

Поделиться

AkasiyaMoka

Оценил книгу

Во первых стоит сказать, что перед нами далеко не легкое чтиво. Чтение данной книги представляет собой невероятно сложный процесс, мозг просто закипает от обилия специфичных терминов мира произведения. Насколько я поняла, по задумке автора отсутствуют сноски по ходу текста, что также не упрощает понимание мира книги. Мы погружаемся в него не спеша, до многого зачастую доходя своим умом.

Что касается мира представленного нам в произведении, то это нечто просто невероятное. Вселенная книги подвижна, подобно воску и способна изменятся под воздействием воли человека. Изменениям подвержено буквально все, люди, животные, ландшафт и даже планеты. Но не только материя перетекает из одного состояния в другое, также и внутренний мир человека, под воздействием более сильной личности прогибается, становясь совершенно другим. Автором проделана просто колоссальная работа, с таким, я пожалуй еще не сталкивалась. Реальные исторические события, места, религии мастерски вплетены в повествование, хотя стоит сказать, что с нашей реальностью тут мало общего.

Что пожалуй немного разочаровало, так это персонажи. Нет в произведении яркого персонажа, который бы притягивал к себе внимание и заставлял бы ему сопереживать. На фоне невероятно яркого, сочно прописанного мира, за изменениями и правилами которого интересно наблюдать, все персонажи, на мой взгляд просто теряются.

Книга была мной прочитана в переводе Сергея Легезы. Отдельное спасибо стоит сказать ему за послесловие переводчика и примечания с расшифровкой терминологии книги, там приведена действительно интересная информация, которая весьма помогает пониманию мира. Например, пояснение относительно нумерации глав. Или пояснение по отдельным историческим событиям.

Пожалуй, рекомендовать эту книгу кому то сложно. Очень уж она тяжела для прочтения. Однозначно, не из того, что можно осилить за пару заходов. У меня было такое, что после десятка страниц приходилось откладывать книгу, чтобы "остудить" мозг. Но, чтоит сказать, мной был получен действительно интересный читательский опыт.

3 февраля 2020
LiveLib

Поделиться

Delfa777

Оценил книгу

Иногда, читая книгу, я не понимаю почему автор решил, что нельзя объяснять читателю свои идеи простым человеческим языком. Это же как завернуть подарок в такое количество оберточной наждачной бумаги, что когда добираешься до сути, этот подарок уже даром не нужен.

Но не все так плохо с этой книгой. Уже примерно со второй главы уходит лишнее, остаются двое ключевых персонажей, а потом и вовсе одинвполевоин. Происходящее становится почти вменяемым. Можно увидеть историю за кучами наносного заумного мусора. Но смутное ощущение, что книгу забыли перевести, остается до самого финала.

Я даже не буду пробовать передать сюжет или хотя бы завязку в паре предложений. На трезвую голову мне с таким не справиться. Это первая книга, которую я читаю у данного автора. И знакомство удачным не назовешь. При этом любопытно почитать первую изданную книгу Дукая. Хочется же понять – автор принципиально не мой или же во второй своей книги он попытался максимально далеко отойти от удачной первой книги, чтобы не повторятся, но эксперимент не удался?

Хочется читать автора дальше, потому что плюсы все таки были. Мир будущего достаточно убедительный. Приключений отсыпано достаточно, чтобы не дать превратиться книге в учебник по моделированию будущего. С персонажами и вовсе все прекрасно - всего один главный. И он - почти наш современник. Кто лучше него разжует нам головокружительные детали будущего? Адам беседует с разными виртуальными живчиками, выясняет что к чему. Продвигается поэтапно. Новая глава - новый уровень будущего освоен. Если прорваться через начальные главы, дальше будет вполне комфортно.

К финалу, все будет просто замечательно. Адам и с новой реальностью освоится и местным аборигенам свои правила игры навяжет. Кремень… Однако, советовать книгу к прочтению мне все равно совесть не позволяет.

29 ноября 2021
LiveLib

Поделиться