Хуже того – час за часом, город за городом – ненависть перерастала в глумление, в садистское торжество кредиторов над пойманным должником. Если поначалу народ еще удерживала та суррогатная аура божества, которую диктатор создал вокруг себя за годы правления (и первое время он оставался таким божеством – пусть и свергнутым, пусть и ненавистным, но божеством