Деревенский детектив.

Я брёл не торопясь по грунтовой дороге. По правую сторону от дороги было поле, на котором росла кукуруза, её стебли были выше моего роста, а я мужчина не маленький, сто восемьдесят сантиметров. По левую был лес. Не чего не изменилось с тех пор, когда я был мелким и приезжал сюда к деду с бабушкой и ходил с моими родителями по этой дороге. Ну может деревья мне тогда казались гораздо больше, а на поле чаще сажали картофель. Я втянул воздух через нос и чуть улыбнулся. Этот запах невозможно забыть и перестать им наслаждаться. Лесной запах. Так пахнет в лесах, где много сосен, а ещё есть лесные цветы, ягоды и грибы. Я даже словами описать этот запах не могу, но он на несколько мгновений, вернул меня в далёкое детство. В то время, когда я с папой и дедом ходили в этот лес по грибы. Когда мама и бабушка брали меня за земляникой и они набирали по целому бидону, а у меня не набиралось и одной третьей, а всё потому, что большая часть земляники, сразу отправлялась мне в рот и я в хорошем настроении возвращался домой. Тем, кто не когда не ел лесной земляники, я настоятельно рекомендую попробывать. Это просто потрясающий вкус. А ещё вспомнил посиделки с отцом и дедом на лавочке возле дома по вечерам. Дед скручивал самокрутку из табака, который он ростил в огороде, папа сидел с кружкой сладкого чая с земляникой, мятой и ещё какими-то травами и они разговаривали на самые разные темы, а я сидел рядом, отмахивался от комаров веточкой, которую для меня срывал дед и ел сладкую малину. Это было время, когда мне не нужно было думать о каких-то проблемах, о том, где взять денег,о том, как прожить на зарплату и тому подобное. Беззаботное детство, оно потому и беззаботное, что забот нет совсем.

Вынырнув из воспоминаний, я достал из кармана пачку сигарет и покрутив её в руках, достал сигарету. Прикурив её от зажигалки, я остановился. Плечи уже начинали побаливать от здоровенного рюкзака за спиной, да и ноги устали, отвык ходить пешком, можно и немного передохнуть. До деревни идти ещё примерно километр, а до темноты ещё очень далеко, можно немного постоять и насладиться тишиной. Конечно в лесу не бывает тишины. Ветерок шелестит листьями на немногих в этом лесу берёзах и рябинах. Где-то долбит дерево дятел. Слышно как распевают свои песни лесные птицы. Но, если сравнивать с шумом города, то тут и правда тишина. Зажав во рту сигарету, я вынул из заднего кармана джинс свой смартфон и взглянул на дисплей. Связь есть, но нет не звонка, не сообщения, даже надоедающие обновления не всплывают. Я убрал телефон, бросил окурок на землю, растёр его подошвой и зашагал в сторону деревни.

С момента моего последнего приезда сюда, деревня сильно изменилась. Сразу бросились в глаза несколько домов с заколоченными окнами и заросшими огородами. Но деревня ещё жила, или лучше сказать выживала. Из одного двора послышался вопль петуха, ему отозвался другой, где-то уже в середине деревни. На встречу мне выскочил небольшой пёс, пару раз гафкнул на меня и поспешил по своим собачим делам. Вот и пойми эту животину, не то поздоровался, не то обругал. Я старался идти быстро, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, хотя и так понятно, что через пару часов, вся деревня будет знать, что я тут появился. Я усмехнулся. Это раньше на распространение новостей, нужно было время, чтобы соседи обменялись этими новостями, они должны встретиться, на лавке возле дома, у колодца, да где угодно. А теперь в век, когда даже у бабулек есть телефоны с мессенджерами и возможностью звонить в любое время, то думаю новость о том, что внук Лидии Павловны и Михаила Ивановича припёрся в деревню спустя столько лет, станет достоянием общественности уже в ближайшие пол часа. А может и быстрее.

Я остановился возле покосившегося забора, который когда-то был выкрашен в зелёный цвет. Топтаться у калитки не стоит, я сегодня не настроен на общение с людьми и уж тем более на расспросы почему я приехал. Я толкнул калитку, которая проскрипев ржавыми петлями открылась. Зайдя во двор, мне стало совсем грустно. То, что было цветником, за которым ухаживала бабушка, заросло высокой травой и одуванчиками. Вдоль стены дома с окнами, которые были закрыты деревянными ставнями, росла крапива. Я подошёл к крыльцу и поднявшись на три ступени остановился возле двери с большим навесным замком. Сколько же я тут не был? Лет десять, а может и все пятнадцать. Отец сюда приезжал и я вместе с ним. Тогда получается, что уже тринадцать лет, я тут не бывал точно, ну если не считать, что приезжал только пару раз в год и то, чтобы удостовериться, что старая развалюха, ещё не сгнила окончательно. А теперь вот я приехал, чтобы провести в этой старой развалюхе пару недель, а может останусь и дольше. Я достал из кармана связку ключей и подобрав нужный, отпер замок. Удивительно, но он открылся легко, хоть я был уверен в том, что механизм давно заржавел. Но похоже отец смазывал его, хотя возможно просто замок сделан качественно, ведь на нём нет вездесущей надписи "

мейд ин чина", а стоит клеймо со знаком качества СССР. Вполне возможно, что этот замок старше меня. Я толкнул дверь и она с противным скрипом открылась. Правда не до конца. Видимо от влаги дверь просела. Но я, если снять рюкзак, вполне протиснусь в открывшуюся щель.

Я вошёл и включив фонарик на телефоне, нашёл на стене автомат и включил электричество. Нашарив на стене выключатель, я включил свет и удовлетворённо выдохнул. Если честно, то я сомневался, что электричество есть. Внутренности дома, производили впечатление ещё более худшее, чем заросший цветник. Пыль легла толстым слоем буквально везде. На круглом столе, на стульях вокруг него, на полу. Хорошо хоть отец когда-то давно накрыл диван, кресла и тумбу на которой был старый телевизор, какими-то древними простынями. Я снял простыню с дивана, скомкал её в руках и смахнул пыль со стола. Клубы пыли поднялись в воздух и я чихнул. А ещё запах. Знаете, такой непередоваемый букет затхлости, сырости и плесени, который появляется в нежилых и соответственно в непроветриваемых помещениях. Ну а чего я собственно ожидал? Я вернулся в прихожую, подхватил свой рюкзак и затащил его в комнату. Щёлкнув выключателем, я убедился, что свет есть и в комнате. Теперь можно и озаботиться перекусом, а вот уборкой, я займусь уже завтра. Я выложил телефон на стол из кармана, и начал выкладывать рядом содержимое рюкзака. Колбаса, сыр, хлеб, бутылка воды, бутылка водки, десять пачек сигарет, остальное в холодильник. Пройдя на кухню, я отправил в стренький аппарат по производству холода свинину, куриные ножки в подложке, ещё одну бутылку водки, четыре жестяных банки пива, пакет с майонезом. В шкафчик на стене засунул растворимый кофе, коробку с кусочками сахара, пачку соли и пакетик с молотым перцем. Из шкафчика над раковиной, я взял нож и рюмку, а со стены снял разделочную доску и отправился обратно в комнату. Нарезав хлеб, колбасу и сыр, я сел на стул и взяв в руку бутылку водки, сам себе сказал:

– Ну вот и пришло время утопить все свои проблемы.

Я ведь не просто так сбежал из города, не от того, что меня замучала ностальгия и потянуло на родину предков. Я сбежал от себя. Хотя нет, не от себя, а от того, что на меня свалилось. Мне тридцать с небольшим. У меня довольно хорошая работа, с приятным заработком, которого мне хватало на многие хотелки

мои и моей девушки. У меня были приятели и один, как мне казалось лучший друг. Всё произошло, как в мелодрамах, которые я кстати терпеть не могу. Тогда лучше как в анекдоте, ведь огромное количество анекдотов начинается с того, что муж приехал домой, раньше времени. Вот и я, не будучи мужем, вернулся домой, раньше времени, а там моя девушка и мой лучший друг, кувыркаются в

кровате, в той самой кровате, которую купил я, меньше месяца назад. Я буквально взорвался. Другу я сломал нос, а девушку выволок за волосы в подъезд в том, в чём она и была, а была она без всего, потом конечно я вышвырнул на лестничную клетку, её джинсы, толстовку и кроссовки, ну и конечно её любовничка, который кстати успел натянуть трусы, схватить в охабку свои шмотки и хлюпал кровью, которая ручьём текла из его разбитого носа. Мне было противно, я был зол, но ещё я был раздавлен предательством двух близких мне людей. В тот вечер, я здорово накидался коньяком и выходя на балкон покурить размазывал слёзы по щекам. Главные вопросы, которые звучали в моей голове. Что я сделал не так и чего ей не хватало? В какой-то момент, я дошёл до состояния "в дрова" и даже хотел ей позвонить и позвать на разговор, оправдывая её глупостями из серии, что девчонка просто ошиблась из-за того, что я мало уделял ей времени и не вообще не удовлетворял её в постели, ведь приходя вечером домой с работы, я не редко засыпал от усталости, оставляя свою девушку без внимания и ласки. Хорошо, что у меня тогда телефон разрядился. Она не позвонила мне на следующий день, и через день, а спустя три дня, она приехала вечером, чтобы забрать свои вещи, отдать мне ключи от моей квартиры и сказать, что я неудачник, не способен на полноценную половую жизнь и вообще она была со мной только из жалости. В тот же вечер, я позвонил своему шефу и попросил отпуск на три недели из-за личных проблем. Шеф меня ценит и без вопросов согласился дать мне отдахнуть. А к обеду следующего дня, я уже сел в электричку, оставив свою машину возле подъезда, ведь вечером я опять опорожнил бутылку коньяка, и отправился в эту деревню.

Я налил в стопку водки, перед этим дунув в неё, пытаясь выдуть пыль. Влил в себя жгучий напиток и закусил бутербродом с сыром и колбасой. Водка оказалось очень даже сносной, хотя живя в городе, я чаще травил себя коньяком. Но там нужно было следить за тем, чтобы мой статус хорошо зарабатывающего любимца судьбы, не упал в глазах окружающих. А тут меня окружает пыль, старая мебель и выцвевшие снимки моей родни в рамках на стенах. Тут выкобениваться не перед кем. Тут все свои. Прожевав, я взял пачку сигарет со стола и вытянув из неё сигарету, задымил. Возможно, я излишне себя жалею и вообще веду себя, как барышня. Девок на свете много, как дров в лесу, уж один точно не останусь. Но меня больше беспокоило не отсутствие девушки, а её предательство. Она не раз говорила мне, что любит меня, а любовь оказалась фальшивой. Я вообще думаю, что приди она ко мне и скажи, что она всё осознала и просит у меня прощения, я возможно и простил бы, может не сразу, может и не забыл бы обиды, но простил бы. Ох уж эта частица "бы". Она всегда даёт надежду, или какое-то объяснение своим поступкам, своим эмоциям, своим ошибкам. Но уже всё произошло и пути назад нет. Я налил ещё и вновь одним махом залил водку себе в рот. Затянувшись, я вытянул гудящие ноги под столом и сбросил кроссовки. А друг, который оказался вовсе и не друг, а настоящая скотина. Вот разве друзья так поступают? Разве можно трахать девушку своего друга? Я усмехнулся. Конечно нельзя. Но если ты допустим влюбился, а девушка отвечает тебе взаимностью, то что делать? Я затушил окурок в тяжёлой хрустальной пепельнице, которую принёс с кухни и налил ещё. Выпил. Сунул в рот надкусанный бутер

и начал жевать. В голове уже начинало шуметь. Сказывалась усталость от долгой дороги и то, что я не чего весь день не ел. Ну и чёрт с ним, я ведь и хотел напиться. И вдруг мобильник ожил и колокольчик оповестил меня о том, что на телефон пришло сообщение. Я схватил смартфон, разблокировал и уставился на монитор, на котором появилось сообщение о том, что шеф сбросил мне отпускные. Наверное стоило бы порадоваться. Деньги лишними не бывают, да и с шефом отпускные мы не обговаривали, но я бросил телефон на диван. Я ждал сообщение от Ленки, своей девушки, или бывшей девушки. Налив водки, я вновь выпил и поднял глаза на рамки с фотографиями на стене. Вот мой отец. Он улыбается и на этой фотке ему примерно столько же, сколько мне сейчас. А рядом фотография моего прадеда. Он смотрит сурово. На пиджаке медали. Дедушка рассказывал, что его отец прошёл почти всю войну. Трижды был ранен и у него плохо работала левая рука. Я криво улыбнулся и сказал:

– Ну и чего вы на меня так смотрите? Ну конечно, осуждать все горазды. Думаете я слюни распустил? Да, распустил. Мне плохо, меня предали. Да не хрена вы не понимаете. – Я встал со стула. И опять чихнул. – Ну это уже не в какие ворота. Надо открыть окно и пустить свежего воздуха.

Покачиваясь, я подошёл к окну. Сдвинув запоры, я открыл внутрь рамы со стёклами, а потом распахнул ставни. Солнце уже село и на улице была приятная прохлада летней ночи. Втянув свежий воздух, без примеси пыли я опёрся на подоконник. Как же тихо в деревне. От этой тишины, казалось звенит в ушах. А нет, не кажется. Это звенят комары. Заразы, они потом спать не дадут. Я с сожалением начал закрывать окно и замер. Возле забора дома напротив, стояла девушка и вроде держала на руках маленький свёрток. Стояла не двигаясь и словно стараясь заглянуть в окно, сквозь плотную штору. Я успел рассмотреть, что она была одета в легкий короткий сарафан с тонкими брительками. В этот момент у меня опять прозвучал колокольчик, который просигналил о сообщение. Я бросился к дивану и схватил телефон. В этот раз сообщение пришло с от моего мобильного оператора, который мне сообщал, что я могу избавиться от спама, всего за три рубля в сутки:

– Нашли время. Нормальные люди в это время спят. А я вообще бухаю.

Я подошёл к окну и вновь посмотрел на то место, где через дорогу стояла девушка, но там уже не кого не было. Ну и чёрт бы с ним. Я закрыл окно, вернулся к столу и прикурив сигарету, налил себе ещё жгучего пойла.

Я открыл глаза и сел на кровати. От резкого, как мне показалось, движения, у меня что-то взорвалось в голове. Взрыв был такой силы, что я зажмурился. И хотел лечь обратно, но к горлу подкатила тошнота и я забыв о болях в голове бросился на улицу. Вывернув желудок наизнанку прямо в крапиву возле крыльца, я вернулся в дом. В комнате накурено, на столе пустая бутылка и на тарелке остатки вчерашних бутербродов. Последствия взрыва в голове вроде утихли, но теперь там засели какие-то засранцы, которые молотками отбивали мне остатки мозгов. Я пожалуй и не испытывал такого похмелья не когда в своей жизни.

Я прошёл на кухню, открыл холодильник и взялся за бутылку воды, но замерев на пару секунд, решил, что пиво будет куда полезней. Банка с шипением открылась и я припал к жестянке. Пил я большими глотками и при этом издавал отвратительные звуки, а когда оторвался от банки, в ней не хватало чуть меньше половины. Я вернулся в комнату, подхватил со стола сигареты и вышел на крыльцо. Закурив, я глотнул ещё пива и сел на деревянные ступени. Сушняк вроде прошёл, да и засранцев в голове, стало заметно меньше.

Вот это я вчера напился. Не помереть бы теперь. Калитка со скрипом открылась и в мой двор вошёл парень. Я хоть и был в состояние "лучше бы я умер вчера", но улыбающегося парня узнал. Это был мой друг детства Серёга, на веснушчатом лице которого, появилась озорная улыбка.

– Ё моё. И правда приехал. А мне вчера соседка сказала, что Ванька приехал, а я не поверил. А сейчас смотрю, окно в доме открыто, ну думаю надо зайти.

Я встал, чтобы поприветствовать старого прителя, и сморщился от боли в голове:

– Привет Серый. Рад видеть тебя в добром здравии.

Таким старомодным приветствием мы пользовались в детстве, после того как нам подкинули почитать былины. Серёга подошёл, пожал протянутую руку и сказал:

– Судя по твоему зелёному лицу и стойкому запаху перегара, не могу ответить тебе тем же. Знаешь что, пить похоже ты не умеешь. А давай ка мой друг собирайся и пошли ко мне. Я сейчас баню натоплю, и твоё похмелье будем лечить.

Мы сидели на улице на лавке возле бани. Завёрнутые в простыни, с красными разгорячёнными телами и довольными лицами. Перед нами стоял здоровенный пень, на котором была расставлена посуда, в которой была варёная картошка, квашеная капуста, солёное сало и чёрный хлеб. Возле пня стояла бутылка с самогоном, по стопке которого мы уже выпили и я с удовольствием заедал спиртное картошкой с капустой и хлебом, на котором лежало нарезанное сало. После бани мне стало гораздо легче, а выпив по немногу я совсем пришёл в себя. Серёга рассказывал о деревне и о том, кто ещё жил тут, а кто уехал, а кого уже отнесли на кладбище. Я закурил и в этот момент во двор к Серёге зашёл мужик. Посмотрев на него, я невольно поёжился. Плечи широкие, кулаки как две кувалды. Лицо выдавало его многодневное пьянство, а может и многомесячное. Глаза серые и взгляд из-под лобья. Словно он был зол на всех людей, на весь мир и вообще на всё, что его окружало. Он глянул на меня, скривился и обратился к Серёге:

– Привет. У тебя самогон есть?

Серёга положил в тарелку картошку, которую он собирался съесть и вытерев руку о полотенце, которое висело у него на плече, ответил:

– Есть. Сейчас вынесу.

Мой приятель встал и пошёл в дом. Мужик оценивающе посмотрел на меня и хмыкнув, спросил:

– Из городских?

Я затянулся и ответил:

– Да, я приехал из города.

Мужик скривился и хотел сказать что-то ещё, но как раз вышел Серёга с бутылкой в руке и протянув её мужику, сказал:

– Ты Семёныч на Ваньку не косись. Он хоть и городской, но с детства у нас тут торчал. Так что, считай наш парень, деревенский.

Семёныч достал сигарету из кармана и взяв у Серёги бутылку, пробормотал:

– Знаем мы таких. Приедут, натворят дел, а потом расхлёбывай.

Он развернулся и ушёл. Серёга сел на лавку и я его спросил:

– Слушай, а чего это за мужик такой? Я его что-то не помню. И чего он так, на городских обозлился?

Серёга посмотрел на самогон возле пня, улыбнулся и ответил: