© Вячеслав Евдокимов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Белая Лебедушка
Героический эпос

Все народы на земле равны,

каждый народ имеет право

на жизнь, счастье и свободу.

Хо Ши Мин

I

 
Природа – мать всему на свете:
От йоктокрохотных частиц
До звёзд-гигантов, в чреве светят
Что у Вселенной без границ.
 
 
Дитя – микроб, цветок и камень…
И – в полный рост! – сам Человек,
Трамбуя в череп ум веками,
Стремя Прогресса вечный бег
 
 
Под взором ласковым Свободы,
Несут ручьи как дружно с гор
Свои безудержные воды
Камней грядам наперекор,
 
 
Чтоб слиться в сладостных объятьях
Полей, садов, лугов, лесов,
Как крепко льнут друг к другу братья,
Разлуки долгой сбив засов.
 
 
И всё цветёт и колосится,
Даёт обильные плоды,
Пьёт Человек и зверь, и птица,
Воздав хвалу струям воды!
 

II

 
Людей всех равными Природа
Являет миру испокон.
Но век от века, год от года
Есть те, кто топчут сей закон
 
 
С тех пор, когда в родимой шкуре
Едва протаптывали след.
Драть слабых – было в их натуре,
Съедался, голод коль, – сосед…
 
 
Кус больший хапали добычи,
Приноровясь толкаться, красть —
И это в кровь вошло, в обычай
И в повседневнейшую страсть!
 
 
Богов явили тьму, религий,
Чтоб навязать смиренье, страх,
Всех разобщить, одеть в вериги.
Свободу, ум жгли на кострах…
 
 
Друг другу грызли глотки псами
За гонор, злато, земли, власть,
И смерть народ в пасть штабелями
Не успевала алчно класть…
 
 
И растерзав вблизи ресурсы, —
Под паруса все, пьяный гам,
Секиры взявши, пушки, бусы,
Рванули к дальним берегам…
 
 
И гибли там аборигены,
Рабов подавлен вид, угрюм…
Вождям – в рот ром и песнь сирены.
Себе ж – награбленное в трюм.
 
 
Так баснословно богатели.
Другим – неволя, нищета,
Ни крова, пищи, ни постели,
Не в радость жизнь, а маята…
 
 
У мрачной сырости могилы
Все в ранних числились гостях…
Но пухли злата воротилы
На поте, крови их, костях.
 
 
Табун обуздывают власти,
Угнав из стойла кошелька,
Рвав конкурентов вон на части,
Дав светлой совести пинка!
 
 
Инстинкт звериный на добычу
В них Питекантропа всё жив —
Они его подвластны кличу.
В ходу дубины, ложь, ножи,
 
 
Суды, полиция, накаты,
Брёх СМИ, тюремная тоска,
Страх увольненья, кнут зарплаты,
Убийц карманные войска;
 
 
В чужой вползают мир незвано
Конкистадор, миссионер
Во благо алчущего клана
С набором лжи, суровых мер,
 
 
Живородя тьму баз военных,
Дав гнусам-ставленникам трон.
Вслед – груды, груды убиенных
И экономики урон…
 
 
Мир нагло взнуздан финансистом,
В седле – промышленника стать —
К наживе мчат галопом быстрым,
Им божество она и мать,
 
 
Она плодит альянсы, блоки,
Блокады, хаос, войн пожар,
Себя вознесши в сан высокий,
Народам – подлый в пах удар!
 
 
Голодной мира половине
Не внемлет. Пухнет от сластей,
Лежит блаженно на перине
Народа тощего костей,
 
 
Сверкая златом, изумрудом
Ярчайше Солнца во сто крат.
Коллег, друзей продаст (Иуда!) —
За подвернувшийся карат.
 
 
Над дележом Планеты нашей
Корпит зловеще алчный клан…
Не быть ей с ним свободной, краше,
Но сгинуть в прах – от страшных ран…
 
 
Дубася в бубен «демократий»,
Прёт нагло, догм их всех в обход,
Душить народы шлются рати —
На смерти, пепле взять доход.
 

III

 
Ты знал, Вьетнам, шквал лихолетий,
Врагов гнёт многовековой,
Секли тебя нещадно плети,
Чтоб ник покорной головой,
 
 
Топтали полчища монголов,
Китайцы шли как саранча,
Сиама рать казала норов
И самурай рубил сплеча,
 
 
Французов алчности был стойлом,
Измены подлой знал укус —
За шаткий трон, шмотьё и пойло,
Хоть и не в масть, но, вроде, туз…
 
 
Слетались коршуны с Биг-Бена,
Твои глаза чтоб расклевать…
Страшна им в мире перемена:
Нёс новый мир отрады кладь
 
 
Для всех рабов, презренных, нищих —
Свободу, благо, жизнь и честь,
Прогресс и веру: кулачище
У них, иметь чтоб это, есть!
 
 
Твоё на части рвали тело —
Текла кровавою Бенхай…
Смерть жернова свои вертела,
Меля, меля твой дивный край…
 
 
Вторгался дико, подло, рьяно
За супостатом супостат,
А из-за моря—океана —
Жесточе всех их во сто крат
 
 
Вломились злобно троероты
Из Троеротии—страны,
Как на животных, – для охоты,
С крестом, но дети Сатаны.
 
 
У них, помимо основного,
На каждой есть щеке по рту,
И оттого их душам клёво,
Жуют, грызут, аж пот на лбу.
 
 
Один жуёт всё время жвачку,
Плюясь отравленной слюной.
Другой всё хлещет виски всмачку.
Нет цели среднего иной,
 
 
Как рвать клыками, непокорно,
Не по-холуйски кто живёт,
Свою судьбу зрит не попкорна,
А к счастью, горд, идёт вперёд!
 
 
Дух нац—и-соц—самосознанья —
Ему гарант во всём побед,
Он не овечка для закланья.
Лишь путь борьбы – иного нет!
 
 
Встал честный мир в твою защиту,
Дух окрылив, прибавя сил,
И троероту быть побиту,
Да так, в штаны чтоб навалил!
 
 
Прикрыл тебя щитом надёжным
Социализм – рабов всех друг,
Чужды мечу Свободы ножны —
Не оброни его из рук!
 
 
Свет коммунизма в дикий ужас
Мошны ввергает алчный сброд,
И тот бесчинствует, натужась,
Среди долгот и меж широт.
 
 
На две рассёк он части тело
Твоё, срастись опять не дав, —
Как целым быть оно хотело!
Да лишено законных прав…
 
 
Но было, есть и будет право
За честь Отчизны встать горой.
И патриотам в этом – слава!
Смелей вперёд – на правый бой! —
 
 
С зловещей, алчной бандой смерти,
Ввергает Рай что в дикий Ад.
Бес геноцида круговерти —
Пуп – мировой олигархат
 
 
С ножом у горла стран и наций,
Навесив цепь на них грехов,
Себе на куш и корпораций
Прененасытнейших верхов.
 
 
Продукто—роботы системы
Милитаризма, вне потуг,
Все троероты – без дилеммы —
Взамен привычной пары рук
 
 
Телескопические вшили,
Чтоб край Земли достать любой
В запрограммированном стиле,
С бедра стреляя, как ковбой,
 
 
Вкруг извергая гнусность, скверны,
Жизнь обращая в скорбный труп…
Их животищи – что цисцерны;
Скрыл подбородком каждый пуп…
 
 
В их головёнках вместо мозга
Змей ядовитейших клубок,
В руках – кинжал, винтовка, розга,
Гранаты нёс их каждый бок.
 
 
Размер же берцев так громаден,
Что троерот, начав шагать,
Давил страну, до крови жаден,
А если малых, – сразу пять.
 
 
С небес бомбили, жгли, травили,
В зловещий вставши свой барраж,
И содрогались моря мили
От залпов палубных. И в раж
 
 
Входили взрывы тьмы снарядов,
Вдрызг жизнь на клочья разметав.
Разруха, смерть идут парадом,
Насилье давит, как удав,
 
 
К Свободе волю сжечь чтоб, высечь
И беззакония разгул
Установить верх. Сотни тысяч
Шлёт изуверов в бой Сеул
 
 
По троеротовой команде,
Как пёс, схватив в награду кость.
И, в пополненье к этой банде,
В не меньшей мере впавши в злость,
 
 
Вскачь прискакал из—под Канберры,
Лягать Вьетнам чтоб, Кенгуру,
Бить, добивать, не зная меры,
В прах женщин, старцев, детвору…
 
 
И с троеротом за два цента
Всё ж сторговавшись, впав в восторг,
Примкнул к разбою в полмомента
Неистов таец, метя в морг
 
 
Весь превратить Вьетнам живучий;
Новозеландцы в сто дубин
Тебя дубасили, и тучи
Шли, лья свинец, из Филиппин…
 
 
Свирепо кляцая зубами,
Как кровь почуявший вампир,
Весь завалить Вьетнам гробами
Стремился Западный весь мир,
 
 
Своим увидя вожделеньям
О власти в мире грань, конец.
Вот потому с остервененьем
Пронзал тебя его свинец…
 
 
Он ждал, скуёт Ханой что кома
От жал «Пронзающей стрелы»,
Что ужаснут «Раскаты грома»,
И сам ты влезешь в кандалы.
 
 
Как в кур вонзает взор свой кречет,
Огнём «Горящее копьё»,
Вдогон «Стрелы», в тебя враг мечет
И кружит, будто вороньё…
 
 
Враги в сплошной район охоты
Твой превратили скорбный Юг:
На номерах встав, живоглоты
Твоей ждут смерти, тяжких мук.
 
 
«Seek and destroy!» – их клич звериный
Звучит под солнцем и в ночи.
Могила им – Вьетнам единый,
Они с рожденья – палачи.
 
 
Но дух Свободы не для клетки
И не зальёшь свинцом ей рот.
В бой повсеместно, как и предки,
Отважно ринулся народ!
 
 
Природа—мать к нему примкнула,
Ведь, он – кровинушка, сынок:
К виску приставленное дуло
Прочь отводила, жить чтоб мог!
 
 
В своих скрывала тайных недрах,
Растений полог укрывал,
Кормить старалась слаще, щедро,
Чтоб бил подонков наповал!
 
 
Какой безудержной отвагой,
Высоким духом обладать,
Лишь с кулаками только, с лагой
Идти на монстров войн чтоб тать!
 
 
Так муравьи, вцепясь в медведя,
За развороченный их дом,
Презря рост, вес его, к победе
Идут: прочь мчит он кувырком!
 
 
Врага разили партизаны
Внезапно, метко из засад,
И он зализывал, злясь, раны,
И духа ник его парад.
 
 
Они средь дня – в родной стихии:
О благах помыслы. И труд.
Ночами – мстители лихие,
И по врагу удар их крут!
 
 
Как ручейки рождают реки,
Течь полноводно вдаль им чтоб,
Не без НФОЮВ в том опеки,
Полки, дивизии шли в лоб,
 
 
Преобразясь из одиночек,
Творцами грозных став атак!
Победный, первый боя почерк
Их восхищённо чтит Апбак.
 
 
Дрожал Сайгон, от страха бледный,
Когда был выбит из Биньзя.
Народа гнев и дух победный
Сдержать, убить вовек нельзя!
 
 
Марионеток, троеротов
Громили базы в пух и прах!
Орудий тлен был, вертолётов…
Взлетали в воздух в городах
 
 
Врагом набитые отели!
И троеротовый посол
На мушке был. Огнём горели
Буддисты, вставши против зол…
 
 
Свободу, жизнь несла в районы
Народа власть, спокойный труд,
Разруша гнёта все препоны —
Жест исторический был крут!
 
 
Земля вручалась всем бесплатно —
Её крестьянин целовал,
Зажить мечтая не заплатно,
И пел, плясал, как в карнавал!
 
 
Десятки партий твёрдой ковки
В единый сжалися кулак.
А стачки, марши, забастовки
Трясли, вдобавок, зла стояк
 
 
По городам – так патриоты
В режим метали ярый гнев,
И чтоб убрались троероты,
Ведь, не концлагерь Юг, не хлев!
 
 
Поток побед борьбы народной
Сбивал, топил вон вражий прайд!
И троероты, преисподней
Зло, возопили: «Steam the tide!»
 
 
Пошли «ковровые» бомбёжки —
Всё в прах взметалось до небес!
И, ставя совести подножки,
Травили газами «CS»,
 
 
Беснуясь, щерились злорадно,
Победу скорую узря,
Но, глядь, не так всё было ладно,
И изрыгать не срок «Ура!»
 
 
Где пал один народный воин,
Там новых сто вставали в строй,
И не был строй пред злом безволен,
Но каждый в нём – Атлант, Герой,
 
 
Смышлён в опасности и стойкий,
И враг не сбил чтоб наповал,
Вдруг примет образ землеройки
И юркнет в недр земной подвал —
 
 
Спасенье в нём и передышка,
И исцеленье страшных ран,
Врагу – ловушка, значит, крышка!
И вновь атак, атак буран!
 
 
А то, чтоб с смерти сбить корону,
Когда напялить уж спешит,
Вдруг превращался в дебрей крону,
В ней растворив свой внешний вид.
 
 
Стан троеротов ошарашен,
Рождает плана гнусный плод:
«Удар Вьетнаму будет страшен —
Земле, на ней что есть и под!»
 
 
Остервенело оккупанты
Творят жестокий геноцид
И распыляют химикаты,
За гербицидом – гербицид,
 
 
Шприцуют неба тучи газом,
Кислотный дождь чтоб лили те,
Дают команду «Фас!» – заразам,
Чтоб жизнь в болезней маяте
 
 
Всего и вся навек сгубилась;
Cжигают джунглей пышный рай,
Всё превращают в прах и силос,
С Земли стирают дивный край,
 
 
Пылят на всё дефолианты,
В них начинивши керосин:
Злы фирм химических таланты,
Коль «Agent Orange», «Dioxine»
 
 
Несут растительности кару,
Живым – мутации и рак.
Разбоя нет конца пиару,
А всё, чтоб мир весь сжать в кулак,
 
 
И бизнес пыжился их дабы,
Чтоб кошельки – всегда туги,
Бьют ирригацию и дамбы,
Жрут почву «Римские плуги»,
 
 
Несут смерть фосфор и кассеты
Всему, зловещих в вое, бомб,
И дарят детям не конфеты —
В сосуд их жизни клинят тромб —
 
 
Взрывчаткой пичкают игрушки,
Чтоб, если с радостью возьмут,
Всех разорвало, как хлопушки,
И смерть надела б вмиг хомут…
 
 
Эпифитотию рожал их,
Эпизоотию ум злой,
Чтоб взрослых голод съел и малых,
Засыпав кости прочь золой…
 
 
Погибли житницы—равнины,
От джунглей, мангров – пепел лишь,
И обезлюдили общины,
Зловещей смерти всюду тишь…
 
 
Так возродился фюрер снова,
Член мракобесовой семьи,
Ему мир – дойная корова,
Он тактик «Выжженной земли» —
 
 
Имел домашний в этом опыт,
Аборигенов истребив,
Ему всласть люб ковбойский топот
Над всей планетой – так спесив!
 
 
Ни капли нету состраданья
В его разбойной кобуре,
А потому вкруг – смерть, рыданья,
Опустошенья кабаре…
 
 
Дымит сигарою во фраках
Центр троеротов мозговой:
«Всем жить, – решает он, – в клоаках!»
А если с гордой головой
 
 
И не приемлет униженья,
Иль кто – последний, сорный сорт,
Того лишь ждёт уничтоженье,
А возрождению – аборт,
 
 
И быть Земле одним лишь штатом,
А троероту – власти трон,
Готов в бой бросить жуткий атом,
Загнать Свободу чтоб в загон.
 
 
И Троеротии стратеги
В жизнь превращали бурно план —
Без сна и отдыха, и неги,
Велев в бюджета шарабан
 
 
Сесть ВПК-джентльмену первым,
Подав тяжёлый саквояж;
Уселись рядом прессы стервы,
Перевиранья макияж
 
 
Ложа на факты толстым слоем;
Влетел стремглав киношник—блуд!
Бранясь, толкаясь, влезли с боем —
Один, чей нос – длиннющий фут,
 
 
Другой – с великими ушами;
Сел, озираясь, диссидент…
Был втиснут с умными мозгами
Творец прогресса – элемент,
 
 
Что бросил Родину за пенни,
Сюда пробравшись, будто крот…
А с крыши драли звук без лени
Артисты с визгами, вразброд,
 
 
Что ошарашили вдруг Йети,
Дрожать заставивши в горах!..
Смиренно «сукины», сев, «дети»
Втянулись в панцирь черепах;
 
 
И от сосисек, пива сытый,
Воссел, бравурный вновь, ершист,
Страной Советов гладко бритый,
Здесь накрахмаленный, фашист;
 
 
К нему подсел, ласкаясь, педик…
И, мрачный, место отыскал,
Мор возвеличив, химик—медик;
Вовсю зубов явив оскал,
 
 
С косой присела острой Леди;
Напротив делал бутерброд
Субъект из всякой пище—снеди,
Чтоб мира потчевать народ,
 
 
Да всё медком цитоплазмидов;
Ввалился армий частных строй;
Убийц смесь, киллеров всех видов,
Не признавая жизнь святой,
 
 
В углу аморфный вид имела;
Острил шпион глаз, ухо, нос…
С ним диверсант спешил на дело
И террорист, чтоб мир вразнос
 
 
Вон разнести из—за идеи,
Божков своих, за банка счёт.
Тут влезли прочие злодеи,
И шарабан помчал вперёд
 
 
По всем земным краям и странам,
Мёд «СЪЕМократии» неся
Своей, в душе иным баранам!
Вела от дома их стезя
 
 
За много—много милей тысяч,
Чтоб безопасности пресечь
«Угрозу» там своей, всех высечь,
Пустить обильно кровотечь…
 
 
Сажали в трон марионеток,
Смяв, как клочок бумаги, власть.
Девиз их давний, целью меток:
«Самим чтоб в клетку не попасть,
 
 
Всех натравить вон друг на друга,
Как злобных, бешеных собак!
Тогда не будет править туго
Всем миром, сжав его в кулак.»
 
 
И нет земли клочка, района
Всех океанов и морей,
Не слышно было бы где стона
Ярмом измученных людей —
 
 
Тому история фиксатор,
В гроссбух всё вносит чётко свой:
«Да! Троеротия – диктатор,
Жандарм, преступник мировой.»
 
 
Разбой её не только где—то,
Но и внутри её самой:
Аборигенов душит в гетто,
Всех, кто цветной, – тех на убой,
 
 
Кто нищ, бесправен, – на помойке
Так и закончит жизни срок,
А кто за правду встанет, стойкий,
Того ждёт цепь и Сэр—курок.
 
 
И даже уйму Президентов
Своих скосила наповал
Всего за пару дохлых центов,
Чтоб цент, жирея, засовал
 
 
В дерьмо, заполнившее бочку,
Весь мир, крутя над ним косой
И принуждая тем в отмочку
Вновь окунаться с головой…
 
 
Жандарм в разбое – ушлый мачо,
Всё стратегичит каждый миг,
Да вот те раз! Что за задача:
Встал на пути его велик
 
 
Социализма мир свободный,
Где каждый – друг, товарищ, брат,
Всяк сытым стал, кто был голодный,
А нищий – доверху богат!
 
 
Труда клад – граждан всех богатство;
И обороны крепок щит,
Чтоб оградить новь жизни, братства,
Коль враг в атаке взверещит.
 
 
Светило – мир тот угнетённым,
Защита, помощь и плечо,
Надежда ближним, отдалённым
Народам, в рабстве кто ещё.
 
 
Маркс, Энгельс первыми в фундамент
Его вложили свой кирпич,
Вознёс же стены, дал орнамент,
Ульянов (Ленин), сам «Ильич»,
 
 
Борьбу отвергший одиночек,
Но ВЕСЬ народ зовя на бой,
Где полководца виден почерк —
Единой партии стальной.
 
 
Шаг первых труден, неизведан
Их путь в грядущее, тернист.
Но ждёт успех и ждёт победа,
Ведёт коль вдаль их коммунист!
 
 
Социализм Страны Советов
ДЕРЖАВУ миру преподнёс!
Его песнь подвигов пропета
Над миром, дивная до слёз:
 
 
«На амбразуры пулемётов,
Чтоб глотку смерти враз заткнуть,
Бросала грудь свою пехота,
Атаке дав свободный путь!
 
 
В бою патроны все растратя,
Чтоб бомбовозам смазать план,
Небес отважные шли братья
На сокрушительный таран!
 
 
Себя в горящем самолёте
Вонзали в скопища врагов,
Урон дав технике, пехоте —
Советский дух всегда таков!
 
 
Вели гигантские сраженья
Разящий Курск и Сталинград,
Не ведал плена униженье
Непокорённый Ленинград!
 
 
Ни подкуп, виселицы, пытки,
В чём изощрялась вражья тать,
Не открывали душ калитки,
Страну трусливо чтоб предать!
 
 
И помнит шахты шурф бездонный
Полёт, презревших смерть, юнцов
В бессмертье, славный, Краснодонный,
Достойный подвигов отцов!
 
 
Таким сам враг, того не зная,
Великий памятник вознёс,
Когда воды жуть ледяная
На них, нагих, лилась в мороз
 
 
Со всех брандспойтов озверело,
Живьём вморозя в глыбы льда…
Да, растерзать возможно тело,
Но дух Свободы – никогда!
 
 
Он восставал вновь из разрухи,
Поверг фашизма гидру в прах,
Что в космос первым взмыл, – не слухи,
В почёте он в иных мирах!
 
 
Ковал мечи он на орала,
Даря планете неба синь,
Ему честь права не давала,
Чтоб на бойца, хоть был тот сын,
 
 
Менять Фельдмаршала—вражину,
В бою разбитым, взятым в плен.
Нет, не загнать вовек дружину
Социализма в мор и тлен!»
 
 
Желанный он, как дождь в пустыне,
Дающий жизнь цветов росткам,
Самосознанию гордыне
Рабам давал взмыть к облакам,
 
 
Владеть своей всегда судьбою
И сознавать: он – Человек! —
Быть гордым этим сам собою,
Свой жизни пестуя побег.
 
 
Колониальная система,
Позор Земли, трещит по швам,
Лишаясь пышного гарема —
Он на планете страшный шрам
 
 
И униженье человека.
Душа системы – мрак и жуть,
И произвол, рубцы от стека,
В могилу частый, скорбный путь
 
 
И в метрополии потоки
Богатств в казну их с грабежа.
Ну, а колониям – вонь, стоки,
С соседом спорная межа
 
 
И сырьевой в веках придаток,
Заткнутый кляпом вольный рот
И в доме вечный недостаток,
И от прогресса отворот…
 
 
Вот эти все с себя напасти
И должен сбросить напрочь раб,
Судьбу в свои взять руки, счастье —
Сам не отдаст их враг—сатрап.
 
 
И вот пошли Планеты роды
Освободительных войн в срок,
Отцы – восставшие народы,
Колониализма змей клубок
 
 
С себя с презрением сдирая,
Несли Свободу—мать, как стяг,
К апартаментам жизни рая, —
Мечты заветной работяг.
 
 
И ты, Вьетнам, шёл в грозном строе
За той Свободой, вон презря
Смерть, вкруг тебя жужжащей роем,
Врага разивши – упыря
 
 
В коммунах стойких и общинах,
Уездах, в гвалте городов,
Среди провинций, телом чинных,
В полях и джунглях, средь садов!
 
 
Своё воспринял ты величье,
Сын Банко, баловень Небес,
И сохранить своё обличье
Теперь уж нужно позарез!
 
 
Цивилизаций ты почтенней
Иных был с древних—древних пор,
И восхвалял Прогресс твой гений,
Жил – жив! Врагам наперекор!
 
 
Из поколенья в поколенье
Ты чтил, из памяти не стёр
Отважный дух Сопротивленья
Чынг Чак, Чынг Ни – родных сестёр!
 
 
Почёт Ба Чьеу – героине!
Для Чан Хынг Дао – твой салют! —
Изгнал монголов вспять в пустыни:
Знай, мол, Вьетнам – плохой приют!
 
 
Крушил Ле Лой китайцев храбро!
И прочь швырнул их Нго Куен,
Схватив решительно за жабры:
«Не по нутру Вьетнаму плен!»
 
 
И от героев—одиночек
До мощной «Данг» страны своей,
Что от «Тхань Ньен» вела шажочек,
Дошла до классовых идей,
 
 
Взвив стяг Марксизма—Ленинизма
Над феодальной кабалой,
Над гнётом колониализма,
Взывая к жизни всех иной!
 
 
Вёл к цели «Данг» сквозь вражьи корчи
Вождь, величайший Хо Ши Мин,
Отважный, стойкий, мудрый кормчий,
Родной отец тебе и сын,
 
 
Совместно с преданной когортой
Друзей, ему в борьбе под стать,
Чтоб быть стране свободной, гордой,
Ведь ты родимая им мать!
 
 
Их благородные усилья
С мечтой народной в резонанс
Вошли, подняв его с засильем
На бой идти – священный шанс!
 
 
Вот потому француз разгромлен
Под Дьен Бьен Фу был, в ужас впав!
Мечтал Вьетнам он кверху корнем
Воткнуть, освоив здесь анклав…
 
 
Мечта пылала и японца,
Чтоб, основное потесня,
Взметнуть своё на небо солнце:
Чти, мол, его лишь, балбесня!
 
 
Но Акт к себе заставил брассом
Убраться прочь на острова!
Вмиг англичанин первым классом
Примчал – качать свои права,
 
 
Чтоб кровь твою впитать, как губка, —
Его стратегии вся суть,
И щупать внаглую, где юбка,
И ухватить желая грудь…