Уруковой Валентине Михайловне

Рецензенты:

доктор исторических наук, профессор Г. А. Иванченко доктор юридических наук, профессор Н. И. Матузов

© В. Н. Уруков, 2021

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2021

Предисловие

В постсоветский период в России были опубликован ряд трудов и произведений о Волжской Болгарии. Однако, многие из них, как «Джагфар Тарихы»¹, являются самыми яркими фальсификациями истории государства и права Волжской Болгарии.

Старшеклассники, учителя истории, студенты и преподаватели исторических и юридических факультетов, лица, интересующиеся прошлым нашего Отечества, дезориентированы. существующей четверть века на книжном рынке и в интернете литературой сомнительного содержания и качества, с крайне субъективными оценками и вульгарной трактовкой исторических событий, не имеющей ничего общего с научной интерпретацией фактов^[1][2]. Оказывается, не было татаро-монгольского ига, а было «владычество». Обсуждается то благо, которое принесли «добрые» татары-монголы для русского народов и народов государства Волжская Болгарии.

История государства и права Волжской Болгарии во многих случаях не только мало освещена, но она сознательно либо несознательно искажена и фальсифицирована. И как правило во всех случаях фальсификация истории государства и права Волжской Болгарии сопровождается усилением риторики против потомков Волжских болгар-чувашей, «обвиняемых» отдельными авторами в неоказании помощи Казанскому ханству в момент штурма Казани в 1552 году войсками Иваном Грозного. Подсчитывается тщательным образом нанесенных якобы «обид и травм народам Поволжья» в результате завоевания Казанского ханства. «Доказывается» правопреемство Казанского ханства от государства Волжская Болгария либо о существовании государства Волжская Болгария в виде Болгарского улуса в составе Золотой Орды. Проводятся «форумы», оправдывающие геноцид народов России татаро-монголами, их «положительное» влияние на образование Российского государства.

Эти причины и побудили автора данной книги взяться за написанием книги об образовании, функционировании и прекращении государства Волжская Болгария с точки зрения теории государств и права. Автор исходит из положения, господствующего ныне в академической науке, о возникновении государства и права только на определенной ступени развития человеческого общества.

История государства Волжская Болгария дошла до нас лишь в весьма неясных чертах, так как эта знаменитая отрасль болгарского народа, кроме нескольких деястков надгробных камней и небольшого числа монет, не оставила после себя никаких других памятников письменности. По известиям, сообщаемым арабскими писателями, кади города Болгара Якуб-Ибн-Нуман написал во второй половине XII в. «Историю Болгарии», но это сочинение до нашего времени не сохранилось. Самые ранние и наиболее важные известия о Волжских болгарах и о государстве Волжская Болгария принадлежат арабским, персидским писателям и путешественникам, из которых некоторые побывали в земле Волжских болгар. Кроме того, важные сведения об этом имеются в русских летописях, а также трудах историков, написавших о завоеваниях татаро-монголов государства Волжская Болгария и Русь.

Имеющиеся исторические источники говорят о том, что Волжская Болгария была вполне сложившимся феодальным государством с развитой для своего времени правовой системой и относительно сильной центральной властью, крепкой экономической базой, широкими торговыми и дипломатическими связями. Восьмое – начало девятого столетия – один из важнейших и вместе с тем сложнейших периодов в истории государства и права Волжской Болгарии, что объясняется как существом происходивших в это время перемен, так и состоянием источниковедческой базы. При всей скудости источников для этого периода, тем не менее, лица, желающие исследовать историю государства Волжская Болгария, найдут в предложенных извлечениях необходимый для этого материал, который представляют нам восточные путешественники и писатели, русские летописцы, и по справедливости оценить их.

В работе сведения об исторических личностях и фактах, по понятийному аппарату автором использованы данные следующих источников:

1. Большая советская энциклопедия в 30 томах. М.: Большая Российская энциклопедия», 1969–1978;

2. Большая российская энциклопедия в 35 томах. М.: Большая Российская энциклопедия, 2004–2017;

3. Новая Российская энциклопедия в 19-ти томах. В 36 книгах. М.: Энциклопедия, Инфра М, 2003–2018.

Автор надеется, что издание послужит развитию исторической правды о государстве Волжская Болгария и опровержению фальсификации его истории.

В. Уруков

Глава 1
Предыстория возникновения государства Волжская Болгария^[3]

 
Река времен в своем стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
 

Г. Р. Державин 6 июля 1816

1. 1. Гунны и болгары

Основателями государства Волжской Болгарии являются племена болгар и сувар, два родственных этноса. Этнос, по теории профессора Л. Н. Гумилева, – это замкнутая система. Она получает единожды заряд энергии, и, растратив его, переходит либо к равновесному состоянию со средой, либо распадается на части. Этносы в своем развитии переживают столько же закономерные упадки, как и закономерные возникновения^[4]. Этнос болгар и родственные им сувар возникли несколько веков до нашей эры в степях к северу Китая. Вся этническая история болгар тесно связана с гуннами, в древних китайских источниках они, как правило, перечисляются в составе племен гуннов. До возникновения государства Волжскя Болгария болгарами и родственными им суварами был преодолен длительный исторический путь в составе Великой империи Гуннов (Хуннов), созданной Модэ, а в последующем-в империи Атиллы. Профессор В. Д. Димитриев пишет, что тюркоязычные предки чувашей – огурские (болгарские) и суварские (сабирские) племена – в древности жили в Центральной Азии, на территории между Тянь-Шанем и Алтаем, в бассейне Верхнего Иртыша, входили в состав 24 племен хунну, составляя их западное крыло. Они были кочевниками-скотоводами, одевались в основном в одежду из шкур, по пользовались и тканями, проникавшими из Китая, а также с территории ираноязычных племен Южной Сибири^[5]. Профессор Л. Н. Гумилев делает вывод о возникновения хуннских (гуннских) племен почти 2 тыс. лет до нашей эры в Южной Сибири в результате перемешивания и столкновения различных культур^[6].

В I в. н. э. хунны освободились из-под власти Китая, но распались на четыре ветви, одна на коих, наиболее неукротимая и свободолюбивая, отбиваясь от наседавших со всех сторон врагов, в 155–158 гг. скрылась на западе Великой степи, перемешалась с уграми Волго-Уральского междуречья и превратилась за 200 лет в восточноевропейский этнос, который во избежание путаницы принято называть «гуннами»^[7].

Профессор В. Ф. Каховский отмечает, что «нет никаких оснований для отрицания пребывания болгар в Армении во II–III веках н. э., т. к. в годы жизни Мар-Абаса-Катины болгарские колонии в верховьях реки Араке существовали вполне реально¹⁹. Характерно, что в грузинских источниках балкарцы, занимавшие Балкарское ущелье, называются «басиани», что указывает, по-видимому, на их древние связи с одноименной армянской областью Басеном…есть основание считать, что болгары и родственные им савиры (сувары) впервые появились в Восточной Европе: во II веке н. э., двигаясь в авангарде тюркоязычных хуннских племен, вытесненных с Алтая воинственными сяньбийцами. Именно к этому времени относится первое упоминание хуннов среди племен Восточной Европы у Дионисия Периегета (около 160 г.). Александрийский ученый Птолемей (II в. н. э.) помещает «хуннов» у берегов Борисфена (Днепра) между сарматскими племенами бастарнов и роксолан^[8].

Профессор Тафаев Г. И. пишет, что «С 71–68 гг. до н. э. проточуваши (болгары и сувары) уходят из Империи хунну и размещаются (на 200 лет) у озера Балхаш. В конце II – начале III вв. они оседают на территории Северного Кавказа»^[9].

В литературе отмечается, что ядро этого гунно-болгарского массива составляли в основном собственно древнеболгарские племена, формирование которых как особой племенной общности началось, видимо, уже в раннем железном веке на основе местной этнической среды кочевых племен Восточного Казахстана и Западной Сибири, но было завершено только при участии гуннов (хуннов). Другим основным компонентом гунно-болгарского массива являлись племена, связанные своим происхождением, по-видимому, с кругом отюреченных сакоусуньских и западных древнетюркских племен^[10].

Впервые имя Болгар, зафиксировано в китайских летописях с 216 года до нашей эры, когда генерал Цао ввёл новую организацию «пять частей» в ранговую структуру южных хунну, этимология которой вполне определённо отражает язык болгарской группы тюркских языков^[11].

Болгары передали своё имя государству Болгария. Болгары входили в Гуннскую (Хуннскую) державу и, как показывают последние исследования, занимали в державе одну из главенствующих ролей. На это указывает факт использования болгарского языка для межнационального общения между народами, входящих в состав Гуннской (Хуннской) державы с момента её основания Модэ^[12] и до времени её распада после смерти Атиллы.

Как свидетельствуют источники, в VIII–VII вв. до н. э. на территории Великой Степи^[13] сложился кочевой способ производства. Первоначально здесь господствовала власть, основанная на авторитете правящей политической элиты, традициях и обычаях. Так, на высшей ступени сакского общества^[14] находились цари, обладавшие большой властью. Они решали вопросы войны и мира, посылали послов в заморские края, возглавляли войско в военных походах, заключали союзы. Существовал так называемый царский род, из которого происходили наследственные правители. Значительную роль в сакском обществе играл институт «сатрапии». Сатрапами назывались лица, поставленные царем для управления в какой-либо местности или племени.

Важную роль в обществе также играла военно-племенная знать. Однако необходимо отметить, что в сакском обществе отсутствовал институт чиновников (необходимый атрибут публичной власти государства), характерный для государства, и других составляющих государства: наличие границы организации, судов, органов принуждения, институтов юстиции и т. п. Основную роль в управлении обществом играли родовые предводители. В государстве усуней власть основывалась на авторитете верховного правителя (гуньмо) и его приближённых. Первоначально гуньмо был выборным вождем, но постепенно он узурпировал право наследования власти. Гуньмо выполнял важнейшие экономические и политические функции. Одной из важнейших функции гуньмо было распределение пастбищ между отдельными племенами и крупными скотовладельцами аристократами. На внутреннюю и внешнюю политику гуньмо большое влияние оказывал вооруженный народ. В период ведения внешних войн гуньмо собирал народное ополчение и командовал им. Власть гуньмо ограничивалась родовыми старейшинами и племенными вождями. Отдельными племенами усуней правили беки, тарханы и старшины из числа близких родственников гуньмо.

Гуннское объединение в Забайкайлье

Более сложное устройство власти имели Хунны. Высшая власть в государственном образовании Хуннов принадлежала верховному правителю, носившему титул «шанью», т. е «величайший». При ша-нью состоял царский совет, избираемый из числа членов господствующего рода и шести помощников-представителей родовых групп. Таким образом, Хунну на момент зарождения Державы имели отдельные институты государства, которые в последующем при Модэ трансформировались в полные институты государства: наличие публичной власти, армии, а также взимание налогов в пользу суверена, наличие границ территории и её охрана, органов принуждения.

Наивысшего могущества Хунны достигли при вожде Модэ (209–174 гг. до н. э.). С его именем связана консолидация Хуннов. Модэ провел ряд административно-политических реформ, превративших Хуннов в могучую Державу со всеми признаками государств (о признаках государства см. ниже). Поэтому, державу Гунну следует отнести к государственным образованиям. Союз хуннов был разделен на 24 части, возглавляемые родовыми вождями.

Иностранцев К. А. пишет, что «вопрос о происхождении Хунну тесно связан с вопросом о том, к какой расе и племени принадлежали знаменитые в истории Европы Гунны. Это видно хотя бы из того, что представители всех теорий считают нужным говорить об этой связи между двумя народами. Вопрос же о происхождении Гуннов относится к области, не только совершенно чуждой синологии, но даже, в известной степени, принадлежащей истории Европы. Итак, если история Хунну относится в значительной степени к истории Китая, а Гуннов – к истории Европы, то вопрос об отношениях одного народа к другому принадлежит истории Средней Азии, как страны, через которую Хунну двинулись на Запад (если эти два народа тожественны) или где Хунну и Гунны столкнулись (если они различны). Поэтому мы иногда обходим молчанием подобные соображения»^[15].

Как нам представляется, единственным верной является точка зрения учёных, что Хунну и Гунны – один и тот же союз племен.

Весьма распространено мнение, что Великое переселение народов в Европе произошло вследствие наступления на них кочевых гуннов из Заволжья. Однако ознакомление с датами событий позволяет это мнение отвергнуть полностью. Хунну – кочевая держава, возникшая в современной Монголии ранее IV в. до н. э. Тюркоязычные хунны, будучи обществом доклассовым, создали державу, основанную на «господстве над народами». Начиная с 209 г. до н. э. по 97 г. до н. э. держава Хунну растет и разбивает лучшие силы могучего Китая ^[16].

Следует обратить внимание на то, что древние источники не использовали фонетическую форму «Гунны» для обозначения этого народа. Имя в форме «Гунны» введено в научный оборот в 1926 году историком К. А. Иностранцевым, чтобы отличать европейских Хунну от азиатских. В сочинениях Приска Панийского, византийского дипломата, историка и писателя V века, участвовавшего в посольстве Византии к вождю Гуннов Аттиле в его ставке, Гунны упомянуты под именем «Унны». Предположительно текстами Приска пользовался Иордан. Латинские (римские) же источники использовали фонетическую форму «Hunni».

Одним из наиболее значительных обществ эпохи раннего средневековья, находившихся на первой стадии кочевания, является объединение, возглавляемое Гуннами. Анализ сведений о них следует, видимо, начать с событий несколько более ранних, происшедших в империи Хунну в первые столетия нашей эры^[17]. В середине I в. н. э. вследствие многих бедствий (засух, эпидемий), неудачных войн с Китаем, длительных междоусобиц империя Хунну разделилась на две державы: Южную и Северную. Первая сразу же оказалась в вассальных отношениях с Китаем. Северные же хунну еще в течение столетия сохраняли относительную самостоятельность. В это время все доселе подвластные им и ранее неизвестные народы, освобождаясь из-под власти хуннов, начинали свой исторический путь. Среди других выделялись обитавшие на восточных окраинах синьби.

В несколько десятилетий синьби из небольшого охотничьего и пастушеского народа превратились в свирепых завоевателей. Они прошли стадии развития кочевничества в обратном порядке: от пастушеского оседлого и полуоседлого образа жизни – к кочеванию, которое толкало их к нашествиям. «Скотоводство и звероловство недостаточны были для их содержания», – записано в хронике Хоуханьшу. Основным объектом нашествий была слабеющая с каждым десятилетием держава северных хунну.

Китайские хронисты с удовлетворением констатировали, что «в сие время у северных неприятелей происходили великие замешательства, к которым присоединился голод от саранчи». Под воздействием этих внутренних причин орды Хунну двинулись в далекий западный поход по сибирским, уральским и среднеазиатским степям через земли угроязычных, ирано – и тюркоязычных народов. Этот «поход» занял у них более 200 лет. Хуннская волна постоянно пополнялась народами, побежденными и разоренными ими, которые тоже переходили к «таборному» кочеванию, к возрождению строя военной демократии и все участвовали в этом продвижении на Запад.

Объединение Хунну того времени нельзя было даже назвать «союзом родственных племен» или этнолингвистической группой. Не считая самих Хунну, относившихся, возможно, к особой, ныне исчезнувшей лингвистической группе (единственным живым из языков Гуннов является чувашский язык, предки которых болгары составляли основу союза Гуннов во все времена), к нашествию подключились огромные массы тюркоязычных, а в Приуралье – угроязычных племен.

Одна из основных наиболее правдивых гипотез связывает Гуннов с Хунну (Сюнну) – народом, который обитал на севере Китая, в излучине реки Хуанхэ. Он упоминается в китайских источниках с III века до н. э. и это был первый народ, создавший в Центральной Азии обширную кочевую империю. В 48 году н. э. хунну разделились на две ветви, северную и южную. Потерпев поражение от сянби и Китая, объединение северных Хунну распалось, и его остатки мигрировали в западном направлении. Помимо созвучия имён на генетическую связь между Гуннами и Хунну Центральной Азии указывает ряд категорий материальной культуры, в особенности в сфере военного дела, характерной чертой которого было использование сложносоставного лука.

В историографии XVIII – 1-й пол. XIX веков Гунны считались монголами. Впервые эту точку зрения высказал Паллас, а затем поддержали Бергман и Тьерри. Жозеф де Гинь первым высказал мнение, что Гунны могли быть по происхождению тюрками или прототюрками. Английский учёный Питер Хизер считает Гуннов т. н. «первой группой тюрков», вторгнувшихся в Европу. Турецкий исследователь Кемаль Джемаль видит подтверждение этой версии в фактах сходства названий и имён в тюркских и гуннских языках. Данную версию принимает также венгерский исследователь Дьюла Немет.