Острова и капитаны: Хронометр

За книги Крапивина всегда берусь с приятным предвкушением и еще ни разу не обманулась. Даже если книга детская, даже если она явно мальчишеская, все равно в ней будет что-то такое, что проймет меня, вполне себе взрослую и местами довольно циничную взрослую даму. Вот и здесь получилось точно так же. Вроде бы обычная история об обычном мальчишке, начавшаяся под Новый, 1948 год, и завершившаяся к сентябрю того же года, а как много событий произошло с одиннадцатилетним Толиком Нечаевым за это время… и как много довелось передумать, осмыслить и познать.

Влюбленному в море и морские путешествия мальчику из маленького северного городка, в котором морем и не пахнет, неожиданно повезет встретить настоящего писателя. Писателя не по профессии, а по зову души. Историк и исследователь, всю жизнь Арсений Викторович посвятил изучению документов о первой кругосветной экспедиции, предпринятой российскими моряками под руководством Ивана Федоровича Крузенштерна. Именно от него Толик узнает об истинной, не романтизированной версии этого полного невзгод и споров путешествии, и именно Арсений Викторович и книга, которую он написал, помогут мальчику понять себя и найти свое призвание.

Но отнюдь не только об этой необычной дружбе пойдет здесь речь. Помимо бесед с немолодым писателем и чтения его повести Толик живет обычной мальчишеской жизнью – ходит в школу, рисует, мечтает, играет, приобретает и теряет друзей, учится разбираться в людях и преодолевать трудности, бегает в кино, помогает маме, офицерской вдове, в одиночку поднимающей двоих детей. И в этой обычной, голодной, но веселой послевоенной жизни придется Толику столкнуться и с собственными страхами, и с противостоянием толпе. Проблемы мальчика странным образом переплетаются с сюжетом книги о Крузенштерне, что неожиданно поможет и преодолеть все неприятности, и увериться в собственных силах.

Но не только повесть о русских мореплавателях и то обстоятельство, что он является самым первым ее читателем (и даже немного автором), греют душу Толика – в ней нашлось место и для настоящего морского хронометра, принадлежащего Арсению Викторовичу. Именно этот старинный прибор, давший название роману, станет для мальчика отрадой и опорой и даже почти живым существом. Именно хронометр поможет пережить боль от страшной потери и станет путеводной звездой во внезапно изменившейся жизни…

Отличная история, хотя я не такая искрометная, как многие другие творения Крапивина. Морально тяжелая, да еще и завершившаяся на горькой ноте. Но у нее есть продолжение (в которое я, признаться, уже заглянула), и вот там настроение совсем другое, поистине крапивинское – солнечное, яркое, с морскими брызгами, неожиданными открытиями и приключениями (и уже совсем взрослый Толик, нашедший свою дорогу в жизни, в «Гранате» читателю снова встретится, что очень приятно).

А еще этот роман – прекрасный образчик «книги в книге», на мой скромный взгляд, один из лучших, встречавшихся мне в читательской практике. Так что книгу с удовольствием рекомендую всем, кто подобную литературу любит, и отправляюсь погружаться в продолжение.

ОСТРОВА И КАПИТАНЫ. ХРОНОМЕТР

«Живыми, хорошими глазами смотрели мальчики на Ивана Федоровича, который до недавнего времени был помощником директора корпуса, а месяц назад заступил на главную должность.
Крузенштерн знал почти каждого.»

«— Феникс... — проговорил он.
— Что? — растерянно пробормотал Толик.
— Птица Феникс. Она сгорает, а потом возрождается из пепла. Живая. Слышал такую легенду?»
(Владислав Крапивин. «Острова и капитаны. Хронометр». 1987)

ЗДРАВСТВУЙТЕ!
У каждого Крапивин – свой. И к каждому он приходит в своё время. А к кому-то не приходит вовсе … Ничего не поделаешь.

Я рада, что он пришёл ко мне. Лучше поздно, чем никогда. Но моей заслуги в этом нет. Цепочка случайных событий. Но мы же с вами знаем, что ничего случайного не бывает: случайность – это узаконенная закономерность.

Для меня сегодня книги Владислава Крапивина – что-то сродни драгоценному, настоявшемуся во времени, вину. Глоток для здоровья. Глоток для души. А большего и не надо.

И «Острова и капитаны» выбраны не случайно из литературного залива Крапивина. Помни о времени … Дорожи им … Слышишь, как морской хронометр считает: «Динь-так, динь-так, динь-так...»

Морской хронометр. Чудо и Память. Он отсчитывает живое время. Жизнь, прожитая не зря, оставит во времени Память. Как это и происходит в чудесной повести Владислава Крапивина «Острова и капитаны».

Повесть большая. Она состоит из трёх книг. Первая – «Хронометр», или «Остров Святой Елены». Она, по большому счёту, о Его Величестве Времени. Такую философскую подложку я увидела в «Хронометре».

А как же иначе, если автор всё время подталкивает к тому, чтобы мы помнили и мудро располагали своим временем? Всему своё время! Время для взросления и самовоспитания. Время для открытий. Время для создания книг. Время для совершения подвига. Вот такая многогранная повесть! Шикарная!!!

А как красива структура этой книги! Мне очень нравятся зацикленные произведения. Как кольцо: нет начала и нет конца. Вернее, с чего начато, тем и заканчивается. Начало сразу берёт в плен: Крузенштерн – отец родной и малявка Егорка Алабышев – гардемарин. Морская тема. Просоленная, продуваемая ветрами, опасная и богатая на приключения.

Крапивин в своих произведениях обращается к разновозрастной аудитории. Не читая в детстве, потому что казалось, это для мальчишек, а в юности – уже другие темы волновали; потом жизнь отняла вообще книги, и вот сейчас это чтение даже не только для ума и души, а чего-то большего … Щемит что-то в душе. Ностальгия по хорошей литературе? Даже и не знаю … Наверно, очень многое удалось всколыхнуть автору. Вот это писатель!

«— Арсений Викторович, а какая это будет книга? Детская или взрослая?
— Что?.. — Курганов опустил руки. — Я как-то не задумывался. Хочется, чтобы всем интересно было.
— Так, наверно, и будет, — успокоил Толик.»

А самое удивительное, что Крапивин не прямолинеен, не вдалбливает настырно морально-нравственные ценности, которых следует придерживаться хорошим людям, а даёт читателю самому думать и выбирать. А ведь здесь герои и персонажи то и дело ставятся перед выбором. И не простым выбором. Очень взрослые темы затрагивает Владислав Петрович.

Как поговорить с ребёнком о суициде? У меня сердце замирало, когда я следила за развитием этой темы. И протянул он её с исторических времён – 18-го века через всю повесть, используя замечательный литературный приём «книга в книге».

Как поговорить с ребёнком о смерти вообще? И здесь автор не ударил в грязь лицом. Не надо форсировать … Но букетик полевых цветов, перетянутый жгутиком из травы, трогателен, потому что от души.

А как относиться детям к старикам (пожилым людям)? Оказывается, с ними можно дружить. А главное, – нужно!!! Они нуждаются в этом. Кто и где сегодня учит такому отношению?

Тема одиночества. Отлично проработанная тема во времени и с учётом места и возраста персонажей. Это, на мой взгляд, самая сильная тема в «Хронометре». Она тесно связана с темой индивидуальности каждого человека и понимания между людьми. Здорово сделано!

Тема дружбы идёт обручь с темой одиночества. И я снова восхищаюсь, как умно всё обустраивает в своей повести автор. «Уж лучше быть одним, чем с кем попало быть».

Тема человеческой зависти, подлости и слепоты тех, кто рядом. Тут же тема «Не сотвори себе кумира». И вокруг всего этого витает дух предательства. Он явно должен просочиться в две другие книги «Островов».

Про всё пишет В. Крапивин …

«Про грозу и самолет, про пистолет без курка, про порванный картон с эмблемой. Про Головачева, про Шуркин рюкзак. И весь этот клубок ворочается, как в густом киселе, в ощущении вины и смутного страха.»

И, конечно же, что немаловажно вообще, а для мальчишек, особенно будущих офицеров, прописаны темы чести, трусости и человеческого достоинства.

Есть и другие темы, которые прослеживаются едва заметным пунктиром. Понимающий читатель увидит их все.

Персонажи. О, это отдельная «песня». Их много. Но меня поразило, как автору удалось оживить каждого из них, затратив при этом, как кажется, минимум усилий и не раздувая текст. Мастер!

«Знакомый такой Шурка в своей вечной тюбетейке, дрожащей на кудряшках...»

На самом деле необходимо обладать писательским мастерством, а читателю – чутким и тонким воображением, чтобы их чувствовать. Любой из персонажей, даже, казалось бы, самый незначительный, ведёт себя и поступает так, как задумал автор, всюду и везде. Ты не спутаешь одного с другим: каждый индивидуален. А читатель вправе сам дорисовать недостающие черты. Писатель делает главное: придаёт эмоциональную окраску каждому из действующих лиц, направляя его поступки, выстраивая лексику и диалоги сообразно описываемому времени.

Вот они, мальчишки первых послевоенных лет. «Хронометр» им посвящается.

Да, уж. Образы выписаны так, как надо: есть кого любить, а кого ненавидеть, кому сочувствовать, а кого презирать.

И ещё один потрясающий момент. Повесть заканчивается баталией и смертью одного из очень хороших героев. Крапивин сделал так, что читатель не закроет книгу расстроенным и разочарованным. В этом случае «Хронометр» потерпел бы фиаско. А повесть оставляет свет в душе ...

Роман из тех, что построены по принципу «книга в книге»

С одной стороны, жизнь обыкновенного мальчишки, Тольки Нечаева, с его мальчишечьими интересами, проблемами, радостями. С другой – случайное знакомство с немолодым писателем, увлеченным морем и его роман об Иване Федоровиче Крузенштерне.

Историческая часть зацепила меня неизмеримо больше, в основном потому что я слишком мало знала об этом человеке, хорошо еще, что имя-отчество запомнила. Руководитель первого в России морского кадетского корпуса для воспитания будущей морской славы России. Именно он возглавил первую в России кругосветную экспедицию на кораблях «Надежда» и «Нева» Но не один, а вместе с графом Николаем Петровичем Резановым. Вот тут и возник еще один диссонанс. Нет человека в нашей стране, кто ничего не знает про графа Резанова и его немыслимо романтичную любовь к юной Кончите, кое-кто помнит и фразу–завещание – «Да будет судьба России крылата парусами!..» У Крапивина перед нами встает совсем другой Резанов. Тщеславный, не очень умный, завистливый, неприятная личность. Борющийся с Крузенштерном, любимцем флота, за влияние, чуть ли не обманным путем заполучивший документ о своем первенстве во время путешествия. А корабль – не колхоз, там должен быть один командир. Почитала в Википедии о графе и совсем расстроилась, факты не в пользу романтичного графа. Да еще и Крапивин заведомо пристрастен… Тем непонятнее итоговый поворот в судьбе романа. Да, случается и такое, редакция отвергает романы даже состоявшихся писателей. Но Крапивин выстраивает линию как вечный конфликт таланта и чиновников. Правда, неубедительно, с какой стати у него чиновники бросаются на защиту камергера Резанова? Ни к какому идеологическому жупелу это не прикрутишь.

А детская часть романа – она, как полагается, крапивинская. С голыми коленками, вихрами, дружбой и верностью. И опять-таки с матерью, не понимающей своего сына. Ох уж эти матери, не желают понимать тонкие движения души своих детей, им лишь бы поели вовремя, да двоек не носили, а то, что у ребенка в душе – их не волнует! Любимая тема Крапивина. Формально так и есть. Но только как-то забывает Владислав Петрович , что и у прекрасных вихрастых поцарапанных есть некоторые обязательства перед этими самыми занудными матерями. Хорошо быть честным перед кем угодно, но не перед собственной матерью… А уж снизойти до того, чтобы рассказать ей о своем знакомстве, о хронометре – нет, кто же с матерями делится заветным…

Есть и типичное для Крапивина противостояние героя и компании. Вот ситуация – мальчик боится грозы и понимает, что остов разбитого самолета, куда забралась компания, может притянуть молнию. Он хочет уйти и ссылается на то, что мать будет беспокоиться. Все это понятно и объяснимо. Бывшие друзья называют его трусом, в детстве не до нюансов, если трус, то значит трус. Но никто не видит главного – он не просто ушел, он бросил друзей в опасности, он не сказал им о молнии, неважно, знают они об этом или нет. Он предоставил им самим принимать решения и только самого маленького хотел увести от беды. И вот этот, гораздо более подлый поступок никто не заметил. Странно.

В общем, продолжение линии о русском флоте я почитала бы с удовольствием. А детская линия не впечатлила