Цитаты из книги «Наш Ближний Восток. Записки советского посла в Египте и Иране»

Конечно, не может быть и речи прочитать ту сухомятину, которую закавыченной прислали из Москвы, там не учитывается ни характер собеседника, ни обстановка, ни условия, в которых приходится выполнять поручение. Все это посол должен будет взять на себя. На то он и посол.

«Во время этого периода опытный советский посол приложил максимальные усилия для создания лучшего взаимопонимания с новыми властями в Иране, и можно также сказать, что он имел в определенной степени успех в этой попытке. Несмотря на все слухи, распространяемые западными странами против ирано-советских отношений, эти отношения поддерживаются в доброй манере и на нормальном уровне».

Главная наша забота была в том, чтобы не снизился уровень советско-иранских отношений, в том, чтобы сохранить все хорошее, что было накоплено годами, десятками и более лет отношений между обеими странами. Сохранить, с тем чтобы при более благоприятных условиях в будущем – мы верим в это будущее – можно было бы быстро пойти по широкому пути их развития. Отбивая атаку враждебных сил, действовавших в большинстве случаев по планам, разработанным извне, мы работали на будущее. То, что будет после нас.

затем нам сообщили, что ввиду отказа в разрешении на «демонстрацию» у посольства руководителями «афганцев» решено использовать назначенные на 25 декабря траурные шествия (день гибели имама Хусейна и смерти пророка Мохаммеда) для прикрытия и атаковать советское посольство. Был поздний вечер, удалось дозвониться до дежурного по МИДу, который вяло спросил: «Насчет чего вы хотите переговорить с руководством? Если насчет завтрашнего нападения на посольство – так мы о нем знаем (?!)». Премьер-министр Мусави ответил мне по телефону, что он не думает, что завтрашняя демонстрация будет использована для нападения на посольство. А иранский посол в Москве Мокри глубокомысленно заявил в нашем МИДе: «Все может быть, пусть советское посольство в Тегеране лучше сожжет свои архивы». Веселенькое предупреждение!

Я спросил Мактадерпура, нарушает ли посольство какие-либо иранские законы. Он поспешно ответил, что нет, и сказал: «Буду откровенен, не думайте, что к Советскому Союзу хорошо относится иранское правительство. Нет, оно не считает СССР дружественной страной, но боится его как соседа и хочет иметь лишь самый минимум сношений; отсюда и указания в отношении вашего посольства».

На улице уже темнеет. Тихо, вдали шумит своими улицами чужой, враждебный город, переполненный автотранспортом, люди идут в лавки – как будто ничего не случилось. Действительно, для них ничего не случилось. Случилось для нас.

Думали и о времени совершения налета – дни решающих переговоров с американцами об освобождении заложников, Иран уже начинает фактически просить США проявить милость. Режиму нужна демонстрация ненависти к СССР, это должно понравиться американской администрации…

Все говорило о том, что нападение было заранее продумано и спланировано. Через ворота перелезла «ударная группа» эдак человек в 60, остальная толпа осталась на улице, кричала лозунги, жгла советские флаги, портреты, одним словом, бесновалась перед объективами кинокамер.

Через ворота перелезла «ударная группа» эдак человек в 60, остальная толпа осталась на улице, кричала лозунги, жгла советские флаги, портреты, одним словом, бесновалась перед объективами кинокамер.

Нам звонит дуайен дипкорпуса, посол ЧССР Полачек. Сообщаем ему о происходящем налете. Он говорит, что немедленно сам свяжется с МИДом. Через некоторое время звонит нам: в МИДе никто не откликается…