Цитаты из книги «Страсти по Чернобылю»

Никто не брал на себя ответственность. Второе. Вместе с сотрудниками Гидромета мы вели измерения и строили карты загрязнений. На Украине работали такие же команды. Все карты шли в Москву. Там не всегда данные стыковались, и оттуда на нас метали громы и молнии. Очень часто данные подтасовывались – кому же хочется получать нагоняи «из центра»? Кстати, карты были секретными, и пользовались ими только узкий круг специалистов. А карты нужны были для всех, для населения, попавшего под радиоактивное облако.

Было конкретных два предложения. Прежде всего, надо было помыть улицы городов – убрать ту грязь, которую принесло из Чернобыля. 28 апреля в Минске прошел гаденький мелкий дождь, который положил активность на асфальт. Если пустить по улицам поливочные машины, то они эту пакость смыли бы сразу. Причем никакой бы паники не возникло – а ее опасались очень! – так как готовились в демонстрации 1 мая, и такая помывка города была вполне оправдана. Однако сделать это власти не разрешили. Второй момент – это йодная профилактика. Мы подсчитали, что если сделать это через водопроводную воду, то никто этого и не почувствует, так как запах йода будет лишь слегка ощутим. Правительство республики и на эту меру не пошло. Ждали указаний из Москвы. А там о реальной ситуации в республике было смутное представление – ведь все доклады шли через власть, которая всеми способами приукрашала факты.

И еще одна ключевая деталь, о которой я обязательно хочу сказать. Везде написано, что персонал нарушил инструкцию, допустил колоссальные ошибки. Но парадокс в том, что персонал ничего не нарушил! Люди четко следовали инструкциям и документам, а реактор «завел» их в неконтролируемую ситуацию

A. Мартынов (Пермь): «Легасов правильно говорит, что причиной чернобыльской аварии явилась халатность, безответственность… Есть и ряд других причин: аварийно-низкое качество реактора, отсутствие противоаварийной автоматики, незнание хозяевами станции и даже

Частые свищи ответственных коммуникаций, плохо работающие задвижки, выходящие из строя каналы реакторов РБМК – все это каждый год происходило.

Частые свищи ответственных коммуникаций, плохо работающие задвижки, выходящие из строя каналы реакторов РБМК – все это каждый год происходило. Десятилетние разговоры о тренажерах, пятилетние, по крайней мере, разговоры о создании системы диагностики состояния оборудования – ничего этого не делалось. Вспоминалось, что качество подготовки инженеров и другого персонала, эксплуатирующего атомную станцию, постепенно понижалось. Все, кто был на стройках АЭС, поражался возможности работать на таких отечественных объектах, как на самой халтурной стройке.

Они жили так, как, по-моему, должен жить каждый человек. Будто он завтра умрет, а потому должен сделать как можно больше. И будто он проживет долго-долго и ему придется отвечать за все, что он сделал сегодня.

валяющегося у стен 4-го блока графита вместе с остатками труб технологических каналов, а в них – куски твэлов! Первое впечатление – не может быть. Как? Откуда? Тут только стали проясняться масштабы аварийного взрыва!

Поразил рассказ А. Л. Гобова, начальника лаборатории по безопасности реакторов. Он мне был знаком еще по томским промышленным реакторам. Александр Львович показал фотографии кусков

Вспоминалось, что качество подготовки инженеров и другого персонала, эксплуатирующего атомную станцию, постепенно понижалось. Все, кто был на стройках АЭС, поражался возможности работать на таких отечественных объектах, как на самой халтурной стройке.