1. Покушение

Другие книги автора

– Не мы первые научились создавать синтетические эмбрионы, обходя законы природы. Поэтому мы не используем сперму и яйцеклетку. Мы просто берём из вашей кожи стволовые клетки – и на их основе создаём вот это! – мужчина, стоявший у микрофона, с гордостью повернул голову и посмотрел на огромный экран, на котором появилось изображение человека. – Это – будущее! Это – вы! Это – весь ваш род в вашем лице! – воскликнул говоривший.

В зале раздались аплодисменты. С минуту докладчик стоял молча, дожидаясь того, пока эмоции утихнут. После этого он продолжил:

– А что такое есть мы с вами? – и он достал из кармана пробирку. – Вот! Здесь – все наши чувства. Именно они нас делают такими, какие мы есть. Мелатонин – это наш сон. Аденозин – нейромедиатор приятной усталости. Эндорфин – естественный анестетик организма. Серотонин – это наше хорошее настроение. А дофамин – это наши сокровенные желания.

Мужчина замолчал. Улыбнувшись и посмотрев на пробирку, он добавил:

– Анандамид – это безмятежное ощущение счастья, фенилэтиламин – это наша влюблённость, норадреналин – наши бодрость, гнев и активность, адреналин – страх, а ацетилхолин – это концентрация внимания. Всё это, – он поднял руку вверх, – мы можем создавать! Нам остался последний шаг до совершенства – и тогда человечество будет уже не узнать! Вы…

Мужчина, стоявший на трибуне, собрался сказать что-то ещё, но в этот момент его голова резко откинулась назад, а на экране, на котором светился слайд с идеальным человеческим телом, появились брызги крови.

Никто не услышал выстрела, да и кровь заметили не все. К докладчику мгновенно бросилась охрана. По залу пробежала волна испуганного шёпота. После этого раздался крик, а вслед за ним – истерический визг.

– Что это было?! – ещё не до конца поняв, что произошло, взволнованно спросил видео-оператор Гуннар. Камера, с которой он работал, замерла.

– Приблизь вот это! – крикнула ему Ника – тележурналистка, которая вела репортаж с этой научной конференции, посвящённой биологическому развитию человечества.

– Ага… – быстро взяв себя в руки, отозвался Гуннар. Он поднял камеру под потолок и уже оттуда направил её объектив на экран, с которого стекали струйки крови.

– Это же покушение! Его убили! Вот же ж твою мать! – выругалась Ника и, приблизившись к экрану, на котором отражалась картинка с камеры, втянула носом воздух – так, словно через стекло она могла ощутить приторный запах крови. Экран моргнул и погас. – Ты успел это снять?! – выкрикнула она.

– Они включили глушилки, – с возмущением отозвался Гуннар.

– Да наплевать на камеру и на то, что она разобьётся! Ты это записал?! – уже гораздо тише и с надеждой в голосе спросила Ника и, оторвав взгляд от ряби на экране, посмотрела на оператора.

– Запись есть, – с нескрываемой радостью сообщил Гуннар и, вынув из терминала карту памяти, протянул её журналистке.

– И чтобы никаких дубликатов! – на взводе сказала она и, схватив карту, поспешила к выходу.

Прошло всего лишь несколько минут, а над крышей отеля «Trois Couronnes», в котором проходила конференция, уже засвистели лопасти вертолёта.

«Быстро же они», – успела подумать Ника за мгновение до того, как её поймал мужчина в штатском. Сунув под нос журналистке «корочку», которую она даже толком не успела рассмотреть, он выхватил у неё сумочку.

– Что Вы себе позволяете?! – возмутилась она, но тут к ней подошёл второй мужчина и протянул ей бланк. Не нужно было долго мучиться в раздумьях, дабы понять, кто они такие.

– «О неразглашении…» – прочитала Ника вслух.

– Подписывайте! – жёстко потребовал тот, что держал бланк, и всучил ей ручку.

– А если не подпишу? – на всякий случай спросила она, но сотрудник, вероятно, подобного вопроса ожидал и с ловкостью фокусника достал из кармана ещё один бланк.

– «Содействие органам госбезопасности…» – уже не так уверенно прочитала Ника и, увидев название своей телекомпании – «Rouge TV», взяла ручку.

– А вот это я заберу. Вы же не против, правда? – не без издёвки проговорил тот, что рылся в её сумочке.

– Да без проблем, – отозвалась Ника. – Там мои фото. В ванной. Надеюсь, они Вам понравятся.

– Вы ничего не видели. Ясно? – забрав подписанный ею бланк о неразглашении тайны, произнёс мужчина в штатском и, аккуратно сложив его, спрятал в нагрудный карман.

– Да что б вас всех!.. – зло прорычала она, забирая свою сумочку.

В дальнем коридоре появился фельдшер с носилками. Следом за ним – с портативным дефибриллятором и большой сумкой с медикаментами – спешил врач-реаниматолог.

Ника никуда не ушла. Она уже достала было телефон, чтобы сделать запись, но перед ней тут же выросла фигура охранника.

– Всё-всё, я поняла, – увидев его угрюмое выражение лица – такое, как будто он вот-вот вцепится ей в горло, Ника сделала несколько шагов назад.

Уже через минуту в поле общего зрения появились носилки, на которых лежал серебристый пакет с очертаниями человека внутри. «Мёртв», – подумала Ника и уже хотела позвонить на студию и дать голосовое интервью, но, вспомнив о том бланке, который подписала, она смогла лишь только злобно прошипеть.

Фельдшер вместе с охранником пронесли носилки через коридор. На лестнице их подхватили другие руки, и уже через пару минут носилки с лежавшим на них бездыханным телом профессора закрепили на борту вертолёта.

Как только захлопнулась дверка геликоптера, и его двигатель взвыл, охранник, который до того не позволял открывать серебристый мешок (может быть, он опасался лишних свидетелей, а может, хотел скрыть то, что произошло с Велесом в действительности), потянул молнию за бегунок. Реаниматолог с фельдшером засуетились. Не обращая на них никакого внимания, один из охранников достал из кармана пиджака футляр из-под сигары и, вынув оттуда шприц, сделал профессору укол.

– Что это? – стараясь перекричать шум винтов, поинтересовался врач.

– Ваша работа закончена, – так же громко отозвался охранник, застёгивая мешок.

– Что Вы делаете?! – возмутился фельдшер, видя, что руки профессора судорожно задёргались.

Разумеется, это означало только одно – что он был жив, и его ещё можно было спасти.

– Не трожь! – прокричал второй охранник и, толкнув фельдшера в грудь, приказал ему пристегнуться.

– Вот, – первый охранник, только что закрывший мешок, спрятал в карман футляр из-под сигары и тут же достал из другого кармана бланки о неразглашении. – Подписывайте! – выкрикнул он и подал каждому из медиков по листку.

Вертолёт оторвался от земли. На него был направлен с десяток камер новостных телеканалов. Сделав плавный разворот и чуть наклонившись вперёд – так, словно он хотел аккуратно подстричь своими лопастями верхушки деревьев, геликоптер устремился в сторону Лозанны.

– Ты разве не уехала? – увидев Нику в фойе, удивился Гуннар. И, поставив на пол чемодан с оборудованием, с удручённостью добавил: – Они сожгли камеру.

Девушка злилась из-за того, что профукала свой репортаж. И надо же ей было появиться именно в тот самый момент, когда шла эвакуация раненого, а может – уже и умершего профессора Велеса!..

– Начались экстренные новости. Посмотрим? – предложил Гуннар и вместе со всеми, кто был в фойе, поспешил к телевизору.

«Это должны были быть мои новости!» – скрепя зубами, подумала Ника и демонстративно отвернулась от экрана.

– Добрый день, дамы и господа! – раздался знакомый голос… профессора Велеса.

– Какого чёрта?!