То, что Кристаллу довелось увидеть, заслуживает отдельной эпопеи, но, если вкратце, он умирал со смеху, когда разъяренный Сэмэн с мухобойкой гонялся по дому за «росомахой позорной». Попадая в менторские клещи, Шершавый немилосердно вопил, на что гувернер встряхивал вокалиста за шкирку, усаживал в шкаф и запирал. Неотложка, частенько наведываясь на малину, приходила в ужас и, пожалуй, была единственной правозащитницей, выступавшей с протестами. Противоборство добродетели с порочными наклонностями длилось третью неделю, пока наконец рыжий из сугубо отрицательного элемента не превратился в послушного кошачьего хлопчика с признаками раскаяния. Он по команде виновато садился в угол, душещипательно «мявкал» – просил, как объяснял Сэмэн, прощения – и в награду за повиновение получал вольную с рыбешкой из рук Татьяны. Кристалл не мог нарадоваться. И все же дед недооценил фактор персонального тренинга. Перевоспитать можно любого, главное – с душой, по-человечески подойти.