Отзывы на книгу «Живой мертвец»

Как говорят о человеке, не желающем исправлять свои нравственные недостатки, а также ошибки, совершённые в силу этих самых недостатков? О таких говорят: горбатого могила исправит. А что можно сказать о человеке, осознавшем своё моральное уродство, признавшем свои ошибки, которые причинили немало горя и страданий другим, но не пожелавшем исправить то, что он вольно или невольно натворил?
Человеку судьба предоставила уникальный шанс исправить содеянное, узнав, что такое совесть, показав ему последствия его никчёмной, но по-обывательски правильной жизни, истребить следы сделанного им зла, потому что

«…мои дела, как семена ядовитого растения, - все будут расти и множиться!»

И главное, что судьба подарила человеку – это целительное очищение души как результат пережитых им страданий в якобы загробном мире. Но не тут-то было! Мораль сей басни такова: если дурак - то надолго, если горбат морально по-настоящему - то навсегда. Ведь имя нашего "горбуна" – Василий Кузьмич Аристидов - российский чиновник.

Прочитать рассказ решила, увидев замечательный эпиграф к нему:

- Скажите, сделайте милость, как перевести по-русски слово солидарность (solidaritas)?
- Очень легко - круговая порука, - отвечал ходячий словарь.
- Близко, а не то! Мне бы хотелось выразить буквами тот психологический закон, по которому ни одно слово, произнесенное человеком, ни один поступок не забываются, не пропадают в мире, но производят непременно какое-либо действие; так что ответственность соединена с каждым словом, с каждым, по-видимому, незначащим поступком, с каждым движением души человека.
"Об этом надобно написать целую книгу".
Из романа, утонувшего в Лете."

Помните эпиграф к «Бедным людям»? - отрывок из «Живого мертвеца» Одоевского. Отрывок показался любопытным, так что решил я этого «мертвеца» прочесть, да и не пожалел. Одоевский – это, конечно, не Достоевский, но все же писатель явно заслуживающий внимания. Живой мертвец, а именно «померший-да не померший» Василий Кузьмич - близкий родственник другого живого покойника - Эбинизера (или Эбенезера) Скруджа. И мораль, в общем, родственна с моралью произведения Диккенса: жить надо так, чтобы самые теплые слова о тебе не были высказаны в некрологе. Есть и различия, конечно, и довольно существенные. Главное отличие… но нет, все же слишком спойлерно будет, если я скажу, в чем именно оно состоит. Но если кто читал или прочтет «Живого мертвеца», то можно будет поговорить об этом в комментах:)

Тьфу, пропасть! и слушать неприятно!.. вот, живи после этого! оберегайся, рассчитывай каждый шаг, обделывай дела свои умненько, умер -- все открылось! Нет! нечего сказать, грустно, да и досадно -- рта никому зажать нельзя!.. Куда бы деваться?.. Куда? разве побродить по городу... благо день...

Тему преступления и наказания очень любят поднимать в литературных произведениях. Мне импонирует распространенное убеждение о карме-сделал плохо, вернется бумерангом. А когда бумеранг не срабатывает,бывают такие сбои в программе, тогда можно прибегнуть к запасному варианту-припугнуть, что после смерти худо будет. Об этом, собственно, и ведется сказ у Одоевского. Чиновник, поднявшийся из грязи в князи, отходит в мир иной, однако душа его мечется по свету, и отовсюду ее проклинают. Мораль проста-жил нечестно, приворовывал, обманывал, чревоугодничал и играл в карты, был жаден, завистлив, хвастлив. Вот прямо хрестоматийный злодей получился. Детей воспитал плохо, память после себя оставил плохую. Тут-то и приходит со временем самый главный судья и палач-совесть. Порой самоедство, осознание вины и раскаяние оказывается той мерой, которая способна даже отъявленного негодяя заставить страдать. Одно но, слишком у Одоевского все черно-белое получается. Герой плох по всем фронтам и его по всем же фронтам костерят.
А вот конец мне понравился. Ждешь какой-то морали, назидательного завершения, а тут на тебе, нежданчик. Ведь есть такое в человеческой натуре-можно напугаться, точнее когда тебя припугивают за поступки, слова, действия, а потом этот страх уходит на задворки памяти и вот уже тут как тут можно опять жить по строй схеме. Редко кто припугивается настолько, что меняет в корне свою жизнь.

О-о-о-очень назидательное произведение...

Веди себя хорошо, а то после смерти
-- ужаснёшься делам рук твоих;
-- в рай не попадёшь;
-- будешь проклят близкими и сослуживцами;
-- смеяться будут
(нужное подчеркнуть)

А также:
-- Береги платье снову, а честь смолоду.
-- Рука руку моет, вор вора кроет.
-- Живи своим умом, а честь расти трудом.
-- На труды праведные не наживёшь палаты каменные.
-- Берегись козла спереди, лошади сзади, а лихого человека со всех сторон.
-- Богатство - грязь, ум - золото.
-- Бесчестье хуже смерти.
(недостающее вписать)
Это мне училка младших классов рассказывала...

Это, конечно, классика, как сказал бы Игорь Волгин, но, ей-богу, лучше прочитать рецензию antonrai, а оригинал пусть останется на полке в непотрёпанной обложке...
И это самое важное назидание...

Мне бы хотелось выразить буквами тот психологический закон, по которому ни одно слово, произнесенное человеком, ни один поступок не забываются, не пропадают в мире, но производят непременно какое-либо действие; так что ответственность соединена с каждым словом, с каждым, по-видимому, незначащим поступком, с каждым движением души человека.

По сути, повесть Одоевского именно об этом и написана. Умирает некий чиновник и с удивлением обнаруживает, что многие из его невинных поступков привели к чудовищным последствиям. Описываются самые жуткие подробности: брошенные и опороченные девицы, разоренные семьи и прочее. Все это подается в очень категоричном ключе, а грешник в конце примерно наказывается.

Боже! неужели для меня не будет ни суда, ни казни? Но что это делается вокруг меня? откуда взялись эти страшные лица? Я узнаю их! это брат мой укоряет меня! это вдовы, сироты, мною оскорбленные! весь мир моих злодеяний! Воздух содрогнулся, небо разваливается... зовут, зовут меня...

Что тут сказать? Такая точка зрения имеет право на существование. Все ясно и просто: согрешил – в ад. И точка! Ну а что? Думать надо было.

Однако хочется все-таки возразить. Не то чтобы оправдать конкретные грехи чиновника из повести, а сказать кое-что с точки зрения гуманизма в целом. Скажите, пожалуйста, господа моралисты, как же можно судить человека, если не в его власти предвидеть последствия своих поступков? Одно дело, когда у человека в терминах уголовного кодекса есть преступный умысел, который реализовался в заранее ожидаемых последствиях. И совсем другое дело, когда в общем-то благонамеренный человек по глупости или небрежению творит беды, которые потом рад бы исправить, да не может. Стоит ли в последнем случае так ханжески порицать его?

Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется,
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать…