Вообще же так мутна была вокруг него жизнь и так мало усилий от него требовала, что ему казалось иногда, что некто – таинственный, невидимый антрепренер – продолжает его возить с турнира на турнир, но были иногда странные часы, такая тишина вокруг, а выглянешь в коридор – у всех дверей стоят сапоги, сапоги, сапоги, и в ушах шум одиночества.