С торжествующе-царственным видом она поворачивается ко мне спиной, давая понять, что разговор окончен, и оба удаляются.
А я долго не могу прийти в себя. Я не понимал простых вещей: как можно кричать на кого бы то ни было; как может человек, занятый государственными делами, отчитывать за мелочи, о которых он и знать-то не должен; почему жена – по существу домохозяйка – ведет себя… и так далее.