Цитаты из книг автора «Владимир Медведев»

Посещая социалистические страны, Брежнев дарил хозяевам – партийным лидерам позолоченные часы. При мне он торжественно вручал их Яношу Кадару, Густаву Гусаку, другим, это считалось знаком особого внимания, ведь на часах был барельеф с его, Брежнева, собственным изображением. Эти часы есть и у меня.

Жизнь в России, к сожалению, такова, что люди моей профессии и моей квалификации становятся все нужнее. Убийства, изнасилования, похищения людей, квартирные кражи становятся бытовым явлением, люди привыкли к ним. Привыкли к тому, что дорогие вещи и украшения носить на улице нельзя, что после восьми вечера появляться на улицах в одиночку опасно.

Кто вчера более других пресмыкался перед Властью, тот сегодня кричит яростнее других, мстя бывшим самодержцам за собственные унижения, беря реванш у себя самого, самому себе возвращая собственные долги. Это в крови у нас. Всю жизнь, каждый день кого-нибудь преследовали – меньшевиков, эсеров, крестьян, интеллигенцию, церковь, науку, воинство, правых, левых. Вспомните, кого у нас не преследовали?

У нас во все времена так: если превозносим, то до небес, если развенчиваем, то до полного изничтожения, вбиваем по самую шляпку, как гвоздь в доску. Сколько человеческих судеб было изуродовано за эти буквально несколько дней!..

События развивались в прискорбной последовательности – так, как и должны были развиваться в стране, где человек не защищен ничем, кроме должности. И, утратив должность, теряет все. Задолго до того, как были оформлены пенсионные документы, я, продолжая оставаться сотрудником КГБ, пришел в очередной раз за продуктовым заказом. Мне сказали: «Вы исключены из списка».

Дважды я чувствовал свою полную ненужность: конец службы как конец жизни. Однажды – когда скончался Брежнев, теперь – когда скончался СССР и вместе с ним политически умер Горбачев. В тот раз меня охватило состояние растерянности, теперь – опустошения.

Ельцин, придя к власти, быстро сделал правильный, очень важный шаг – личную охрану вывел из-под власти КГБ, сделал ее действительно личной, подчиненной только ему.

Мне кажется, его очень сдерживала на отдыхе в Крыму Раиса Максимовна. Его запрограммированность и зашоренность – от нее. Он ей подчинен был. Под ней ходил. И другие это видели, а вот в чем причина этой зависимости – никто так и не понял. По любому вопросу – к ней. У него была, если можно так сказать, мания ее величия. Однажды Раису Максимовну деликатно поправил знаменитый театральный режиссер – один из лучших в стране, Горбачев поправку отмел: – Нет-нет. Вы ее слушайте, она знает, она знает…

Сложность состояла в том, что под Горбачева подгоняли готовые импортные костюмы. Подгонять труднее, чем шить, тут и малые допуски на швах, и разная технология пошива, прочие трудности. Многочисленные примерки, исправления, тут Михаил Сергеевич был терпелив, время – когда нужно, сколько нужно – уделял безоговорочно.

Вот в чем принципиальная разница между Брежневым и Горбачевым: Брежнев был ближе к людям, непосредственнее. Другое дело: мягкий – жесткий, справедлив – несправедлив, прав – не прав, но ближе.