Мистерия-буфф

К Маяковскому отношусь положительно еще со школьных времен, но прочитал далеко не все, в основном то, что предписывалось школьной программой. Иногда перечитывал кое-что, когда настроение требовало чего-то бодрящего, жизнерадостного, задорного. Но это было уже читанное, известное. Но вот оказался в руках второй том тринадцатитомного собрания сочинений поэта, и я прочитал оба варианта пьесы "Мистерия-буфф". Поразил боевой, оптимистичный, удивительно завлекающий настрой автора, хотя пьеса писалась к первой годовщине революции и в стране царила полнейшая разруха и шла гражданская война. Еще большим оптимизмом пропитан второй вариант пьесы, написанный три года спустя, в котором несколько изменены некоторые реплики, добавлены новые, а также трактовка отдельных действующих лиц.
Не скажу, что чтение далось мне легко. В Маяковского втягиваешься постепенно, иногда сразу трудно почувствовать ритм, но если втянулся, то сам пропитываешься его энтузиазмом и зарядом энергии. Эта пьеса во многом напоминает некоторые современные произведения, написанные в жанре фэнтези.

«Мистерия-Буфф» представляет собой поэму, рассказывающую мифологическую историю пролетарской революции в большевистской интерпретации.

В основу сюжета легла библейская история о Ное, который построил ковчег и поместил в него зверей, «семь пар чистых и семь пар нечистых». Нечистые по Маяковскому — буржуи различных национальностей, чистые — представители разнообразных пролетарских профессий.

Композиционно «Мистерия» во втором варианте разбита на шесть частей: Весь мир, Ковчег, Ад, Рай, Страна обломков и Земля обетованная, — каждая отображает тот или иной виток развития революции, начинающейся с мирового кризиса, преодолевающей этапы монархии, демократической республики, разрухи и наконец достигающей Коммуны, символического рая социалистов-утопистов.

«Мистерию-Буфф» можно рассматривать как эпическое полотно большевиков, ведь она отвечает основным критериям эпоса: в ней описываются события прошлого, настоящего и будущего, звучат голоса представителей всех значимых с точки зрения большевистского мировоззрения акторов мировой истории, а также своеобразно обрисовывается география мира. В общем, имеем картину мира, претендующую на полноту описания.

Кому-то может показаться, что «семь пар чистых» представлены весьма скудным набором персонажей, что противостояние чистых и нечистых — чистейшей воды манихейство, примитивная черно-белая логика, но не будем забывать, что подобным отношением к миру грешит практически любой эпос. Подобно тому, как греки, воспевая демократию и свободу человека, спокойно исключали из числа «человеков» целые народы, наслаждаясь плодами рабского труда, большевики тоже достаточно вольно обращались с образами поверженных врагов равно как и преданных вчерашних союзников (анархисты, эсеры, меньшевики и т.д.).

Примечателен тот факт, что эпос свободно обращается со временем, всего одно поколение рабочих проходит сквозь пламя всех революций и обретает Землю обетованную, однако не стоит забывать о тех, для кого писалась эта поэма. Человек этот был помещен во вполне определенный исторический период, отображенный в повести где-то между событиями части «Ковчег», когда буржуазию прогнали, и «Страной обломков», то есть, периодом разрухи.

Важно указать, что «Мистерия» вполне отображает пропаганду большевиков. Она скромно умалчивает о том, что в ковчеге где-то в тени, на капитанском мостике, притаилось еще одно действующее лицо — Рабоче-крестьянская партия, она же РКП, она же — просто Партия. Ироничен тот факт, что настоящий человек, настоящий рабочий и крестьянин, так и не вылез из «ковчега». Сначала он плавал под руководством большевиков в штормах гражданской войны, побивал врага внешнего, затем вынужден был чистить врага внутреннего, потом к нему в дом явился враг метафорический — разруха и голод, после был мировой капиталистический империализм, фашисты, затем холодная война…

Разумеется, враги иногда были вполне реальные и страшные, разумеется, я ни в коем случае не злорадствую, будучи потомком тех самых обитателей ковчега, воспринимаю произошедшее как трагедию, но это никоим образом не оправдывает религиозную риторику большевиков: как известно, сначала Партия обещала рабочим рай спустя пару-тройку (десятков) лет, потом говорилось о том, что в раю будут жить дети, затем рая вовсе не предполагалось увидеть при жизни, зато внуки заживут… Как тут не вспомнить Оруэлла?

Отсюда и странное отношение Маяковского к интеллигенции (по сути, сам он к ней и относился), скромное умалчивание роли партии, высокомерное презрение к одним политическим оппонентам (меньшевикам) и умалчивание важности роли других (о взятии Крыма в гражданскую войну махновцами он никогда не писал). Винить его за это нельзя: значение исторических событий, истинные мотивы тех или иных акторов истории, равно как и масштабы их влияния мы можем более-менее объективно проанализировать лишь спустя время, иногда — десятилетия. Кроме того, важнейшие медиа тогда принадлежали большевикам, история пишется победителями, а из песни слов не выкинешь.

Нужно ли читать данное произведение, учитывая провал политики большевиков? Безусловно, да. Вкупе с изучением исторического периода по самым разнообразным источникам, включая мемуары основных деятелей революции. Такой подход позволяет нам понять причины, сделавшие возможным вырождение прогрессивных движений в большевистское бюрократическое государство. Возможно, в будущем новые социалисты не преминут сделать соответствующие выводы из уроков двадцатого века, с тем, чтобы не превратить Ковчег, следующий в Коммуну, в Корабль Дураков.

Но что я все о плохом?

В поэме, безусловно, есть и хорошее. Игру слов и виртуозность построения рифмы я пропускаю — с этим у Маяковского всегда прекрасно. Так что перейдем к другим позитивным моментам. Во-первых, сам пафос эмансипации угнетенных мне лично весьма симпатичен. Во-вторых, юмор некоторых глав актуален как никогда и сегодня, а некоторые диалоги прекрасно впишутся в злободневную комедию и будут смотреться там достойно и на уровне с лучшими современными шутками сатирического жанра (особенно примечательны диалоги буржуа, внезапно утративших веру в монархию, диалоги рабочих и жителей ада). В-третьих, монолог Человека будущего, с некоторыми оговорками, наполнен прекрасным и жизнеутверждающим смыслом для того, кто не боится свободы, кто осознает ответственность за собственное будущее.

А вот диалог людей и вещей — вообще отдельная обширная тема, которую надо разрабатывать, периодически заглядывая в книги философов 19-21 веков, а главная мысль тут: существуют ли вещи для нас, либо же мы существуем для их производства? Вопрос этот сегодня весьма актуален, впрочем не буду углубляться.

В общем и целом, ставить какую-либо определенную оценку этой вещи (как сам Маяковский называл свои крупные произведения) я не берусь. Возможно, после нескольких прочтений. Предлагаю читателю самому ознакомиться с «Мистерией-Буфф» дабы составить свое собственное мнение.