Автор выражает искреннюю благодарность Денису М. предоставившему необходимую для написания этого рассказа информацию!

Сергеев Роман

Раскрасневшаяся коменда орала на Романа уже битых полчаса. К стандартным угрозам звонков в деканат и родственникам прибавилась еще одна – выселение из общаги.

«О! Это уже что-то новенькое!» – подумал Ромчик и даже слегка оживился, позабыв на секунду о тошноте и головной боли.

– И куда же это вы меня в зиму выселите? – перекрикивая уже подуставшую женщину, не без наглости в голосе уточнил он.

– На улицу! – внезапно успокоившись, словно, вдруг приняв непростое решение, ответила комендант. – Ты, Сергеев, меня уже окончательно достал. Неформальные методы на тебя не действуют, я пойду официальным путем! Все, надеюсь, что в следующий раз увидимся во время твоего отъезда из общежития.

Сказала, развернулась и ушла, качнув кормой. Ушла, как и зашла: по-английски молча.

В том числе, из-за этой ее манеры заходить в комнату без стука, и разгорелась перепалка, переросшая в серьезный скандал.

А еще вчера Ромчик загулял, не успел к закрытию общежития и слегка поскандалил с вахтером сначала у закрытой двери, а потом и через открытую форточку. Возможно, в форточное отверстие он, в качестве последнего аргумента, даже успел раз-другой плюнуть, но вряд ли попал. Баба Женя была опытным вахтером и всегда была готова к любому развитию спора.

«Хотя, – взгляд Ромы метнулся к настенным часам, – раз коменда заявилась прям с утра, значит, все-таки попал он тогда через форточку. Он, конечно, был неправ, но и баба Женя могла не сразу же, как с комендой поздоровалась, его сдавать… Хорошо, хоть одетым заснул, не пришлось перед ней одеваться».

Примерно с такими мыслями Роман и пошел умываться, провожаемый сонными, но сочувственными взглядами соседей по комнате.

А в универе у входа в аудиторию его уже поджидал заместитель декана по воспитательной работе.

– Пошли, Сергеев, – не здороваясь, заявила пытающаяся казаться строгой женщина, – будем с тобой разбираться!

«Что-то не везет мне последнее время в общении со слабым полом, – размышлял про себя Ромчик, плетясь вслед за замдекана, – сначала Светка, потом баба Женя, за ней коменда, теперь вот Лидия Викторовна».

Хуже всего получилось со Светкой. Веселая, видная, разбитная девчонка согласилась, наконец, пойти с ним на ночь в общагу, даже не смущаясь присутствием в комнате спящих соседей. Ромка от сильного волнения и плохо скрываемой радости, начал отмечать неожиданное согласие уже по пути к общаге. В результате чего и случилась эта некрасивая сцена у форточки. После нее Светка и ушла, сказав, что Ромке надо повзрослеть, а провожать ее не нужно, она уже и так много сегодня увидела.

После ухода подруги Ромка продолжил пить уже с горя. Прямо там, у общежития. Благо, подошла как раз малознакомая шумная компания старшекурсников, а у них было хорошее настроение и много пива…

Из разговора по душам с Лидией Викторовной Роман уяснил для себя, что комендант уже звонила в деканат. Итогом ее беседы с замдекана стала устная договоренность, что если Роман съедет с общежития сам, то бочку на него комендант катить не будет, в противном случае она накатает телегу с последующими разбирательствами вплоть до отчисления.

«С отчислением она, конечно, пугает, – думал Роман во время длинного монолога Лидии Викторовны, – тетка она неплохая, ограничится последним китайским предупреждением, а вот с общаги однозначно попрут».

– Я хорошо понимаю твою нелегкую семейную ситуацию, – продолжала, меж тем, Лидия Викторовна – у бабушки наверняка нет денег на аренду жилья для тебя, но и оставить студента в общежитии после таких нарушений просто нереально. Это был бы слишком нехороший прецедент, допустить который мы никак не можем. В моей практике была пара похожих ситуаций, мы сможем рассмотреть академический отпуск, перевод на заочное обучение. Военкомата можешь не бояться…

– Все нормально! – перебил Рома хорошую, в принципе, тетку. – Я первое время у друзей на квартире поживу, а там уже посмотрю, как быть. Если что, обязательно обращусь к Вам за советом или помощью, честное слово.

– А про поведение свое ничего сказать не хочешь? – уточнила замдекана по воспитательной работе.

– Это был мой первый и единственный серьезный эксперимент с алкоголем, – честно признался Ромчик, – больше это не повторится.

– Бабушке звонить не будем? – уточнила Лидия Викторовна. – Сам справишься с ситуацией?

– Да, – кивнул Рома, – все будет хорошо, обещаю!

– Тогда тему предлагаю считать исчерпанной, заскочишь ко мне через несколько дней и расскажешь, что решил с жильем. Хорошо? До конца недели тебе хватит времени, чтобы съехать с общежития?

В ответ Роман лишь дважды кивнул.

Замдекана подняла трубку, набрала номер. Довольно сухо пообщавшись с комендантом общежития, она подтвердила, что до конца недели Роман может там пожить.

На том и распрощались.

Когда дверь кабинета закрылась за студентом, секретарь, с любопытством проводившая его взглядом, спросила у начальницы:

– Это который Роман? Так сразу не могу его вспомнить.

– Сирота. Приезжал поступать с бабушкой. Сильный математик, а по русскому мало баллов было, но его льготы позволили поступить на бюджет. Получает академическую и социальную стипендии, большую часть переводит бабушке. Я ей звоню раз в квартал, как обещала при поступлении Романа, рассказываю про его успехи. Вот буквально на днях второй раз звонила. Хорошая старушка. Бабушку мою очень мне напоминает.

– Ну, то есть на поднаем жилья у него деньги найдутся?

– Что-нибудь он однозначно придумает. Но одно я знаю точно: меньше денег он бабушке переводить не станет.

Настольные часы говорили, что пора пить чай. Поэтому секретарь отодвинула в сторону клавиатуру, встала, взяла свою кружку и направилась к куллеру, по дороге продолжив задавать вопросы.

– А что он такой весь положительный натворил, что его с общежития гонят?

– Я так понимаю, что там нашла коса на камень. Парень привык быть самостоятельным и хозяином в доме давно уж поневоле стал, а тут ему что-то запрещают, жизни учить пытаются. Еще вот и пить, как не к месту выяснилось, не умеет.

– Что ж, поживем – увидим, чем вся эта история закончится – задумчиво протянула секретарь, хмуря лоб при выборе чайного пакетика.

Зинаида Нититишна

Зинаида Нититишна уже битый час наблюдала за тем, как съезжают шумные проблемные квартиранты. Сначала она следила за ними сквозь полупрозрачные межкомнатные занавески, теперь же смотрела вслед удаляющимся парням из окна.

– Ох, мама-мама, прям беда мне с тобой! – вздыхала за спиной старушки ее дочь Алена. – Третьих квартирантов за год выживаешь. Так никогда ремонт не закончу и не продам эту халупу!

Старушка молчала, полностью игнорируя причитания дочери. На ее бледных губах блекло играла победная улыбка. Если дочь найдет четвертых квартирантов, она и этих заставит выселиться. Они у нее вылетят с квартиры, как пробка из бутылки с шампанским.

Алена еще немного повздыхала, кое-как протерла пол в прихожей и ушла к себе домой.

Дочку Нититишна не проводила даже взглядом. Чего ее, беспутную, провожать? Все бы ей дом продать, что ее родители строили, где она выросла. Вечно ей денег мало на ее гулянья. А квартирантов каких подбирает? Ну, чистые ж наркоманы! Такие и из дома все вынесут, и сам дом сожгут. Аленка спасибо должна говорить, а не ругаться. Да и бес с ней, у нее своя жизнь, а у Нититишны – своя.

Убедившись, что непутевая дочь заперла входную дверь, старушка зашаркала в свою наполовину отремонтированную комнату. Там она, кряхтя и охая, уселась у окна прямо на деревянный пол и привычно стала делать над ним странные пассы руками.

Сергеев Роман

Первыми словами, которые Роман услышал, войдя в свою уже бывшую комнату в общаге, были: «О, Серый, с тебя пузырь! Мы тебе хату нашли! Причем, бесплатно!».

– В чем подвох? – сразу взял быка за рога Роман по фамилии Сергеев, с логичным прозвищем – Серый.

– А в том, что ты там будешь жить не один, а с немецким соседом! – пьяно, не смотря на еще обеденное время, хохотнул однокурсник Костян.

– В смысле? – не понял Роман.

– Полтергейст! – икнув, пояснил Костян. – Шумный дух в переводе на наш с языка Ницше и Гёте!

– Шутишь? – нахмурился Рома.

– Серьезен, блин, как никогда! – перестав глупо улыбаться, сказал Костя.

И сказал он это таким тоном, что все собравшиеся тоже в один миг посерьезнели.

– Я пацанам только-только начал рассказывать, так что ты вовремя успел, – продолжил Костя, – сейчас все расскажу с начала и до конца.

Хомятин Константин

– Все помнят, как на нас всех недавно старшаки наехали. Вы там с ними как-то сразу порешали, а нам с Мишаней это сильно не понравилось, мы позвонили родокам, сказали им, что тут в общаге мешают учиться, и те дали добро на съем хаты. Мы поискали объявления и нашли прям шикарный вариант. К тому же, там ремонт идет, и хозяйка выбор предлагала либо платить, либо жить бесплатно, но делать ремонт. Причем, от нас требовались только рабочие руки. Ну, мы за первый и последний месяц заплатили, а потом планировали на натуральный расчет перейти…

В общем, микрожопа началась в первый же вечер. Выпили мы пива, раскочегарили кальян и, пошло-поехало! Перестали болтать, начали затягиваться и почти сразу услышали посторонние звуки. Конкретно, нас напряг скрип половиц в коридоре за дверью. Мы решили – хозяйка что-то забыла и вернулась. Засуетились, потому что, при въезде сказали, что не курим. Открыли окно, затушили угли, спрятали кальян. Про запах решили соврать, что жжем аромапалочки или аналогичные им вонялки. Пока суетились, звуки пропали. Ну, мы решили, что она ушла. Выдохнули спокойно, допили пиво и пошли в магаз за следующей партией. Вернулись, все выпили и легли спать.

Проснулись мы ближе к обеду, немного покоматозились и пошли на пары. На полпути к универу вспомнили, что вчера окно после проветривания никто из нас не закрыл. Пришлось возвращаться. Пришли к дому, а окно – наглухо закрыто!

Естественно, мы решили, что либо кто-то из нас на автомате его закрыл, либо опять в наше отсутствие хозяйка приходила. Обматерили, естественно, промеж себя хозяйку, что ходит к нам по пять раз на день и пошли-таки на пары.

А когда мы вернулись, замок на двери отказался открываться. Каждый попробовал раз по двадцать. Ключ просто проворачивался в ячейке, не открывая замок. Пришлось звонить хозяйке. Тогда то и начались первые необъяснимые странности. Хозяйка даже не стала спрашивать, в чем дело, она просто достала свой ключ, отперла им дверь, и отдала его нам, попросив взамен отдать ей наш ключ. Только и всего. Понимаете? Вы сейчас скажете, что у нее был мастер-ключ, которым она перепрограммировала ячейку, пока нас не было дома. Потому что мы именно так и решили. Вот только есть один момент. Перед тем, как вернуться с универа на квартиру, мы сделали дубликат ключа… Когда хозяйка ушла с оригиналом, я зашел внутрь и закрылся, а Мишаня достал дубликат и с первого раза без всяких проблем отпер дверь! И не думайте, что вы умнее нас; мы, до прихода хозяйки, пытались открывать дверь и оригиналом, и дубликатом.

Но это не все. Каждый раз, как мы доставали кальян, повторялись скрипучие звуки в прихожей. В конце концов, мы стали проводить эксперименты: один из нас доставал кальян и шел на кухню поджигать угли, а второй все это время сидел в прихожей и слушал. В следующий раз менялись. Оба сошлись на том, что кто-то ходит по старому скрипучему полу…

Кальян все разы был без «добавок» – после оплаты хаты у нас тупо нет денег на всякие ништяки. Последние финансы ушли на пиво при обмыве въезда.

Короче, так мы прожили первую неделю. Потом Мишаня собрался домой. Там же у него девушка. За одно, за едой и постираться. В общем, не просто удрал, а по уважительной причине, но мне от этого было не легче. Один я на ночь там реально ссал оставаться. Я этого не скрываю. Первую ночь я тут у вас остался под предлогом: «к лабам готовиться», вторую – у земляков на квартире провел. Там я намекнул, что у меня на хате можно за пиво пощекотать себе нервы. Само собой, третью ночь я с земляками и пивом уже ночевал на своей квартире. Сначала все было тихо, потом я достал кальян…

В общем, когда вернулся Мишаня, у нас на квартире ночевала уже третья партия любителей разоблачений фокусов. Пиво уже не помещалось в холодильнике, а мусорное ведро превратилось в мусорный курган.

Никто из приходивших расстроенным не ушел. Все слышали скрипы, кое-кто слышал шаги, особо впечатлительные уверяют, что и бормотание там слышали.

В итоге вчера я проснулся среди ночи и тоже услышал звук шагов. И этот звук приближался к моей кровати. Каждый шаг звучал все ближе. Я попытался позвать Мишаню, но из горла кроме шепота ничего не вылетало, а ноги и руки были, как в тех страшных снах – ватные и непослушные. Вот только это был не сон! От страха я начал материться. Сначала шепотом, потому что по-другому не мог, а потом, уже, приходя в себя, все громче и громче… пока у противоположной стены не проснулся Мишка. Пока он пытался выяснить у меня, что случилось, звуки шагов затихли. Я так и не понял, дошли ли они до кровати или нет. Но повторения ситуации я не хочу!

Эту ночь я снова спал у земляков. Правда, уже не один, а с Мишаней. Он мне поверил без всяких колебаний, и тоже теперь там жить не хочет. Сегодня утром мы собрали сумки и смотались. Деньги хозяйка нам вернет только половину и только при условии, что мы вместо себя приведем ей жильцов. А все из наших кентов, кто хотел там побывать, уже побывали, и больше такого желания особо не испытывают.

А тут я узнаю, что у вас в комнате место освобождается, да и Мишанино место в общаге еще никто занять не успел…

Сергеев Роман

Так само собой и вышло, что уже к вечеру Роман беседовал с хозяйкой Аленой прямо в том самом «страшном» доме.

Заверив ее, что внутренней отделкой комнаты он может заниматься и самостоятельно, Роман заселился на квартиру, воспользовавшись рекомендациями бывших жильцов и не заплатив ни рубля. Костя с Мишей даже пиво ему поставили. Хотя оставаться и пить его прямо в доме не согласились. Рома и не настаивал, ему было интересно поскорее послушать скрипы старого «страшного» дома.

Проводив товарищей на улицу, Роман набрал ванную, поотмокал в ней и улегся спать, мысленно прикидывая, чем он оставшееся до стипендии время будет питаться, потому как в холодильнике, кроме презентованного парнями пива не было ровным счетом ничего.