отчего и стала молодость сезоном его души; никогда после Геннадий Павлович уж не был таким. Говорят же – свой час. И если о сезонах и о яблоках, он был сродни раннему белому наливу, яркому и солнечному плоду, который так скоро отходит, уступая место всем последующим яблокам