© Львовский В., текст, 2020

© Шагин Д., иллюстрации, 2020

© Геликон Плюс, оформление, 2020

* * *

Книга посвящается моим родителям, всем моим бабушкам и дедушкам, моей жене и детям

От автора

Дорогие мои, спасибо вам! Я не знаю, что заставило вас взять эту книжку в руки – возможно, красивая обложка, но все равно спасибо, что открыли ее в этом месте, потому что если бы это было какое-нибудь другое место, то вам не удалось бы узнать, почему автор все это написал и что он хотел этим сказать. Да ничего он не хотел сказать! Просто написал, и всё! Делать ему было нечего, вот и писал! У меня никогда и в мыслях не было писать рассказы. Все получилось случайно. В 45 лет, вернувшись из Южной Африки и немного устав пересказывать знакомым одни и те же байки, я почувствовал желание положить это на бумагу. Бумаги под рукой не оказалось, поэтому я напечатал рассказ в мобильном телефоне указательным пальцем правой руки. Да кого я обманываю, я и сейчас им печатаю. Потом я несколько раз уменьшал рассказ, норовивший все время перерасти в повесть, и я привык к тому, что в свободное время пишу в телефоне какие-то заметки или рассказы. Спустя пять лет этих рассказов накопилось достаточно, чтобы получилась книга. Именно ее изданием я и решил отметить свой 50-летний юбилей. Полвека все-таки не ерунда какая-то, и пролетели они как-то очень быстро, как одно мгновенье. Мне нравится мой возраст с тех пор, как я окончил школу, и я очень надеюсь, что в дальнейшем он тоже не будет сильно огорчать меня. И если спросят, чего я хочу больше всего на свете, то отвечу без промедления, как у стойки бара: «Еще 50, пжалуйста!».

Да, и еще несколько слов о самой книге. В нее вошли рассказы из всех этапов моей жизни, и они являются чистой правдой, ну или почти чистой правдой, вымышлен только один рассказ – вы быстро догадаетесь какой, несколько басен и сказка, но, как говорят, не соврешь – красиво не расскажешь, поэтому не судите строго. Спасибо, что всё еще читаете, и надеюсь, на этом не остановитесь: впереди нас ждет самое интересное и уж точно не то, что вы ожидаете.

P. S. Дорогие мои дети, эту книгу я написал для вас, и может быть, какие-то мои наблюдения из жизни пригодятся и вам, как бы нелепы они вам ни показались поначалу.

В. Львовский

Некраткая биография

Как бы мне не ни хотелось, не смогу рассказать всей правды: додумывайте сами или верьте на слово. Боюсь, всего уже и не вспомнить, но пока маразм не подкрался незаметно со своим другом склерозом, попробую изложить, как это было. Пишу практически мемуары, которые, как водится, никто не читает, кроме непосредственных участников событий, но и тем бывает лень.

Может быть, мои дети найдут для себя что-либо полезное в этом рассказе, и то вряд ли, ибо прогресс так быстро меняет мир, что с практической точки зрения не найти ничего, а теории им и без меня хватает.

Однако типажи и поведение людей не меняются веками, что-то похожее может произойти с вами, только декорации будут другие.

Я познакомился с моим другом и партнером так давно, что сейчас кажется, это были не я и не он, а какие-то дети, за которыми я, взрослый, просто наблюдал. Постепенно дети, то есть мы, росли, и настал момент, когда взрослый сравнялся с ребенком, а ребенок со взрослым стал одним целым и получился я, только моложе, чем сейчас.

Мы встретились с Мишей, когда нам было по 13 лет и мы занимались фехтованием в разных спортшколах, периодически встречаясь на соревнованиях. Миша – восходящая звезда, а я просто участвовал. Потом я вырос до двух метров, и мы поменялись местами. После школы я не поступил на психфак в Университет и оказался в Институте путей сообщения, где обнаружил много знакомых фехтовальщиков, в том числе и Мишу. Мы входили в институтскую сборную, ездили по соревнованиям и стали общаться более тесно. Особенно запомнилась поездка в спортлагерь Севастополя.

Тогда я занимался перепродажей польских шмоток – всем, кому удавалось объяснить, что это типа хорошие вещи, – и болтался на «Галере». Все кто жил тогда в Питере знают это место в Гостином дворе. Провернув невероятно удачную, как мне казалось, операцию по закупке болгарских сигарет оптом в одном кафе, расставив продавцов со всех сторон Гостинки и быстро продав весь товар, я впервые понял – не по Марксу, а на собственном опыте, – насколько наемный труд эффективен. Выполнив план кафе на год, я счел, что можно немного отдохнуть, и поехал в лагерь в Севастополь.

По дороге выяснилось, что бригада проводников наши, лиижтовские, и время в поезде пролетело весьма незаметно. Но с больной головой по приезде в Севастополь мы чудесно проводили на море каждый день, тренировками нас не утруждали, и делать, кроме как загорать и купаться, было, в общем, особенно нечего. Но несколько забавных воспоминаний от поездки осталось.

Моим соседом по комнате был мастер спорта Леша Свириденко, в простонародье Деныч. Так вот, у Деныча жили какие-то дальние родственники в Севастополе, они поведали ему, что все нормальные пацаны ездят в пригород, где растет виноград «Кардинал» размером со сливу, необыкновенного вкуса. И вот мы с Денычем и Мишкой, взяв рюкзаки, поехали ночью на виноградники.

Помню, долго ехали на ночном автобусе, потом шли пешком, потом рвали этот самый «Кардинал» и набивали им рюкзаки, потом вышла луна и сторож выпустил собак, потом мы очень быстро убегали и, что удивительно, убежали без потерь, Деныч только где-то порвал рубашку. Ночью, вернувшись в гостиницу, объевшись восхитительно вкусным виноградом, поняли, что от жадности набрали килограммов по десять каждый. И что-то надо с этим виноградом делать. Почему-то решили, что самое лучшее – ссыпать его в нашу с Денычем ванну.

К вечеру следующего дня мы уже не могли смотреть на виноград и пошли кормить им весь лагерь, но и это оказалось неэффективно: ванна не опустела, и мы с Денычем, от жары без душа уже начав слегка почесываться, отправились силовым способом распространять виноград, который слегка подкис на жаре. В доказательство, что он нормален, демонстративно ели сами, наутро у всего лагеря болели животы, а из ванной так пахло вином, что остатки пришлось выкинуть. Мораль: воровство и жадность до добра не доведут!

Другое яркое воспоминание из этой поездки: арендуем на всю ночь огромный черный ЗИС, набиваемся туда; по дороге в какой-то ночной шашлычной скупаем всё пиво и шашлыки и едем в Балаклаву смотреть подводные лодки на ночном рейде.

Ехали туда всю ночь, но почему-то так и не доехали, рейда не увидели, но по дороге познакомились с местными девушками и время провели прекрасно.

Потом я пытался зарабатывать, как мог, и что-то даже зарабатывал. Но однажды Саша, мой товарищ по институту, такой же полунациональности, как я, предложил совместно с еще одним пареньком поучаствовать в открытии ларька у Витебского вокзала.

Через какое-то время мы все переругались и расстались с неприятным осадком в душе, но без особых убытков для себя. С Александром пять лет не разговаривали, а затем, столкнувшись случайно на улице, разговорились и дружим до сих пор.

Но тогда, расставшись, я сохранил некоторую сумму денег, чем тут же воспользовался и открыл собственную компанию. Для начала, надев белые кроссовки, бутылочного цвета штаны и желтую куртку – ибо я был уверен, что именно так должен выглядеть состоятельный человек, – отправился к начальнику Витебского вокзала договариваться об установке своего первого ларька. Как ни странно, он меня принял, выслушал и даже заключил официальный договор аренды. Так у меня появилась своя первая легальная компания и возможность развиваться.

Через три года ларьков стало около двадцати, и я мог продать любую приличную партию товара. Для склада поставили двадцатифутовый контейнер, который распродавался за неделю. Жизнь ларечника очень тяжелая: каждый день, без выходных и праздников, работая по двенадцать-четырнадцать часов в день и все время что-то таская на себе. Когда я приходил домой, то, несмотря на молодость и зверский аппетит, не мог даже есть, а должен был сначала полежать и только потом уже был в состоянии принимать пищу. Кроме физической усталости навалилась психологическая. Продавцов надо контролировать, товар и деньги все время пересчитывать, часто это занимало весь оставшийся вечер. Беспрерывно решать проблемы транспорта и безопасности. Кто только не приходил в течение дня в мои ларьки, чтоб урвать свой, а точнее говоря, мой кусок!

Годы были беспокойные, и на разговор могли прийти и сравнительно серьезные люди, и деревенские гопники. Еще неизвестно, с кем было опаснее разговаривать. Приходили и милиционеры всех видов, ОМОН, даже однажды работники прокуратуры, могущество которых тогда еще не было так велико. Я всегда придерживался принципа, что готов делиться лишь с заработка и за что-то конкретное. А не просто так, чтоб не трогали.

Вскоре я нашел достаточно солидных партнеров, работать с которыми было комфортно. Они объяснили мне картину мира, охотно приходили на выручку, не занимаясь банальными разводами, как это тогда было принято.

Были смешные случаи. Например, пришли как-то вышеупомянутые работники районной прокуратуры и потребовали загрузить им в багажник пять ящиков спирта «Рояль», невероятно популярного тогда. Устав от переговоров с ними, я сказал, что мне надо посоветоваться с папой, и убежал звонить в телефонный автомат.

Вернувшись, я с очень серьезным видом предложил им заехать в Большой дом на Литейном и спросить там подполковника Львовского для дальнейших переговоров. Типа мой отец сегодня на месте и готов им все «объяснить». Блеф подействовал, и ребята, сняв свои претензии, растворились в неизвестном направлении.

Прошло полгода, и один из этих придурков заявился вновь, пытаясь уже просить помощи в решении какого-то своего мутного вопроса с ФСБ. Мне было, конечно, смешно и пришлось сказать, что отец в командировке. При этом я закатил глаза и отвел их в сторону. Что это значило, сам бы не смог объяснить, но чудак понял и опять исчез, больше уже никогда не попадаясь мне на пути.

Кроме серых трудовых будней были дни, а иногда и недели, переходившие в месяцы суперкушей. Об одном из таких стоит рассказать. Сидел я как то в ларьке у пригородных касс на вокзале и увидел проходящего мимо невероятно худого юношу с огромной копной волос на голове и в костюме из жатого шелка – цвета бордо/электрик. Его облик показался смутно знакомым, лицо располагало к доверию, и я вспомнил что зовут его Рома, что учился он, как и я, в ЛИИЖТе, а видел я его то ли в комитете комсомола, то ли в профкоме. Я вышел, мы мило пообщались и договорились встретиться в офисе его компаньона Бори на Исполкомской.

На следующий день историческая встреча состоялась. На ней выяснилось, что все мы учились в одном институте и имеем общий пятый пункт советской анкеты, что у Бори арендовано бомбоубежище, забитое спиртом «Рояль» по приемлемой цене. А с реализацией пока не очень. Обсудив детали и ударив по рукам, приступили к делу. На следующее утро я пригнал грузовик к бомбоубежищу и загрузил ларьки до самого верха. Весь спирт не влез, и остатки я продавал прямо с грузовика. Сломав цену всему вокзалу, легко устранил всех конкурентов, кроме одного, с которым мы просто договорились, проведя раздел территории по середине вокзала и установив жесткую цену. Вот такой вот первый картельный сговор.

Каждый день я вставал в семь утра и бежал на улицу ловить грузовик: использовать один и тот же было опасно, чтобы водитель не навел на склад. Ехал на грузовике на Исполкомскую, там мы втроем загружали его «Роялем» под завязку. Таскать «Рояль» из бомбоубежища было ужасно неудобно: низкие, длинные коридоры, беспрерывные ступеньки. Но грузчиков мы опасались нанимать по той же причине.

Потом я отправлялся в Купчино и начинал разгрузку там, затем ехал на вокзал и выгружал всё на землю перед ларьком, к которому тут же выстраивалась очередь, остатки допродавались с машины. С транспортной милицией имелась договоренность, и они охраняли эту торговлю за тот же «Рояль». Так что все было тихо, спокойно без особых эксцессов. К вечеру, когда оставались только пустые коробки, я ехал на такси снимать кассу в Купчино и возвращался на вокзал, где забирал всю прочую выручку. Продавцам было запрещено сдавать купюры меньше двадцати пяти рублей, в основном пятьдесят и сто. Таких денег каждый раз к вечеру я набивал шесть коробок от «Рояля», и они по три коробки умещались в огромных авиационных полосатых сумках «мечта оккупанта». Сгибаясь – теперь уже под тяжестью денег, – я ехал домой на пойманном частнике, только на заднем сиденье и только сидя за водителем.

Перемещение через проходной двор и вход в темный подъезд напоминали операцию спецназа по штурму Белого дома. Слава богу, никому в голову не приходило, что в этих сумках деньги, иначе бы ничего не спасло от черепно-мозговых травм.

Вечером при закрытых шторах до часу ночи пересчитывал деньги. Наутро ловил машину, ехал сдавать их Борьке и грузить новую партию спирта; и так каждый день без выходных. Что-то подсказывало мне, что это не вечная история, поэтому и не давал себе отдыха.

Каждый день я зарабатывал на новый автомобиль, научился по толщине пачки определять количество купюр в ней, а тратить эти деньги было просто некогда, да и не на что. Они, изматывая своим количеством, лежали дома везде в тех самых коробках из-под спирта. Было страшно их тратить, чтобы не светиться. Это очень странное чувство, когда тебе кажется, что можешь купить все, и именно это, несмотря на двадцать один год, вызывает другие чувства: пресыщение и абсолютное нежелание чего-либо хотеть. Наверное, в то время у меня не была развита фантазия или рынка услуг не было вообще, проседал, но, может, это меня и спасло.

Так вот, тема, как я и предполагал, продержалась на таком пике сорок дней, а затем государство повысило ввозные пошлины и «Рояль» стал неактуален. Пришло время подводить итоги. На руках оказалась довольно большая денежная масса, которую следовало куда-то потратить, ибо деньги в те времена быстро обесценивались, плюс несколько обменов старых денег на новые.

В результате я увеличил число ларьков до двадцати, купил микроавтобус, оборудовал двадцатифутовый контейнер под склад и порадовал себя вишневой «восьмеркой» семилетнего возраста. Водить я не умел, поэтому нанял водителя, оказавшегося впоследствии порядочным жуликом, как и большинство людей этой профессии. Через какое-то время я уверенно стоял на ногах, и тут состоялась встреча с Мишей.

Дело в том, что у Мишки была забавная тема: он где-то за Уралом покупал на армейском складе пальчиковые аккумуляторы для рации. Они хранились в старых картонных коробках в ржавчине и масле одновременно, но при этом вполне прилично работали. Вот тут-то Миша и показал, что папу у него звали Феликсом, а не Васей. Миша заказал в типографии партию этикеток. Нанял весь класс младшего брата, чтобы школьнички мелкой наждачкой отчищали эти аккумуляторы и клеили на них этикетки. Закупив партию зарядных устройств, он продал комплект на рынке «Юнона» с прибылью 1000 %. Один нюанс: заработанные деньги уходили у него на жизнь, а на закупку крупных партий не хватало оборотного капитала. С этим вопросом Миша пришел ко мне. Мы быстро договорились и уже через месяц делили деньги.

Тема была прекрасна, но, как все прекрасные темы, имела не только свое начало, но и свой конец. Прапорщик, возивший нам эти аккумуляторы в трех больших, абсолютно неподъемных чемоданах, исчез – то ли спился, то ли попался, то ли аккумуляторы закончились. Однако исчез. Я вернулся к своим ларькам, а Миша ушел выдумывать новую тему.