Я хожу среди людей как как среди обломков будущего. Того будущего, что вижу я.

Фридрих Ницше

© В. А. Кутырёв, 2018

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2018

Введение

Прогресс науки и технологий как забвение бытия

В философской молодости у меня сложилось убеждение, что авторов старше 70 лет читать не нужно. Какие бы они не были известные, авторитетными, все равно повторяются. А если намеренно хотят угнаться за новым, воспринимают его коньюнктурно, некритически. Со временем у человека утрачивается чувство времени. Это естественно, закон природы и потому неизбежно. В более мягкой форме я сохраняю это убеждение до сих пор. В любой активности, в том числе публикационной, кроме чувства времени, нужно чувство меры, уметь зати(у)хать, даже если думается, что сделано не все. Не все для автора, но следующему поколению его взгляды неинтересны.

Как все печально. Однако… «Сова Минервы вылетает в сумерки, когда полный битв и сражений день уже отгремел», – писал Гегель. И ему можно верить. Особенно когда знаний стало хаотически много, а мудрости в их применении катастрофически не хватает. Человечество впало в инновационно-технологическую истерию, несется без тормозов, превращаясь из субъекта деятельности в ее материал, человеческий фактор в технике и капитал в экономике. Движется по пути самотрицания. В этой ситуации потребность «остановиться, оглянуться» становится более необходимой, нежели обеспечение роста/бега неизвестно куда с широко закрытыми глазами. На передний план выступает задача предвидения последствий внедрения Нового. Ошибки принято выявлять в существующем, а важнее раньше, «в мыслях» – намерениях, целях и проектах. В эпоху, когда «возможно все», человечество нуждается в философии не ради теоретического воспроизведения явлений и рефлекса на/от них, а в рефлексии и проблематизации, что предполагает определенную о(т)страненность от злобы дня. Нуждается в сознании не как отражении реальности и ее «сопровождении», а в сравнении с «вечным», историей, оценке и критике. С возрастом это удается лучше.

Исходя из подобной идейно-оправдательной позиции, мы решили(сь) подготовить к монографическому изданию часть статей, публиковавшихся с начала XXI века в журналах разного уровня и несколько новых, пока не изданных. Они предваряются более ранними текстами, объединенными в первый раздел как «Полет совы в сумерках ХХ века», который включает в себя всего 3 работы. На первый взгляд по технической причине (книга была бы слишком велика), а по сути, по причине принципиальной, ибо на наших глазах люди перестают читать книги вообще, а толстые тем более. При(р)ученные к клиповому сознанию большое и целое они воспринимают с трудом или отвращением. Под влиянием интернет-медиа нормой мышления общества становится уровень двенадцатилетних подростков, от знакомства с которым прежние великие философы лишились бы чувств (сказали бы раньше), потеряли сознание (как говорили еще недавно), отключились, вырубились, или погасли, как говорят теперь. Со всем этим надо считаться. Однако для людей исключительных, сумевших, несмотря на информационно-технологическое давление, сохранить способность к «длинной мысли» не только в пространстве, но и во времени, приводятся ссылки на кластер близких по теме статей, что вместе образует потенциально полноценный смысловой блок.

Его значение в показе ближайшего идейного истока современных процессов в обществе и философии. Данные тексты выбраны исходя из актуальности проблем того времени и с точки зрения самостоятельности вклада, который мы пытались внести в их решение. Это проблемы защиты вещно-событийной картины мира от всеобщего увлечения системно-структурным подходом, которое разделял и автор, но захотел опомниться; от всеобщего увлечения ноосферой, на что он решился посмотреть более трезво, чтобы увидеть в ней великую «онаученную» утопию, показав, как она маскирует происходящие в реальности процессы становления поглощающей человека антиутопии технокосмосферы; а также от упоения творчеством, по поводу чего пришла пора, особенно по мере его превращения в машинное, уже посткреативное, в(при)зывать к осторожности. Развитие событий в направлении становления искусственного интеллекта, на наш взгляд, доказало необходимость подобного рода осмотрительности.

В основной раздел включены работы, которые посвящены «Полету совы в слепящей тьме XXI века», т. е. возникновению на Земле все более трудно совместимой с жизнью человека среды. Особенно среды «искусственной–2», микро и мегамиров, уже не вещной и предметной, а информационно-виртуально-интеллектуально-цифровой. Трансискусственной. «Транс» – потому что она несоразмерна с нашим жизненным миром, переступает через него и не только окружает человека, она начинает его пронизывать, грозя превратить в нечто постчеловеческое, Иное. Этот процесс обусловлен стихийной экспансией так называемых высоких (Hi-tech и Hi-hume) технологий. На повестке дня технологизация всего, вплоть до сугубо интимных форм жизнедеятельности, которые всегда считалась прерогативой человека и замены его естественного, «традиционного» интеллекта машинным, техническим. Для думающих людей этот процесс предстает как угроза дальнейшему существованию человечества, как начавшийся «конец света», которому, несмотря на его обусловленность реальностью, надо пытаться противостоять, сопротивляться.

Об апокалипсисе в последнее время говорят много. Действительно, наше существование может прерваться чем-то неожиданным, например, космо-астрономическим происшествием, вспышкой божьего гнева, прилетом злобных инопланетян и т. п., однако это внешний, случайный конец света. Для кого-то он представляет угрозу, пугает, но в норме, «по жизни» не угнетает. Возможно все, предвидеть все нельзя, тогда и бояться этого не имеет смысла. Однако каждые 2–3 года то «жрецы майя», то «британские ученые» (источники, которые стоят друг друга) назначают новые даты, чтобы бояться… И не зря. Потому что за катастрофическими ожиданиями Армагеддона кроется опасность другой, рукотворной формы апокалипсиса, признаки которой витают в воздухе, зреют в повседневности и риск которой значительно более опасен, чем внешняя случайность. Это возможность смерти человека как человечества не извне, а в силу собственного развития, его законов и тенденций, как самоапокалипсис. Именно она была бы (является) подлинной, а значит духовно трудно переносимой мировой катастрофой, абсолютным концом света.

Человечеству грозит катастрофа не только в виде развязанной им самим войны во всеоружии технологических достижений, которая все-таки будет «частным» событием, но и как процесса утраты человеческого в нем, его умаления вплоть до исчезновения, или, то же самое, «превращения в иное» при движении «вперед и дальше». Может быть, по каким-то параметрам к высшему, но для этого сущего, его тождественности себе – движение вниз, в про-пасть самоотрицания. Не в пустоту (ее нет), а в Инобытие. Как пустоту для нас. Вперед, быстрее, дальше и – к смерти. Конец света в результате процессов, ведущих к эрозии рода, сначала в виде киборгизации, а потом полного поглощения техникой – трагическая диалектика истории, которая гнетет его мыслящую часть, ввергая в депрессии, продуцируя «несчастное сознание», лишая бытие смысла. Кто-то надеется, сохранив себя, продолжать жить на том, «другом» Свете, что невозможно, ибо это contradiction in adjecto, парадокс всех парадоксов. Элемент и система неразрывно связаны. «Другой свет» потребует другого существа/ вещества/техщества.

Но именно к такому будущему ведет современное технологическое развитие, по-видимости незаметно, но исторически довольно быстро превращая индивидов в нечто бестелесное, бесчувственное, да, пожалуй, и без(с)мысленное, что на поверхности бытия (у о-быва-телей) проявляется в форме непрерывного назначения и переносов даты конца всего сущего. Прогресс к смерти, смерть в результате прогресса как потери своего качества, самости, родовой тождественности – угроза, в философской истории человеческого духа практически не обсуждавшаяся. Потому что не предполагалась, была очень отдаленной, сейчас она вы(про)ступает как фундаментальная. Пришло время Mortido (влечения к смерти), когда дальнейшие успехи в производстве и экономике вступают в противоречие с жизненным миром человека как целостного телесно-духовного существа. И требуют его демонтажа (деконструкции), не считаясь с тем, что человеку, если он хочет жить, надо заботиться о сохранении идентичности своей формы. Such as we are mad of, such we be! (Какими мы созданы, такими нам и быть!)^[1]

По мере роста влияния NBICS технологий, онтологически реализующихся в качестве микро, космо, инфо, вирту, нано, цифро и прочих чужеродных «старой», естественной земной природе миров, макромир сокращается как шагреневая кожа. Экологический кризис приобретает абсолютный характер. Земной Umwelt больше не континент, это остров, непрерывно размываемый бушующим океаном инобытия. Прогресс переступает через человека, транс-форм(ир)уя его в «человеческий фактор», «агентов», «зомби» или просто в исходный материал для чего-то робототехнического. Отказ от бытия как «падение вверх» – Самоапокалипсис.^[2] Который совсем не обязательно будет Армагеддоном, скорее всего, он будет вялотекущий, потому что люди не понимают, не хотят, боятся понимать, что происходит. «Прогресс, – пророчествовал М. Хайдеггер, – покоится на растущем забвении Бытия, в основе чего лежит все более находчивая и произвольно расчетливая эксплуатация «природы»; скоро дело дойдет и до живой природы, так что она попадет в клещи планирования и будет разрушаться… Прогресс, специально призванный к конкуренции, превращается теперь во все более острые клещи, которые зажимают человека в его пустоте».^[3] Собственно говоря, процесс самоуничтожения уже идет на наших открытых, но не желающих видеть, ослепленных светом технических достижений глазах. Здесь и сейчас подавляется внешняя и внутренняя природа человека, торжествуют нормы социального поведения, отрицающие основы жизни, условия ее продолжения. Любая, казалось бы до очевидности самоубийственная новинка или перспектива, типа «интернета вещей», когда интеллектом наделяются объекты, а не субъекты, или проекты гибридизации живого тела с мертвой техникой, или вообще замены человека чем-нибудь другим, неважно чем, вызывает чувство радостного ожидания: скоро ли произойдет эта рокировка по рас-человечиванию человека и его превращения в одну из вещей. Современная цивилизация находится/бежит, несется к своему «Ничто» в позе страуса, зарывшего голову в песок. Быть в ней в здравом уме становится опасным. Вас обвинят в чем угодно, прослыть атехнистом сейчас тоже самое как атеистом в Средние века. Поэтому мы не будем знать, когда нас не будет. Эсхатологическая Трагедия.

* * *

Но когда все началось? По представлениям М. Хайдеггера, других традиционалистов и радикальных критиков прогресса, особенно Ф. Ницше, началом «забвения бытия» в сфере духа, превращением онтологии в гносеологию, а потом, если осовременивать, в эпистемологию и когнитологию стало возникновение метафизики. Самая глубокая датировка этого процесса – «от Парменида», несколько позже – от «сократического поворота». При таком подходе кризис бытия можно усмотреть в возникновении сознания человека. Датировать его, в сущности, с появления самого человека, нашей истории вообще.

При всем почтении к великим, думается, что подобная глубина объяснительно не плодотворна. Да, метафизика по определению имела «зародыш» небытия, несла его в себе, но тысячи лет он давал импульс развитию человека, его совершенствованию «вверх». Говоря в понятиях самого Хайдеггера, «от Sein к Da-sein». Это развитие можно считать процессом расширения «просвета бытия», движением от «просто бытия» к «бытию-сознанию», которое воплощалось в покорении природы, достижениях культуры, науки и техники, формировании предметной искусственной реальности. Высшей точкой данного процесса, по-видимому, можно считать конец 19-го, начало (до 30-х годов) ХХ века. Однако все это время человек, меняя, расширяя и совершенствуя(сь), жил в среде, которую он видит, слышит, осязает, т. е. воспринимает своими органами чувств, соответственно, осмысляя получаемые эмпирические данные. Жил в макрореальности. Ее философским выражением наряду с мифологией и религией была метафизика.

Подлинное падение начинается с вершины. Такой вершиной в историческом развитии человечества стало возникновение среды, несоразмерной его органам чувств, окружающих его феноменов, которые он не ощущает, среди которых жить не может. Но действует. Возникновение неклассической науки (реальности). Расщепив атом, человек включил в диапазон своего влияния так называемый микромир – реальность новых масштабов (атомную, субатомную), не совместимую с его телесностью. Другим полюсом несоразмерности деяний человека с самим собой как земным природным существом стал выход в космос, исследование планет – активность в масштабах мегамира. Совершенно фантастические перспективы открылись в результате информационной революции, связанные с изобретением сначала называемых мнимыми, а теперь все более «реальных» дополнительных виртуальных реальностей, а также переходом на нано уровень манипуляции материей. Объявлено и чему без(д)умно радуются, наступление Четвертой промышленной (цифровой) революции, когда «все» будет делаться без человека, а вещно-предметное, еще результат преобразования природы, т. е. функциональное искусственное превращается в бес-природное, субстанциональное искусственное. «Абсолютно внешнее».

Естественный = адекватный человеку предметный мир «расширился» до Сверх-естественного.