– Вы когда-нибудь встречали зомбированного кровососа?

– Ты имеешь ввиду: дохлого, но ходячего? – Санай прочистил горло, поморщился, откинулся на спинку облезлого стула и, немного помолчав, эмоционально возразил. – Да, ну вас к черту! Не может такого быть! А если даже и может, то не дай бог с ним встретиться. От такого неприятного прохожего может недержанием накрыть, как ядерной вспышкой. Вот я лично, такого безобразия ни разу не видел. Может быть, братишка встречал – он через оптику своего любимого винтореза много чего в жизни повидал. Видишь, как он с ним опять трясется, вот его и спроси.

Сарацин поднял голову, вопросительно кивнул, но очкарик почему-то замялся и, уткнувшись в планшетный компьютер, принялся ожесточенно тыкать в него раздражающе чистеньким пальчиком. Снайпер пожал плечами и продолжил обновлять синюю изоленту на треснувшем прикладе.

Очкарик беззвучно шевелил губами и вдруг тихо спросил Саная:

– А паучки метрового размера не попадались?

Пулеметчик не то чтобы вздрогнул – его пустой болтовней не напугаешь, просто теперь он взглянул на клиента по-другому. Какие-то у него вопросы странные.

– Хм…

– А крокодилы, к примеру, или существа похожие на крокодилов?

Санай молчал и смотрел на сгорбившегося и бликующего стеклами очков молодого человека.

– А тигры? Полосатые кошачьи попадались?

Сарацин со своего места интеллигентно хихикнул.

Санай мельком кивнул другу – что-то тут не чисто.

– Альберт Сергеевич, – сталкер обратился к клиенту так, как он им представился перед тем, как предложить на первый взгляд простую работенку. – Что-то вы темните, нервируете нас с братом. Может быть, вы нам грешным плебеям объясните смысл происходящего. А то мы с братом даже призадумались, не поднять ли вдвое гонорар за этот выход.

Сарацин со своего места поощрительно кашлянул.

На самом деле задача была не сложная – необходимо отвести этого дурика до точки на карте, подождать сутки, и увести обратно на кордон, не задавая лишних вопросов. Маршрут простой, хоженый – дойти до кромки болот, и чуть углубившись в дебри камыша, миновать сгоревший хутор Опачичи. А вот проходить дальше в болота с этой стороны напарникам еще не доводилось. Там, куда указал им клиент, по мнению сталкеров вообще ничего не было. Небольшой пригорок или даже возвышенность, но не остров. Воды в тех местах мало – разливы только по весне случались, да и то пройти всегда можно было. Изгибы рельефа позволяли гулять, не замочив сапог даже в конце апреля.

В ответ на реплику Саная клиент напрягся:

– Вы обещали не задавать лишних вопросов и за это вы получили дополнительное вознаграждение. А теперь вы начинаете торговаться, хотя мы уже на маршруте – это не делает вам чести. Очень серьезные люди посоветовали мне обратиться именно к вам, а теперь я вижу, что они ошибались.

Санай усмехнулся:

– Ах, вот как мы заговорили! Вообще-то мы с братом от своих обязанностей не отказываемся. Просто не хотелось бы засунуть свою бесценную голову так сказать в темную, так сказать, в жо…

– Можете не продолжать, я вас понял.

– Родной, если ты такой принципиальный и такой понятливый, то не надо устраивать нам интервью с прикольными вопросами, от которых веет или даже за версту несет го…

– Ясно, ясно, ясно, – зачастил очкарик. – Меня предупреждали, что вы проницательны и умнее, чем кажетесь на первый взгляд.

– О как! У нас что, с братом морды тупые?

Очкарик не ответил, сосредоточившись на экране планшетника. Игнорируя вопрос Саная, он пробормотал:

– Эх, жаль! Сигнал со спутника ушел.

Сарацин снова хихикнул.

Подвал бывшего пансионата или больницы, в котором разместились на ночевку проводники и ведомый ими клиент, находился между кордоном и болотами. Местечко было проверенное, при этом, здания как такового не осталось – одни развалины, а вот хитрый подвальчик сохранился – сухой, теплый, безопасный. Даже костерок при желании можно развести в непогоду и промозглый холод, но только не в этот раз – неожиданная августовская жара навалилась на Зону отчуждения духотой, и в костре не было необходимости. И все-таки близился сентябрь, и туманы возле большой воды теперь случались нередко. Сталкеры намеревались по утренней дымке продолжить движение и уже к полудню спокойно пройти по кромке болот к хутору Опачичи.

Там, по замыслам, они выйдут на оперативный простор.

Обычно, на берегах болот опасность представляли слепые собаки и свежий молодняк псевдокабанов, которые выходили на водопой и вообще весело хрюкали в камышах. Остальная нечисть Зоны в этих угодьях встречалась реже. Поэтому Санай в этот рейд помимо пулемета прихватил приличный шестизарядный дробовик Бекас-12М, очень эффективный – как раз для таких вот неутомимых четвероногих противников.

Аномальный выброс отбушевал два дня назад, и в запасе у проводников и их ведомого по всем сталкерским понятиям имелось не менее пяти безопасных для пешего движения суток. Сарацин же считал, что не более трех, а затем передвигаться по Зоне будет можно, но уже в непосредственной близости от схронов или нескольких наработанных стоянок. Бывало, что предупреждение о новой глобальной катастрофе поступало в ПДА за полчаса. А в поле искать убежище за такой короткий срок очень проблематично. Хуже, когда предупреждение о выбросе не поступало вообще, а предвестники катастрофы, подобно северному сиянию уже полыхали, разбрасывая невероятные светящиеся всполохи на все небеса, тогда если не действовать, останется только молиться – у тебя в запасе не более пяти минут. А нужно сделать многое – не паникуя сориентироваться, найти глубокое убежище и вгрызаться, вгрызаться в землю! Других вариантов нет – в противном случае наступит крайне мучительная смерть! В лучшем случае, конечно, в зоне ведь есть вещи и пострашнее смерти.

Ночь прошла спокойно – быстро перекусили и в четыре часа утра напарники были уже на ногах в полной боевой готовности к выходу. Клиент удивил – несмотря на инфантильную внешность, очкарик был бодр и даже весело спросил:

– Чего стоим?

Санай поморщился и уже открыл, было, рот, чтобы ответить что-нибудь резкое и даже в некоторой степени неприличное, но Сарацин опередил напарника. Его шепот прозвучал отчетливо и веско:

– Уважаемый Альберт Сергеевич, передайте своим серьезным людям, если доживете, конечно, чтобы нам с братом, таких клиентов как вы больше не присылали.

Клиент попрыгал, внимательно прислушиваясь, не бренчит ли снаряжение и, с издевкой спросил:

– И чем же это я не угодил столь уважаемым следопытам?

– А тем, что вы очень смахиваете на моего бывшего препода по сопромату в универе. Он был такой же напыщенный и самоуверенный индюк.

– О! Вы учились в университете? Похвально.

Сарацин с удивлением вскинул бровь, и с интересом посмотрев на клиента, с усмешкой ответил:

– Ну почему же «учились», мы его даже «закончили-с» с отличием-с. А вы думали, что я на лекциях и семинарах пульку что ли расписывал?

– Хм, конечно нет, – смущенно кашлянул Альберт Сергеевич, и уже более примирительным тоном спросил. – А почему вы применили в отношении своего преподавателя термин «был»?

– А потому, что этот ученый хмырь обливал всех без исключения студентов презрением, высокомерием и заумными нравоучениями, а потом его внезапно взяли и выперли из универа. Вот так вот! А выгнали всего лишь за то, что он в состоянии острого алкогольного опьянения свою голую и очень сисястую жену босиком гонял вокруг общаги, размахивая здоровенным топором, при этом крайне нецензурно выражаясь, что совершенно естественно в данном случае. Видите ли, иногда навязанный человеком облик для окружающих, весьма разительно отличается от реального положения дел. Вы не находите?

Клиент зажмурился, но не издал ни звука.

Так и вышли – молча.

Туман стелился слабенько, но был, и это радовало. Напарники сместились чуть правее подозрительного завала,