Я очень сильно прочувствовал смерть и очень остро пережил пустоту, бессмыслицу всей жизни. Я тогда не столько понял, сколько почувствовал: а зачем жить-то тогда? Для того, чтобы закопали? Чтоб забыли? Разве в этом смысл жизни? Зачем жить, если так и так умрешь? Я думал: а как сейчас дядя Володя? Он один, в земле, брошенный всеми. Мне не пришла мысль о его душе, нет. Я думал только о том, что видели мои глаза.