Отзывы на книги автора «Владимир Короленко»

Как-то раньше я всё время обходил Короленко стороной, почему-то он казался мне слишком ангажированным автором, погрязшим в народничестве и писавшим исключительно о нем же. Ну, или на смежные темы, со школы помнил "Детей подземелья".

Взглянуть на Владимира Галактионовича по-новому помог мне Антон Павлович. Точнее, не сам Чехов, а его биографы, которые писали о том, что Чехов и Короленко много общались лично и уважали друг друга как писатели. Ну, то что Чехова кто-то уважал, это - понятно, если его не уважали, то только завидовали. А вот то, что Чехов уважал Короленко - означает для меня только одно - я не обратил внимания на достойного автора. Вот таким вычурным путем я пришел к этому писателю.

Очерк "Ночью" - добротная зарисовка одной ночи из жизни детей состоятельной семьи середины XIX века. В очерке не оговаривается - дворянская это семья или чиновничья. Есть данные, что материал для этого очерка Короленко почерпнул из собственных детских воспоминаний, а известно, что его отец был уездным судьей.

Автор представляет читателям двух братьев: Васю и Марка, которым надо бы было спокойно себе спать, но есть одно обстоятельство, которое заставляет их задумываться над вопросами бытия и смысла жизни. Написанное мною только что, звучит, конечно же, смешно, но детям не до смеха, когда им требуется объяснить самим себе те проявления жизни, которые им непонятны.

Мальчики взволнованы потому что со дня на день у них в семье должно появиться пополнение - братик или сестричка. То, что мама с папой откуда-то возьмут нового ребенка - дело уже решенное, в этом взрослые не сомневаются, только вот - откуда возьмется этот "член семьи" детям, которым всего лишь семь-восемь лет, неясно.

И тогда они начинают строить различные версии - варианты "нашли под лопухом" и "принес аист" отвергаются сразу, как наивные и глупые. Они - Вася и Марк - парни уже взрослые и кое в чем разбираются, поэтому самой "рабочей" им кажется версия, высказанная когда-то в их присутствии "жидом" Мошко: у Бога есть два ангела, один души забирает, другой - приносит, значит, деток приносит добрый ангел. А женщина перед прилетом ангелов делается больной, если она достойна, то ей дадут ребенка и снимут болезнь, а если нет, то она умрет, а ребенок останется, как это было с их тетей Катей, которая умерла, когда появилась двоюродная сестра Шурочка. А иногда, если Бог обиделся очень и приказ им такой дал, ангелы могут душу забрать и у матери и у ребеночка.

Эту версию соглашаются принять и сестра Маша с той самой Шурочкой, которым тоже не спится, они прорвались мимо дремлющей няньки в комнату к братьям. Но тут дети слышат, что кто-то приехал, потом слышна какая-то возня и беготня и, наконец, резкий детский плач. Принесли таки ангелы.

Любопытство толкает детей в залу, где они обнаруживают дядю Мишу - доктора, дядю Генриха - отца Шурочки, и собственного отца. Снова повисает тот же вопрос - откуда дети берутся, взрослые снова начинают врать, дядя Миша порывается рассказать правду, но тут Марк оглашает версию Мошко и взрослые благополучно переводят дух - какие умные дети, ничего им объяснять не надо, они сами всё понимают.

И все же, все же... взрослые своим смущением и хитрыми взглядами заронили у детей сомнение, что всё далеко не так просто, что и вариант Мешко, скорее всего, неправильный - что-то тут другое. А когда кучер Хведька, к которому за подтверждением обратились дети, выдал неожиданную для них концепцию:

Оно... того... так надо сказать, что детей приносят бабы... таки не кто другой... А душу ангелы приносят. Вот уж это так ваша правда. Вот что, хлопчики: душу... Ну, а мне, хлопчики мои, надо сундук нести, вот что. А то я бы тут вам все это отлично рассказал..

тут догадливые детки понимают, что жизнь прекрасна и удивительна и полна великих тайн, которые им еще предстоит постичь в будущем.

А закончить хочу, как и начал, снова Чеховым. У мальчишек из очерка есть прозвища: Марк - Мордик за то, что смотрел часто исподлобья, а Вася - Голован, потому что голова крупная. Так вот Головань - в таганрогском детстве такая кличка была у Тоши Чехова, и тоже за крупноголовость. Очерк написан в 1888 году, писатели познакомились тоже где-то в это время: что перед нами - совпадение или Чехов успел поделиться с новым товарищем детскими воспоминаниями?

Я так и не разобрался: что же передо мной рассказ или повесть? Чтобы обрести хоть какую-то уверенность, решил справиться у Википедии. Она тоже в неведении: в одном месте написано - рассказ, в другом - повесть., и всё это в одной и той же статье. Поэтому буду определять жанровую принадлежность произведения как подсказывает интуиция, а она мне подсказывает - всё-таки повесть.

Эту книгу все мы знаем с детства, потому что она проходится в школьной программе, где-то в районе 5-6 классов в куцом укороченном варианте под названием "Дети подземелья". Известно, что сам Короленко относился в мини-варианту своей повести довольно отрицательно, вот что писал он Елпатьевскому в 1916 году:

Есть у меня некоторое предубеждение против специальных изданий для юношества: ведь это нужно заручаться специальными одобрениями «для школьных библиотек». «В дурном обществе», например, так и идет в десятках тысяч экземпляров дешевых изданий в сокращенном и обкромсанном виде. А я совершенно не понимаю, почему юношество должно сначала знакомиться с писателем в этом обкромсанном виде...

И все же издатели и методисты не услышали писателя и повесть до сих пор живет двойной жизнью: в полном варианте и в обкромсаном, как писал Короленко. А поскольку с книгой, как я уже сказал, мы знакомы с детства, то я не буду подробно разбирать главные темы, поднятые автором: социальное неравенство, принятие утраты, человеческое равнодушие и предрассудки, несчастное и обездоленное детство, дружба и сострадание. Всё это Короленко показывает очень ярко, а особого эффекта добивается тем, что видим это мы детскими глазами, пропускаем через детскую психику, и оттого описываемые "язвы общества" воспринимаются еще чувствительнее и острее. Да вы всё это знаете и без меня, поэтому я хотел бы поговорить о кое-чем ином.

Так, мне показалось, что в повести Короленко отчетливо чувствуется, попахивающее могильным смрадом и вековой пылью, дыхание готики, а где готика, там и хоррор. Страницы описания живописного западноукраинского города и старинного графского замка, возможно, самые лучшие в книге. И эти пруды со спокойной водой, которыми окружен город, и остров в одном из прудов, насыпанный еще пленными турками, и замок на этом острове, стоящий "на костях человеческих". Всё это необыкновенно вкусно и завораживающе, Короленко подготовил великолепную атмосферу для развития увлекательного приключения.

И пусть само приключение не состоялось и рассыпалось, превратившись больше в нравоучительную драму, и Вася предстал перед читателями не в образе победителя Дракулы, а, скорее, юной вариации войничского Овода, все же посеянный автором аромат так и не развеялся до самых последних страниц книги, ожидание чего-то необычного долго не хотело умирать, пережив несчастную Марусю.

Такая готическая задушевность объясняется, наверное, тем, что всё описанные городские виды и сам замок не были выдуманы Короленко, а взяты из его детства. Вымышленный городок Княжье-Вено до боли напоминает Ровно, в котором провел детство будущий писатель. И замок, похожий на представленный в повести, в Ровно тоже был - замок князей Любомирских, который в годы детства Короленко был давно заброшен и стал прибежищем для бродяг и бездомных, таких, как представленное в повести семейство Тыбурция.

К сожалению, до наших дней старинный замок, увековеченный в повести, не дожил, в начале прошлого века он был разрушен, и сегодня на его месте располагаются городские гидропарк и стадион. Жаль, конечно, а когда-то он выглядел вот так:

Я так и не разобрался: что же передо мной рассказ или повесть? Чтобы обрести хоть какую-то уверенность, решил справиться у Википедии. Она тоже в неведении: в одном месте написано - рассказ, в другом - повесть., и всё это в одной и той же статье. Поэтому буду определять жанровую принадлежность произведения как подсказывает интуиция, а она мне подсказывает - всё-таки повесть.

Эту книгу все мы знаем с детства, потому что она проходится в школьной программе, где-то в районе 5-6 классов в куцом укороченном варианте под названием "Дети подземелья". Известно, что сам Короленко относился в мини-варианту своей повести довольно отрицательно, вот что писал он Елпатьевскому в 1916 году:

Есть у меня некоторое предубеждение против специальных изданий для юношества: ведь это нужно заручаться специальными одобрениями «для школьных библиотек». «В дурном обществе», например, так и идет в десятках тысяч экземпляров дешевых изданий в сокращенном и обкромсанном виде. А я совершенно не понимаю, почему юношество должно сначала знакомиться с писателем в этом обкромсанном виде...

И все же издатели и методисты не услышали писателя и повесть до сих пор живет двойной жизнью: в полном варианте и в обкромсаном, как писал Короленко. А поскольку с книгой, как я уже сказал, мы знакомы с детства, то я не буду подробно разбирать главные темы, поднятые автором: социальное неравенство, принятие утраты, человеческое равнодушие и предрассудки, несчастное и обездоленное детство, дружба и сострадание. Всё это Короленко показывает очень ярко, а особого эффекта добивается тем, что видим это мы детскими глазами, пропускаем через детскую психику, и оттого описываемые "язвы общества" воспринимаются еще чувствительнее и острее. Да вы всё это знаете и без меня, поэтому я хотел бы поговорить о кое-чем ином.

Так, мне показалось, что в повести Короленко отчетливо чувствуется, попахивающее могильным смрадом и вековой пылью, дыхание готики, а где готика, там и хоррор. Страницы описания живописного западноукраинского города и старинного графского замка, возможно, самые лучшие в книге. И эти пруды со спокойной водой, которыми окружен город, и остров в одном из прудов, насыпанный еще пленными турками, и замок на этом острове, стоящий "на костях человеческих". Всё это необыкновенно вкусно и завораживающе, Короленко подготовил великолепную атмосферу для развития увлекательного приключения.

И пусть само приключение не состоялось и рассыпалось, превратившись больше в нравоучительную драму, и Вася предстал перед читателями не в образе победителя Дракулы, а, скорее, юной вариации войничского Овода, все же посеянный автором аромат так и не развеялся до самых последних страниц книги, ожидание чего-то необычного долго не хотело умирать, пережив несчастную Марусю.

Такая готическая задушевность объясняется, наверное, тем, что всё описанные городские виды и сам замок не были выдуманы Короленко, а взяты из его детства. Вымышленный городок Княжье-Вено до боли напоминает Ровно, в котором провел детство будущий писатель. И замок, похожий на представленный в повести, в Ровно тоже был - замок князей Любомирских, который в годы детства Короленко был давно заброшен и стал прибежищем для бродяг и бездомных, таких, как представленное в повести семейство Тыбурция.

К сожалению, до наших дней старинный замок, увековеченный в повести, не дожил, в начале прошлого века он был разрушен, и сегодня на его месте располагаются городские гидропарк и стадион. Жаль, конечно, а когда-то он выглядел вот так:

Я так и не разобрался: что же передо мной рассказ или повесть? Чтобы обрести хоть какую-то уверенность, решил справиться у Википедии. Она тоже в неведении: в одном месте написано - рассказ, в другом - повесть., и всё это в одной и той же статье. Поэтому буду определять жанровую принадлежность произведения как подсказывает интуиция, а она мне подсказывает - всё-таки повесть.

Эту книгу все мы знаем с детства, потому что она проходится в школьной программе, где-то в районе 5-6 классов в куцом укороченном варианте под названием "Дети подземелья". Известно, что сам Короленко относился в мини-варианту своей повести довольно отрицательно, вот что писал он Елпатьевскому в 1916 году:

Есть у меня некоторое предубеждение против специальных изданий для юношества: ведь это нужно заручаться специальными одобрениями «для школьных библиотек». «В дурном обществе», например, так и идет в десятках тысяч экземпляров дешевых изданий в сокращенном и обкромсанном виде. А я совершенно не понимаю, почему юношество должно сначала знакомиться с писателем в этом обкромсанном виде...

И все же издатели и методисты не услышали писателя и повесть до сих пор живет двойной жизнью: в полном варианте и в обкромсаном, как писал Короленко. А поскольку с книгой, как я уже сказал, мы знакомы с детства, то я не буду подробно разбирать главные темы, поднятые автором: социальное неравенство, принятие утраты, человеческое равнодушие и предрассудки, несчастное и обездоленное детство, дружба и сострадание. Всё это Короленко показывает очень ярко, а особого эффекта добивается тем, что видим это мы детскими глазами, пропускаем через детскую психику, и оттого описываемые "язвы общества" воспринимаются еще чувствительнее и острее. Да вы всё это знаете и без меня, поэтому я хотел бы поговорить о кое-чем ином.

Так, мне показалось, что в повести Короленко отчетливо чувствуется, попахивающее могильным смрадом и вековой пылью, дыхание готики, а где готика, там и хоррор. Страницы описания живописного западноукраинского города и старинного графского замка, возможно, самые лучшие в книге. И эти пруды со спокойной водой, которыми окружен город, и остров в одном из прудов, насыпанный еще пленными турками, и замок на этом острове, стоящий "на костях человеческих". Всё это необыкновенно вкусно и завораживающе, Короленко подготовил великолепную атмосферу для развития увлекательного приключения.

И пусть само приключение не состоялось и рассыпалось, превратившись больше в нравоучительную драму, и Вася предстал перед читателями не в образе победителя Дракулы, а, скорее, юной вариации войничского Овода, все же посеянный автором аромат так и не развеялся до самых последних страниц книги, ожидание чего-то необычного долго не хотело умирать, пережив несчастную Марусю.

Такая готическая задушевность объясняется, наверное, тем, что всё описанные городские виды и сам замок не были выдуманы Короленко, а взяты из его детства. Вымышленный городок Княжье-Вено до боли напоминает Ровно, в котором провел детство будущий писатель. И замок, похожий на представленный в повести, в Ровно тоже был - замок князей Любомирских, который в годы детства Короленко был давно заброшен и стал прибежищем для бродяг и бездомных, таких, как представленное в повести семейство Тыбурция.

К сожалению, до наших дней старинный замок, увековеченный в повести, не дожил, в начале прошлого века он был разрушен, и сегодня на его месте располагаются городские гидропарк и стадион. Жаль, конечно, а когда-то он выглядел вот так:

Когда я была совсем маленькой, наверное, в возрасте до лет пяти, моё чтение ограничивалось всякими славными детскими историями, в которых всё тепло, хорошо и уютно, а если зло и скалит зубы некоторое время, то в конце произведения обязательно убегает в кусты, поджав наказанный хвост. А где-то как раз в пять лет меня настигла эта повесть Короленко, которая не только обогатила мой словарный запас неожиданными диалектными словечками, но и спустила с литературных небес на землю, нещадно швырнув в суровый отечественный нуар, от которого потом по ночам мне снились картины, достойные Кафки. Конец небольшой повести вбил предпоследний гвоздь в крышку гроба моих детских мыслей о том, что литература — это солнышко, принцессы и вечно улыбающиеся задорные пупсы (последним гвоздем стало детское переложение "Гавроша" и "Козетты", которое навсегда заставило меня уважать вещи мрачные и реалистичные).

Наверное, эту повесть читал каждый, когда учился в школе (ну, или почти каждый, мне не довелось, потому что она попала под сокращение программы). Перечитав её сейчас, я была удивлена тем, насколько она "непроста" для детей и по подбору слов и по особенностям текста, хотя раньше это не замечалось совсем. Ещё больше меня запутала Википедия, которая утверждает, что повесть "Дети подземелья" — это адаптированный и сокращенный рассказ для взрослых "В дурном обществе". Как же надо сокращать рассказ, чтобы получилась повесть? Всё-таки, "В дурном обществе" — тоже повесть, пусть и небольшая. Я просмотрела её по диагонали для сравнения с "Детьми подземелья", в общем-то, сократили совсем немного, только некоторые описательные моменты и отвлечённые размышления автора, а ещё почему-то убрали все моменты упоминания евреев. И всё равно повесть получилась совсем недетская. Было очень интересно разглядеть удивительные моменты, которые в детстве в принципе неинтересны и не видны — это не вечный вопрос "где хорошо, а где плохо", не противостояние богатых и бедных, а рассказ об отце главного героя, которого Короленко описывает с такой болью, что совершенно ясно — это момент глубоко автобиографический. Ну а так... Очень полезная повесть для того, чтобы разбавить категоричное детское деление на чёрное и белое. Детей учат точно: "Говорить правду — хорошо", "Воровать — плохо". Но жизнь не терпит одного только и чёрного и белого, поэтому плодит многочисленные "если..." и "когда..." Есть моменты, когда эти, казалось бы, прозрачные категории хорошего и плохого приходится пересматривать.

И всё-таки, что-то готичное есть в этой повести. Кладбища, полуразрушенная крепость, церковь, серый камень, который пьёт жизнь из хрупкой девочки, а сама девочка похожа на неуклюжий и слабый цветок, выросший в неволе без солнца... Если ребёнку "Дети подземелья" понравятся, то, думаю, на его подростковый период стоит закупиться стиральным порошком для чёрной одежды и подходящими мрачноватыми авторами для домашней библиотеки.

Когда я была совсем маленькой, наверное, в возрасте до лет пяти, моё чтение ограничивалось всякими славными детскими историями, в которых всё тепло, хорошо и уютно, а если зло и скалит зубы некоторое время, то в конце произведения обязательно убегает в кусты, поджав наказанный хвост. А где-то как раз в пять лет меня настигла эта повесть Короленко, которая не только обогатила мой словарный запас неожиданными диалектными словечками, но и спустила с литературных небес на землю, нещадно швырнув в суровый отечественный нуар, от которого потом по ночам мне снились картины, достойные Кафки. Конец небольшой повести вбил предпоследний гвоздь в крышку гроба моих детских мыслей о том, что литература — это солнышко, принцессы и вечно улыбающиеся задорные пупсы (последним гвоздем стало детское переложение "Гавроша" и "Козетты", которое навсегда заставило меня уважать вещи мрачные и реалистичные).

Наверное, эту повесть читал каждый, когда учился в школе (ну, или почти каждый, мне не довелось, потому что она попала под сокращение программы). Перечитав её сейчас, я была удивлена тем, насколько она "непроста" для детей и по подбору слов и по особенностям текста, хотя раньше это не замечалось совсем. Ещё больше меня запутала Википедия, которая утверждает, что повесть "Дети подземелья" — это адаптированный и сокращенный рассказ для взрослых "В дурном обществе". Как же надо сокращать рассказ, чтобы получилась повесть? Всё-таки, "В дурном обществе" — тоже повесть, пусть и небольшая. Я просмотрела её по диагонали для сравнения с "Детьми подземелья", в общем-то, сократили совсем немного, только некоторые описательные моменты и отвлечённые размышления автора, а ещё почему-то убрали все моменты упоминания евреев. И всё равно повесть получилась совсем недетская. Было очень интересно разглядеть удивительные моменты, которые в детстве в принципе неинтересны и не видны — это не вечный вопрос "где хорошо, а где плохо", не противостояние богатых и бедных, а рассказ об отце главного героя, которого Короленко описывает с такой болью, что совершенно ясно — это момент глубоко автобиографический. Ну а так... Очень полезная повесть для того, чтобы разбавить категоричное детское деление на чёрное и белое. Детей учат точно: "Говорить правду — хорошо", "Воровать — плохо". Но жизнь не терпит одного только и чёрного и белого, поэтому плодит многочисленные "если..." и "когда..." Есть моменты, когда эти, казалось бы, прозрачные категории хорошего и плохого приходится пересматривать.

И всё-таки, что-то готичное есть в этой повести. Кладбища, полуразрушенная крепость, церковь, серый камень, который пьёт жизнь из хрупкой девочки, а сама девочка похожа на неуклюжий и слабый цветок, выросший в неволе без солнца... Если ребёнку "Дети подземелья" понравятся, то, думаю, на его подростковый период стоит закупиться стиральным порошком для чёрной одежды и подходящими мрачноватыми авторами для домашней библиотеки.

Когда я была совсем маленькой, наверное, в возрасте до лет пяти, моё чтение ограничивалось всякими славными детскими историями, в которых всё тепло, хорошо и уютно, а если зло и скалит зубы некоторое время, то в конце произведения обязательно убегает в кусты, поджав наказанный хвост. А где-то как раз в пять лет меня настигла эта повесть Короленко, которая не только обогатила мой словарный запас неожиданными диалектными словечками, но и спустила с литературных небес на землю, нещадно швырнув в суровый отечественный нуар, от которого потом по ночам мне снились картины, достойные Кафки. Конец небольшой повести вбил предпоследний гвоздь в крышку гроба моих детских мыслей о том, что литература — это солнышко, принцессы и вечно улыбающиеся задорные пупсы (последним гвоздем стало детское переложение "Гавроша" и "Козетты", которое навсегда заставило меня уважать вещи мрачные и реалистичные).

Наверное, эту повесть читал каждый, когда учился в школе (ну, или почти каждый, мне не довелось, потому что она попала под сокращение программы). Перечитав её сейчас, я была удивлена тем, насколько она "непроста" для детей и по подбору слов и по особенностям текста, хотя раньше это не замечалось совсем. Ещё больше меня запутала Википедия, которая утверждает, что повесть "Дети подземелья" — это адаптированный и сокращенный рассказ для взрослых "В дурном обществе". Как же надо сокращать рассказ, чтобы получилась повесть? Всё-таки, "В дурном обществе" — тоже повесть, пусть и небольшая. Я просмотрела её по диагонали для сравнения с "Детьми подземелья", в общем-то, сократили совсем немного, только некоторые описательные моменты и отвлечённые размышления автора, а ещё почему-то убрали все моменты упоминания евреев. И всё равно повесть получилась совсем недетская. Было очень интересно разглядеть удивительные моменты, которые в детстве в принципе неинтересны и не видны — это не вечный вопрос "где хорошо, а где плохо", не противостояние богатых и бедных, а рассказ об отце главного героя, которого Короленко описывает с такой болью, что совершенно ясно — это момент глубоко автобиографический. Ну а так... Очень полезная повесть для того, чтобы разбавить категоричное детское деление на чёрное и белое. Детей учат точно: "Говорить правду — хорошо", "Воровать — плохо". Но жизнь не терпит одного только и чёрного и белого, поэтому плодит многочисленные "если..." и "когда..." Есть моменты, когда эти, казалось бы, прозрачные категории хорошего и плохого приходится пересматривать.

И всё-таки, что-то готичное есть в этой повести. Кладбища, полуразрушенная крепость, церковь, серый камень, который пьёт жизнь из хрупкой девочки, а сама девочка похожа на неуклюжий и слабый цветок, выросший в неволе без солнца... Если ребёнку "Дети подземелья" понравятся, то, думаю, на его подростковый период стоит закупиться стиральным порошком для чёрной одежды и подходящими мрачноватыми авторами для домашней библиотеки.

Замечательный сборник рассказов, в котором Владимир Галактионович Короленко делится с читателями наблюдениями из ссыльной жизни, рассматривает разнообразные характеры, аспекты жизни заключенных в тюрьмах и людей, отправленных на поселение, а так же рисует яркие сцены из жизни местного, в основном якутского населения. Истории весьма различны, но каждая мне понравилась, открыла что-то новое в этой исторической эпохе или позволила лучше прочувствовать уже знакомые сюжеты из жизни людей, так что сложно было оставаться равнодушной, знакомясь с этим прекрасным текстом.

Во время чтения создается впечатление, что автор - человек умный, взвешенный, полный доброты, а также искатель правды и справедливости, неравнодушный к чужому горю, раз смог так описать встреченных людей, поэтому безусловно хочется и далее продолжить знакомство с его творчеством. Приведу краткое описание каждого рассказа (кроме «Чудной», о которой я ранее уже писала), надеюсь, они найдут своих читателей.

Яшка– данный рассказ чем-то напоминает «Чудную», ставит вопрос об уместности сопротивления, когда это приносит лишь вред непокорному. Скорее всего, данная тема была особенно популярна в советское время, не зря всем знакомо выражение «лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Но тут нет пафоса, лишь грусть и сожаление о бедном Яшке и ему подобных, заключенных в тюрьму из-за своего противостояния, в котором нет шанса победить. Не зря Якова считают сумасшедшим, ведь правильным считается подчиняться и делать нужное «тихой сапой», а открытый бунт часто пугает людей и активно осуждается более хитрыми собратьями. Но такие, как Яшка, просто не могут иначе и, даже зная о неминуемой гибели, продолжают выбранный путь.

Убивец – достаточно крупное повествование, скорее даже детективного жанра, знакомящее нас с неким ямщиком, на долю которого выпало немало сложностей, показывающее путь человека, потерявшего опору в жизни после гибели родных. Чем-то эта часть рассказа напоминает «Исповедь» Горького, герой также искал праведных людей, только вот вместо правильного пути он угодил в совсем мутную историю. Тут мы можем вновь убедиться в той печальной истине, что «один в поле не воин» и каким бы ни был замечательным человек, ему не справиться одному ни с преступным миром, ни с миром коррумпированных чиновников (тем более, если остальные люди занимают выжидательную позицию, размышляя, присоединиться ли к таким героям или разумнее дождаться перевеса сил на стороне «добра»)

Сон Макара – одно из самых известных произведений Короленко, тут вновь есть что-то наивно-детское в повествовании, хотя и поднимается важная тема. Этакая притча о том, можно ли винить человека в том, что он недостаточно добропорядочный, «обманщик, ленивец и пьяница» или же надо разобраться, что сделало его таким, какая среда его воспитала, что хорошего он видел в свой жизни. Как не пить и не лгать, если его «гоняли всю жизнь», словно скотину, ничего не понимающую, не имеющую возможности сопротивляться ни жестокому обращению, ни несправедливостям. И вроде все это прописные истины, но вновь автор так пишет, что его слова трогают, проникаешься сочувствием к герою, это очень человеколюбивое произведение, пробуждающее добрые чувства и призывающие «милость к павшим».

Соколинец – этот рассказ советую читать в паре с «Сахалином» Чехова. Там, где у Антона Павловича сухие, но очень познавательные строки о быте ссыльных, у Владимира Галактионовича эмоциональный рассказ о группе заключённых, прибывших на Сахалин и совершивших побег. А также зарисовка о жизни бродяг, рассказанная в теплой якутской юрте одной зимней ночью.

Содержащая - арестантское название томской тюрьмы, где находился в заключении сам писатель, это автобиографическое повествование не может не ужасать подробностями содержания заключённых и нравами в данном заведении.

Федор Бесприютный – история этапной партии, которая пешком передвигается к месту свой ссылки. Среди героев и политический заключенный, и женщины с детьми, и бродяги. На примере Федора Бесприютного писатель рисует безрадостную картину превращения ребенка, следующего за ссыльным отцом, в бродягу, неприспособленного к оседлой жизни, о закономерных для того времени его заключениях в тюрьмы, о побегах и недолгом времени свободы. И вновь Короленко очень душевно, внимательно вглядываясь в лица людей, рассказывает нам их историю, так что в таком небольшом рассказе помещается целый мир.

Черкес – на фоне остальных рассказов он немного теряется, так как это небольшая зарисовка о случае в пути, о неудобствах, которые испытывают унтер-офицеры, перевозящие ссыльного, об их мечтах получить много денег и избавится от службы. Тут вновь есть некая преступная составляющая, но меня больше заинтересовали бытовые описания, подробности организации «командировок».

Искушение- вновь автобиографическое повествование, где главный герой явно сам Короленко. История его повторного возвращения в Сибирь, заключения в Тобольскую тюрьму, произвола начальства, посадившего пересылаемого административным порядком в глухую одиночку военно-каторжной тюрьмы. Рассказ будет особенно интересен желающим узнать лучше судьбу и характер Владимира Галактионовича, а также подробности содержания заключённых в дореволюционных тюрьмах.

Ат-Даван – один их самых пронзительный рассказов, этакий реверанс в сторону Достоевского, Гоголя и Пушкина. Тема маленького человека, станционного смотрителя, униженного и оскорблённого, вроде не может открыть читателю ничего нового, но повествование трогает и оставляет длительное грустное послевкусие, хотя ничего истинно драматического вроде не происходит, просто увядающая жизнь одного несчастного. При этом вновь некая двойственность героя: может, он сам виноват в своих несчастьях, даже смешна в чем-то его глупость, но автор так его описывает, что смеяться не тянет, несмотря на некий комизм его поведения. А еще показан весьма интересный женский персонаж, о котором тоже хочется поразмышлять: насколько девушка несет ответственность за все произошедшее, дурной ли это нрав или оскорбленная молодость творит ошибки. Ну и, конечно, там, где есть маленький человек, есть начальник-самодур, тут даже несколько таких, так что рассказ определенно рекомендую.

Марусина заимка - самое крупное произведение в данной книге, давшее название всему сборнику. Оно вновь рассказывает нам о жизни поселенцев из ссыльных, то, как заключенные налаживают свою жизнь на новом месте, какое у них представление о счастье. Особенно ярко описана женская доля, вообще, судьба женщин-заключенных более чем печальна, ведь они были товаром, переходившим из рук в руки. Автор пишет о потребности налаженной жизни, необходимости пустить корни и найти покой.

Огоньки – это даже не зарисовка, а маленький набросок, совсем короткое впечатление о надежде, ведущей людей и поддерживающий их в нелегком пути.

Последний луч - небольшой рассказ о маленьком поселении Нюйский станок, заброшенном среди скалистой, весьма неприглядной местности, о ценности солнца и об угасании некогда славного рода.

Мороз – повествование о зиме в якутском крае, красивой, но весьма опасной поре, когда под действием стужи в людях могут проявляться как самые лучше, так и худшие черты. Вновь весьма человеколюбивое повествование, видно, что автор верит в Человека, хотя мы-то знаем, что совесть у людей может замёрзнуть не только под действием мороза, а в целом может отсутствовать или спать глубоким сном.

Государевы ямщики – весьма познавательный рассказ о том, кто и на каких условиях работает ямщиком в сибирской глуши, откуда такое название у данной профессии, что держит людей на этой работе и есть ли варианты сменить род деятельности, выбрав себе иную судьбу. Вот уж, действительно, описано совершенно безнадежное существование, без малейшего шанса на изменение начертанного на роду, хотя находятся смельчаки, рискующие всем, лишь бы выбраться из этой колеи.

Феодалы – последняя история рассказывает о «маленьких царьках», управляющих в сибирских «резиденциях» - столицах приискового царства, полных богатств и разгула, где соседствует барство, господские привычки, новинки парижской моды и пьяный кутеж в низкопробных «трактирах».

Подводя итог, советую данный сборник тем читателям, кто хочет познакомиться с избранными произведениями Короленко, узнать лучше эту выдающуюся историческую фигуру, а также тем, кто интересуется русской классикой и кому нравится изучать жизнь людей прошлого по художественной литературе

Небольшая повесть в данном сокращенном варианте, конечно, многое потеряла, но, с другой стороны, стала доступнее для понимания младших школьников. Так вышло, что это было моим первым знакомством с творчеством В. Г. Короленко и я несколько разочаровалась, но в целом считаю, что произведение весьма полезное для ребят.

Сюжет достаточно необычный и знакомит юных читателей с изнанкой жизни, показывая, что не всем выпадает удача родиться в обеспеченных семьях, часто крыша над головой и скудный обед может быть большой удачей, к которой стремится обездоленный человек. При этом автор повествует, что бедность не означает порочность, на примере маленьких бедняков он призывает к сочувствию, пониманию и учит сопереживанию чужому горю. И трогательный, печальный финал лишь подчеркивает важность помощи тем, кто нуждается, он вполне реалистичен и дает понять юным читателям, что живущий в плохих условиях без нормальной пищи человек находится в большой опасность и смерть всегда ходит за ним по пятам.

Отдельный вопрос ко взрослым в этой истории, они-то как раз не являются однозначно положительными героями, что отец главного героя, что представители «дурного общества». Господин судья, хоть и описан как весьма честный и порядочный человек, все же является очередным примером эгоистичного, думающего больше о себе субъекта, который, видимо, считает, что смерть жены травмировала лишь его, а сын, потерявший мать, должен как-то приспосабливаться к обстоятельствам сам, желательно подальше от горюющего отца. А про шайку бродяг стоит более подробно поговорить в следующей рецензии, написанной уже на полную версию данного произведения Короленко, ведь тут их истории весьма сильно порезали, поэтому мы скорее можем догадываться, как именно они промышляют и что привело их к такой плачевной жизни.

Подводя итог, рекомендую это произведение школьникам, хорошо, если оно входит в образовательную программу, так как я верю, что чтение подобных произведений не только знакомит с хорошей литературой и расширяет кругозор, но и дает верные моральные установки.

Небольшая повесть в данном сокращенном варианте, конечно, многое потеряла, но, с другой стороны, стала доступнее для понимания младших школьников. Так вышло, что это было моим первым знакомством с творчеством В. Г. Короленко и я несколько разочаровалась, но в целом считаю, что произведение весьма полезное для ребят.

Сюжет достаточно необычный и знакомит юных читателей с изнанкой жизни, показывая, что не всем выпадает удача родиться в обеспеченных семьях, часто крыша над головой и скудный обед может быть большой удачей, к которой стремится обездоленный человек. При этом автор повествует, что бедность не означает порочность, на примере маленьких бедняков он призывает к сочувствию, пониманию и учит сопереживанию чужому горю. И трогательный, печальный финал лишь подчеркивает важность помощи тем, кто нуждается, он вполне реалистичен и дает понять юным читателям, что живущий в плохих условиях без нормальной пищи человек находится в большой опасность и смерть всегда ходит за ним по пятам.

Отдельный вопрос ко взрослым в этой истории, они-то как раз не являются однозначно положительными героями, что отец главного героя, что представители «дурного общества». Господин судья, хоть и описан как весьма честный и порядочный человек, все же является очередным примером эгоистичного, думающего больше о себе субъекта, который, видимо, считает, что смерть жены травмировала лишь его, а сын, потерявший мать, должен как-то приспосабливаться к обстоятельствам сам, желательно подальше от горюющего отца. А про шайку бродяг стоит более подробно поговорить в следующей рецензии, написанной уже на полную версию данного произведения Короленко, ведь тут их истории весьма сильно порезали, поэтому мы скорее можем догадываться, как именно они промышляют и что привело их к такой плачевной жизни.

Подводя итог, рекомендую это произведение школьникам, хорошо, если оно входит в образовательную программу, так как я верю, что чтение подобных произведений не только знакомит с хорошей литературой и расширяет кругозор, но и дает верные моральные установки.