Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Бюджет на всю жизнь

Не знаю, как вы, я же, когда слышу слово «Канцелярия», вздрагиваю.

В моем воображении возникает что-то чудовищно большое, абсолютно непонятное и в то же время правильное, вечное и незыблемое.

Канцелярия представляется моему разуму постоянно закрытым помещением, набитым столами, бумагами, скрепками и клерками – существами тихими, маленькими, но въедливыми, – и абсолютно похожими друг на друга профессиональным лицемерием и порочностью.

Там, внутри этих закрытых помещений, зачастую творятся такие дела, происходят такие события, о которых сам Господь Бог помыслить не может, а уж простой смертный даже представить не в силах.

Вот, например, вчера, в среду, рабочий день в святая святых, в самой Небесной Канцелярии начался со скандала.

В управлении бюджетами человеческих душ, оказывается, уже довольно длительное время отсутствовал один из клерков – Ангел аж 4-го разряда.

Загулял, подлец.

Как-то по весне самовольно улетел на Землю, там превратился в мотылька и закружил-запорхал в утренних зорях со своими легкомысленными подружками.

Само по себе такое событие внутри Небесной Канцелярии не считалось большим грехом. Многие ангелы, да и не только ангелы, а и кое-кто повыше позволяли себе такие шалости – превращались в различную земную живность, посещая планету в свои выходные дни.

И в этом случае все могло бы обойтись тихо и мирно – в своих стенах. Ну, нагулялся бы – прилетел. Ну, поворчал бы начальник немного. Ну, потрепали бы прогульщику нервы, позубоскалили бы над его простотой, послушали бы его мотыльковые байки, и на этом бы все закончилось – не беспокоить же самого Господа из-за такой мелочи.

Но на этот раз все пошло не так, как всегда.

Какой-то клерк из отдела человеческих смертей переусердствовал и начал слать в финансовое управление запрос за запросом по поводу перерасхода жизненного бюджета гражданина Веревкина Евгения Семеновича – бюджет, мол, все, закрыт, а где же душа? – нет веревкинской души!

А душу-то Веревкина вел как раз тот самый загульщик. Отправь он вовремя ответ, пусть даже самого нелепого содержания, и все бы успокоились.

Но ответа нет и нет.

Запрос есть, а ответа нет.

Клерк из отдела смертей аж позеленел от злости. Накрутил своего шефа: игнорируют нас в управлении жизненных бюджетов, плюют на наши запросы – обидно!

Шеф смертей связался с шефом бюджетов. Тот ему что-то там туманное завернул, в том смысле, что каков запрос – таков ответ.

– Ага, хорошо, – решили обиженные, – раз так… – И хлоп докладную Самому. – Так, мол, и так – душа пропала.

В бюджетном управлении была назначена документальная ревизия.

И вот тут-то разразился скандал.

Выяснилось, что бюджет, отпущенный на жизнь жителю Земли гражданину Веревкину, перерасходован в 333 раза.

Бюджет жизни израсходован, а Веревкин жив.

Возникли вопросы:

Кто виноват в этом безобразии?

Как такое могло получиться?

Что теперь делать с Веревкиным?

Бюджеты, выделяемые Господом каждой душе при ее заселении в то или иное человеческое тело, считались статьями строгой отчетности. Никакие изменения не допускались. А если и допускались, то лишь в самых исключительных случаях, под контролем и по личному распоряжению Господа.

Стали разбираться.

А Ангел 4-го разряда знай себе порхал да порхал с мотыльками, и даже с помощью божественного провидения его никак не могли найти среди бесконечного множества ежесекундно нарождающихся и ежесекундно исчезающих бабочек-однодневок.

С первых минут стало ясно, что без героя скандала, в задачу коего входил всего лишь контроль за расходованием жизненного бюджета Веревкина, здесь не обошлось.

Вначале никак не могли понять, как он сумел безо всяких согласований изменить божественную волю.

В отделе вселения душ проверили карточку Веревкина с утвержденным жизненным бюджетом его души. Так себе бюджет, средненький.

Посмотрели детство.

В детстве расходная часть вполне соответствовала доходной, распределенной по годам роста. За исключением пустяков: лишней порции мороженого, криком выпрошенного у сердобольной мамы, разбитого из рогатки окна в кабинете директора школы да шапки, потерянной после первой дегустации алкоголя.

В юные годы наметилась тенденция к резкому снижению доходной части веревкинского бюджета. Игра в карты, мелкое воровство у друзей и родственников, а также непомерные сексуальные запросы на самой заре жизни пробили заметную брешь уже в расходной части бюджета.

К тридцати двум годам доходные и расходные части катастрофическими прыжками приближались к абсолютному нулю.

Веревкин уже давно только потреблял, ничего не давая взамен.

Делал одни гадости: врал, сидел, пил, убивал и ненавидел весь мир.

Так что жить ему оставалось несколько минут.

Клерки в отделе смертей Небесной Канцелярии уже потирали руки в ожидании премии.

Но тут Веревкин Евгений Семенович, который шел по улице к магазину, чтобы купить последнюю в своей жизни бутылку, столкнулся на перекрестке с господином Березкиным Евгением Ивановичем – преуспевающим и удачливым своим ровесником.

Столкнулись они, а Ангел 4-го разряда в тот самый момент и проморгнул, очевидно, замечтавшись о своих легкомысленных прогулках на зорьке.

Березкин извинился, Веревкин выматерился, и они разошлись.

Но не просто разошлись, а разошлись с перепутанными беспечным ангелом бюджетами.

А через несколько секунд на голову господина Березкина, а не на голову гражданина Веревкина, как полагалось бы, упал кирпич, неожиданно вывалившийся из фронтона старинного дома.

И господин Березкин умер. А гражданин Веревкин продолжил свой путь к магазину. Там, купив бутылку какого-то импортного вина, он неожиданно выиграл приз как миллионный покупатель именно этой марки хереса.

И не какую-то там дешевую мягкую игрушку, а огромную сумму в стабильной валюте.

С нечаянной радости и в свете радужных перспектив он так напился, что – уже как состоятельный человек – попал в дорогую частную клинику для богатых алкоголиков.

Там его долго лечили и вылечили до абсолютной трезвости.

И пошло.

С чужим, еще не растраченным бюджетом, он стал творить чудеса в мире бизнеса и политики, удивляя всех своим неожиданным перевоплощением.

Но чужое, оно и есть чужое.

Отдел смертей затребовал немедленного переселения заблудшей души из веревкинского тела к ним, в чистилище.

Управление финансов скромно молчало – мы, мол, как все.

А кто-то предложил постричь Веревкина в монахи или сделать отшельником.

Господь посмотрел, послушал и… налил.

Налил уже давно не пьющему Веревкину фужер вина.

И тот неожиданно для всех выпил. Выпил… и умер.

Рожденному с одним бюджетом не суждено владеть иным.

Здравствуй, милый

Друзей, как и родственников, не выбирают. Ими становятся.

Мой друг Борис – полный, добрый и подвижный человек – был женат на замечательной маленькой тихой брюнетке, которую страстно любил. И вместе с тем, имея двоих детей, он при любом удобном случае изменял своей жене. Это как болезнь. И не важно, узнавала ли тихая супруга о его похождениях или нет, Борис после каждого случая измены страдал по-страшному. Приходил ко мне и мучил меня своими покаяниями. Его стенания напоминали бред со страшного похмелья.

– Какой я идиот! Зачем мне это было надо? Больше никогда и ни за что, ничем и ни с кем!

Но проходило какое-то время, и все опять повторялось: измена, покаяние, клятвы. И снова страдали все: и он, и жена, и друг.

Жене он, конечно, не рассказывал о своих похождениях и не каялся, как мне, но по его виду и так было все ясно. Дома он ходил сам не свой.

Все так привыкли к этому ритму, что уже подсознательно решили, что это будет продолжаться всю жизнь. Ну, болен человек. Что теперь делать? Абсолютно здоровых людей нет вообще. Каждый чем-то болен. Борис, например, заболел именно «этой» болезнью.

Но не все, оказывается, так думали.

Как-то вдруг совсем неожиданно я заметил очень странные изменения в поведении моего друга.

Во-первых, он перестал ходить ко мне с покаяниями о своих изменах. Напрашивались два предположения: либо он перестал изменять своей жене, либо теперь постоянно попадается и кается уже только перед своей женой, и поэтому покаяния у меня перестали быть необходимыми.

Во-вторых, у него появилась новая привычка. Приходя ко мне, Борис, буркнув под нос «Здрасте», сразу начинал открывать все двери, что были в моей квартире. Особенно его интересовали шифоньеры и встроенные шкафы.

Во время открывания дверей лицо его становилось сосредоточенным, в глазах появлялось выражение страха, и он начинал как бы трястись изнутри.

Мне были очень интересны причины этих его физиологических изменений, но так как сам он ничего не объяснял, я тактично пытался выведать у него, в чем дело.

Мой друг долго отмалчивался, увиливал от разговора, резко меняя тему, или под каким-либо предлогом просто прощался и уходил из моего дома.

Но вот как-то вечером, видимо поняв, что я уже не только сержусь, но и начинаю поглядывать на него как на человека слегка