Моим дочерям посвящается

© Владимир Николаевич Давыдов, 2015

Дизайан обложки Анна Володько

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I

 
Как-то в полдень после чая,
Отдыхая и скучая,
Посмотрел в газете строчки.
Тут ко мне мои две дочки,
Подошли едва, легонько,
Стали сбоку потихоньку.
Видно всё переиграли
И везде уже прибрали,
Тоже начали скучать.
Я не смог их не понять.
«Расскажи нам, что-нибудь,
Про большой и трудный путь,
Про дремучие леса,
Волшебство и чудеса.
Да диковинных существ
И загадочных естеств.
Про прекрасную принцессу
И про нечистей из леса,
И смешно бы чтоб
И грустно,
Страшно, весело, искусно…»
Разошлись, блистают глазки,
Очень любят дочки сказки.
Сколько их перечитали,
Сколько их еще прочтут?
И усевшись со мной рядом
С нетерпеньем сказку ждут.
 
 
Что же? Сказку, значить сказку.
Да и что мне отступать —
Я подумал минут пять:
«Ту читали, эту знают,
Значить нужно, удивить
Самому и сочинить.
 
 
Испокон веков ведётся
Сказка так не подаётся.
Нужно присказку сказать
А уж после начинать.
 
 
Где-то ветер свищет в поле.
Где-то девица в неволе.
Страшный Камень – Скалозуб,
У ручья столетний дуб.
Спит медведь в своей берлоге,
Волки рыщут у дороги,
Месяц ходит небесами,
Дым струится над избами.
Кот-Баюн едва мурлычет,
Соловей-Разбойник свищет.
Леший с путником играет,
Пёс бродячий громко лает.
Это присказка, сейчас
Сказке время – самый раз.
 

1

 
Далеко, в лесу густом,
Дом стоял – без окон дом.
И крыльцо там не простое
Перекошено, кривое.
Мхом покрытый к дому путь,
Смрад болот – не продохнуть.
Паутина на углах.
Жили в доме Трус и Страх.
Трус всегда всего боялся.
Страх за Трусом увивался,
Где один там и другой
В общем, не разлей водой.
Друг без друга никуда
И от них одна беда.
 
 
Только Трус к кому приткнётся,
Так в том Страх и заведётся.
В домике вдвоём и жили-
Лес, дорогу сторожили,
А по этой по дороге не езжай-
Протянешь ноги.
Силой были темной, мрачной,
Коль творили зло удачно
Начинали пировать,
Волю мерзости давать.
Если дела не случалось
Им ужасно тосковалось.
 
 
Вот почти уж две недели
Злыдни сиднями сидели.
В лес никто не заезжал
Царство их не посещал.
Тишь да гладь по всем болотам
Нету для братьёв работы.
Как же горе братьям быть?
Порешили – ворожить.
 
 
На другом краю лесочка,
У крапивы у кусточка,
Дочка ведьмина жила.
Злой-презлой она была.
Ворожбою промышляла,
Сплетни – козни распускала.
На проезжую дорогу
Не показывала ногу.
Кто задумал зло,
Те сами, приходили.
Под кустами
Слушали гадалки речь
Да не смели, ей перечь.
Запасались сильным ядом,
Благо змеи были рядом.
Узнавали что и где,
Как быстрей помочь беде…
 
 
Трус и Страх под вечер вместе,
К этой чёртовой невесте
Подались, чтоб разузнать,
Где да как им зло справлять.
Их приветила колдунья,
Чернокнижница-ведунья.
Заварила Лихо-зелье,
И пошло у них веселье…
 
 
Волчьи ягоды вкусила,
Вспомнив чёрта, забубнила:
«Муки – злюки, Бесы – глюки.
Есть спасение от скуки!
В царстве, что за дальним лесом
Люд живет, не зная беса.
Дружно трудятся храня,
Веру в бога и царя.
Все течет спокойно, ладно.
На душе всегда отрадно…
Счастье нужно их развеять
В душах страх у них посеять,
Злобу, зависть и тоску.
Я вам в этом помогу.
Дам чертовской скуки смесь.
Капли злобы тоже есть.
Зависти отвар зелёный,
Враз удушит смех хвалёный.
Так что можно злыдни смело
Взяться вам за это дело».
Долго, коротко ль, собрались,
Не прибавлю ни чуть-чуть.
Утром солнца не дождались.
Не молились сразу в путь.
 

2

 
Лишь появиться зоренька ясная,
Значить скоро и солнышко красное.
Новый день, славный день начинается,
Ранним утром Земля просыпается.
Над рекою туман лёгкий стелется,
У запруд новый хлеб перемелется.
А у кузниц дымки поднимаются,
Пастухи на поля собираются.
И обозы купцов прямо к городу
На жнивье мужики ладят борону.
Благовест, купола золочённые
И к заутрени – люди крещённые.
Мастер дела по всей стране славится,
Девки, как не смотри, все красавицы.
Молодцы без ленцы – работящие,
В общем, нет никого, чтоб пропащие.
Коли праздник гуляют отменно.
Пить да есть, поплясать непременно.
Песни петь, да и силушку мерить,
Так живут. Можно верить, не верить.
 
 
Это было отступленье
В царство дивное введенье,
А теперь пора опять
Нашу сказку продолжать.
 
 
Правил царь народом этим
И при этом, мы заметим,
Был на редкость добрый, щедрый
И народ его не бедный
Почитал царя и знал.
Он в обиду не давал.
Ну, так вот у государя
Дочь была – царевна Марья.
Нрава кроткого девица
В рукоделье – мастерица
Неописуема с лица
Добротою вся в отца.
 
 
Царь-отец её любил
Но, вздыхая, говорил:
«Заневестилася дочь
Кабы кто сумел помочь.
Год семнадцатый ступил
До сих пор ни кто не мил.
Сватались царевичи,
Купцы и королевичи,
Бояре и дворяне,
Рыцари, крестьяне.
Разный приезжал народ.
Всем царевна – отворот.
Чем я прогневил творца?
Не доходит до венца.
То, конечно, что она
Не пробудет век одна,
Но время катится вперед
Эх! Да кто меня поймет».
 
 
Так примерно рассуждая
Царь по терему ходил.
От забот таких вздыхая,
Сам с собою говорил.
 

3

 
В это время у причала
Свита царская сновала
У царевны-молодицы
Есть желанье, прокатиться
Вдоль высоких берегов,
До прекрасных, до лугов.
На ладью она ступила
И, дав знак рукой, поплыла.
С нею все её подружки —
Веселицы – хохотушки.
Лодка по воде скользит,
Песня над водой летит.
Так выводит хор девичий,
Что смолкает даже птичий.
Песня за душу берет
И летит, летит вперед.
 
 
Ещё не кошены луга,
Ещё не собранны в стога.
И аромат налитых трав
Доноситься и до дубрав.
Земной ковер, благоуханный,
Пока не тронут, первозданный,
Но скоро пение косы,
С началом утренней росы
Нарушит девственный покой
И лягут травы за рекой.
Всё это скоро, а пока
Легко, играючи, река
Несла ладью, вода сверкала
В себе высь неба отражала.
Купаясь в пене чистых волн
К лугам пристал девичий чёлн.
Там, средь пьянящего простора,
Вдали от суетности дел.
Средь песен, смеха, разговоров,
День незаметно пролетел.
 
 
Время к вечеру стремиться
И уставшие девицы
С луга на ладью ступили,
Всю цветами обложили,
А на головах венки
Полевые в них цветки.
Дело в сумерках вершилось,
Тут беда и приключилась.
Злыдни, на ладью пробрались,
Да невидимыми стались.
И поплыли по воде
Не к добру видать, к беде.
Вот в палатах гаснут свечи —
Уже очень поздний вечер.
Все с молитвой на устах.
Ночи ждали Трус и Страх.
Ночью зло вершить сподручно.
Ночью нечисти не скучно
И до третьих петухов
Много натворят грехов.
 
 
Тихо. Все кругом уснули.
Трус и Страх из тьмы шагнули.
Развязали узелки,
Где хранились бутыльки.
В воду зависть подмешали,
Скуки смесь в хлеба всыпали,
Что им хлеб, им все равно.
Капли злобы те в вино,
И, вдвоем, решив вселиться
В дочь царя, они к девице
Пробрались и у постели
Нерешительно присели.
Крест на шее у царицы
Им пришлось остановиться.
Трус да страх хоть и не бесы,
Но вот от такой завесы,
Что царевну бережет
Знали, им не повезет.
Как вселиться коли крест?
Нет ни как! Их злоба ест.
Они так и эдак ходят
Колдовство своё наводят.
Это ль помогло, не знаю,
Но красавица младая,
Ручкою шнурок задела,
Что-то об пол зазвенело
Видят злыдни, то распятье,
Вмиг, послав ему проклятье,
Овладев душой царицы
Порешили – затаиться.
 

4

 
Утро ранее в столице.
День воскресный!
Помолится
И отвлечься от забот
Должен праведный народ.
Только, что-то там не ладно,
Так не так,
А все ж не складно.
Бить пора колоколам.
Да не слышно – тихо там.
 
 
Может, тучка налетела?
Солнце слишком рано село?
Город стал мрачнее ночи.
Блеск окон не режет очи.
Люди в теремах таятся.
Выйти во дворы боятся.
Нет на ярмарке веселья.
Дела нет, одно безделье.
Псы по площади гуляют
На прохожих редких лают.
В общем, страшный кавардак.
Не столица, просто так.
 
 
В государевых палатах
В раз поблекших, не богатых,
В спальне вся, дрожа от страха,
Личико – белая рубаха.
Дочь царя рыдает в голос.
Разметался дивный волос,
Кто в палату не войдёт
Дева в обморок падёт.
Чуть очнётся, снова плачет,
Юркий лекарь рядом скачет,
То предложит порошок,
То с настойкой туесок.
Ничего не помогает,
Так же плачет и рыдает…
До обеда гомонилась
После тяжким сном забылась.
 

5

 
Отойдя от всяких дел
Царь задумчивый сидел.
 

Конец ознакомительного фрагмента.