© Владимир Буров, 2017

ISBN 978-5-4485-0440-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая. Прибытие

Девушка в платьице белом и синей с аленькими цветочками косынке шла по узенькой дорожке и напевала:

 
Называют меня не красивою.
Так зачем же он ходит за мной?
 

– Эй, ты! Стоять на месте. – Девушка остановилась. – Ты кто, красотка? С этапа, что ли?

– Есс. Ай эм.

– Англичанка? Я люблю англичанок. – Сержант Валера нес каптерщику две больших пачки Индюшки. Но неожиданное сексуальное видение посетило его. Давно этого не было, подумал парень. Раньше оно приходило к нему часто. Раз в два месяца, после именно двухмесячного воздержания. Это была толстая негритянка, которой Форрест Гамп подарил чек на десять миллионов долларов. Почему именно она? Трудно сказать. Может быть, потому, что у нее было много детей. Или из-за того, что она так удивилась подарку в десять миллионов, что упала в обморок? Скорее всего, и то, и другое. Но не сразу вместе, а в порядке очереди. – Я слышал, в Англии много негров. Ты, случайно, не черная? Ну, не черная, а такая коричневая, как горькая бабаевская шоколадка. – Он подошел поближе, и увидел, что девушка похожа не на негритянку, а больше на немку.

– Что? Не подхожу? – спросила девушка.

– Да. Но не то, чтобы да, а скорее нет. Ты однозначно не Марлен Дитрих. И даже больше похожа на немца, чем на немку. Но, да видно, если не везет, то это надолго, – вздохнул Валера и предложил даме пройти в номера.

– Куда, простите?

– Туда, – он показал рукой в сторону каптерки.

– Окей. И да, – сказала девушка, – чем здесь занимаются?

– В каком смысле? – удивился даже Валера, который наслышался всякого.

– Ну, валят лес, или, может быть, роют канал? – уточнила девушка.

Парень рассмеялся.

– Это так смешно? Я что-то не то сказала?

– Без сомнения.

– По-вашему, все знают специализацию этой колонии?

– Нет, наоборот. Никто как раз не знает, – ответил Валера. – Удивляет другое.

– Что?

– Никто не может угадать. Некоторые даже думают, что мы добываем здесь большую руду.

– Большую руду? А что это? Уран?

– Ты за что сидишь? – спросил Валера. – На урановые рудники посылают только тех, кто совершил тройное убийство. Не меньше. Здесь добывают зеленый лед. Я тебе это сказал только потому, что знаю: отсюда не сбежишь.

– А с урановых сбежишь?

– С урановых выпускают, если раб доживает до конца срока. А отсюда выходят только на рога. А потом опять сюда.

– На рога? А что это такое? Что-то очень страшное?

– Поселение.

– Рога – это поселение?

– Да. Многие получают пятнадцать и пять по рогам. Некоторые выдерживают пятнадцать. Но никто не может выдержать пять по рогам.

– Что же с ними случается? – спросила дама.

– Просто срываются, – сказал сержант. – И возвращаются назад. А так работа не пыльная.

– Что они делают?

– Сплавляют лес.

– А ты говоришь, что здесь нет лесоповала?

– Верно. Здесь нет. А там, – он показал на высокий сплошной забор, увитый колючей проволокой, – полно. Можно даже сказать: сплошной лесоповал. Но он только для Рогов. Ты будешь добывать…

– Да, я уже знаю. Ты говорил: – Зеленый Лёд.

– Зеленый Лёд, это верно. Но ты, наверное, не знаешь, что это такое.

– Это…

– Потом скажешь, – прервал девушку Валера, – мы пришли.

Он отдал чай каптерщику, и спросил:

– Отдельный кабинет где?

– Та, как обычно, – ответил мужик, – здесь. Я ща выду, а вы трахайтесь, пожалуйста. Все, как обычно же ж. Никто не подавал на улучшение жилплощади. Только я можа чай заварю?

– Заваривай. Только быстро, – сказал Валера. И добавил, обращаясь к девушке: – А ты не стой, раздевайся пока.

Она вроде бы начала, развязала шнурки, но вдруг, как будто что-то вспомнила, остановилась и спросила:

– А это обязательно?

– Разумеется, – не оборачиваясь, буркнул сержант.

– Вы уверены?

Каптерщик усмехнулся и спросил:

– Шо, тока с этапа? – И добавил: – Тогда я можа тожа займу очередь?

– Я против, – сказала девушка. – Я читала Декларацию Независимости.

Сержант удивился, но спросил:

– Что там написано?

– Там? – повторила девушка. – Да, написано, что ни хохлам, ни сержантам ничего не давать бесплатно.

Ребята ахнули, когда услышали такое. Как будто осел начал разговаривать. Действительно, зеки больше мычали, чем говорили. Ведь в этом случае намного труднее доказать виновность раба в непослушании. А зеков здесь называли именно рабами. Точнее, не рабами, а рыбами. Просто так без злого умысла. Называли и всё. Как муху называют мухой, а таракана тараканом. Правда, и себя охранники ставили ненамного выше. Но считали, как когда-то графы, своим неотъемлемым правом право первой ночи. Как, впрочем, и любой другой. И не только. День тоже принадлежал охране. Поэтому и сержант, и хохол каптерщик очень удивились, услышав разговоры о Декларации Независимости.

– Ее надо было отправить в дурку, – сказал каптерщик. – Она ничего не понимает.

Сержант тоже растерялся. Такого еще не было. Этапница, месяц евшая селедку в столыпине, вдруг отказывалась от чая, сигареты и хлеба. И только из-за того, что ее хотели еще вдобавок трахнуть. Даже не смешно. Просто не понятно.

– Я отвык от насилия, – пошутил каптерщик. – Честно. – Валера не успел ничего ответить. Его опередила этапница. Она сказала:

– Зато я не отвык.

– К-как? – заикаясь, переспросил сержант Валера. – Вы… то есть ты сказала: сказал.

– Да, вы не ослышались. – И дама сняла синий с аленькими цветочками платочек. Парик остался на голове. Но и в парике только, без платка этот человек был похож на женщину. Хотя непредвзятому взгляду так бы не показалось. Это был настоящий мужик.

– Мы не верим, что ты мужик, – сказал сержант. – И знаешь почему? Здесь женская Зона. Нет, честно, ты заблудился. Если ты мужик, то ты заблудился, – добавил сержант. – Здесь из зеков только три мужика. Вот каптерщик, зав. столовой и врач. Остальные бабы. А мужики на другой Зоне. Это рядом, почти за забором. – Валера это сказал, как будто уговаривал этапницу не превращаться в мужика. Бесполезно, свободных мест нет.

– Та, что ты ее уговариваешь, – сказал каптерщик. – Взял да проверил.

Валера подошел поближе и, наконец, понял, что ошибся. Да это и не мудрено: мужиков здесь не бывает. Их роль играют волосатые женщины. У него вдруг появилась надежда, что это одна из них. Но, с другой стороны, он знал всех Селестин. Почему-то здесь было принято называть всех женщин, выполняющих мужскую работу, Селестинами. Или просто Сэл, Сэлли. Наверное, потому, что в наличии были только лес, темное облачное небо и река. Этого мало. Хочется экзотики. Хотя она здесь была. В некоторых местах была жара, как в Египте. Поэтому иногда так и хотелось спеть:

Над тобой лишь солнце палящее светит,

Надо мною лишь кедры в снегу.

Скорее всего, песня и была здесь придумана. Кто-то бежал отсюда с секретными записями о погоде на этой Зоне и написал эту знаменитую песню. Примерно, как учитель Солженицын из Гулага. И не зря.

Каптерщик еще что-то говорил про украинские апельсины, а Валера уже получил два первых удара. В нос и в солнечное сплетение. Это было бы ужасно, если бы Валера еще с детства, в детдоме не привык к такому обращению. Он потянулся к пистолету. Вдруг этот разбойник не знает, что пистолет у него в кобуре не настоящий. Настоящие недавно запретили. И не из-за того, что зеки отнимали настоящие пистолеты у прапоров и сержантов, а наоборот, потому что эти охранники – как стало казаться – применяли оружие без достаточных оснований. Слишком часто. За последний месяц было убито тринадцать женщин. А ведь они могли бы приносить пользу. Могли бы добывать Зеленый Лёд. Ведь не многим дают пятнашку и пять по рогам.

– Надо ценить наших рыбынь, – говорил начальник колонии на общем собрании зеков, сержантов и прапоров. И тут же предложил охранникам сдать оружие. Ну, чтобы все видели: теперь все будет по-честному. – Убить рыбу без пистолета не так просто, – добавил он. И покинул трибуну.

Сержант получил по очереди два хука. Слева и справа. Он упал на стеллажи с женским бельем. Оттуда выбежали два мышонка.

– Итс ми, – сказал каптерщик. Он думал, это значит: – Это мои. В том смысле, что прирученные для развлечения мышата. Но по удивленному лицу незнакомца понял, что ошибся. Ибо это было больше похоже на:

– Я – мышь.

– Мать вашу, – сказал Валера, – очевидно, вы не были на общем собрании.

– На общем собрании акционеров? – спросил Алексей. А это был именно он. Он не был зеком с соседней мужской Зоны. Он работал под прикрытием. Все хотел завязать с этой работой. Но всегда, как только он хотел это сделать, не хватало денег, чтобы начать новую жизнь. Никто не брал его акционером. Да разве без денег возьмут! Волки, а не люди. Да не волки – хуже. Гиены. А с другой стороны, они ведь:

– Капиталисты.

Он был подсажен в столыпин на предпоследней станции, ночью. Утром на него никто не обратил внимания. О том, что он будет здесь работать под прикрытием, не знал никто. Даже начальник колонии. На этом настоял сам Алексей.

– Добыча Зеленого Льда контролируется Пятой Колонной, – сказал Алексей. – Значит, коррупция практически стопроцентная. Никому нельзя доверять. – И с ним согласились.

Но ему без посторонней помощи удалось задержаться. Он отстал от основной массы этапников. Точнее:

– Этапниц.

– А что было на этом собрании? – спросил Алексей.

– Оружие-то у него не настоящее, – сказал каптерщик.

– Да?

– Конечно, – обиженно ответил Валера.

– Ну и не надо было его вытаскивать.

– Я не знал, что вы не знаете.

– В общем, так, ребята, теперь вы будете работать на меня. И знаете почему?

– Почему? – спросил каптерщик.

– Нет, – ответил сержант Валера.

– У вас нет выбора. У меня задание: или вас грохнуть, или привлечь на свою сторону.

– Какие ваши доказательства? – спросил каптерщик. Кстати, его звали Вася.

– Послушай, парень, – сказал Алексей, – сейчас прибудет курьер с приказом о снятии тебя с должности. А я буду назначен сюда каптерщиком. Этого доказательства тебе достаточно?

– Без сомнения, – сказал Василь. – Тока этого не будет. И знаете почему? Открою вам большую тайну.

– Сосешь, что ли, у начальства? – спросил Валера.

– Есс, ай эм. Я сосу… прощу прощенья, я стучу самому начальнику колонии. Он меня ни за что не снимет с этой блатной работы.

– Вот сейчас ты увидишь доказательство моей правоты, – сказал Алексей. И добавил: – Соглашайся, пока не поздно быть моим заместителем.

– Я что должен буду делать? – спросил Вася.

– Будешь работать.

– Кем, я никак не пойму?

– Грузчиком.

– Не-ет! Я отвык работать физически.

– Ты, в натуре, оборзел, Вася, – сказал Валера. – Не хочешь здесь – пойдешь на лесосплав. Человек тебе, в натуре, халтуру предлагает, а ты прешь, как бык рогатый.

– Ты купился на фуфло.

– А если сейчас прибудет курьер?

– Не будет никакого курьера, – сказал упрямо Вася. И добавил: – Давай, вяжи его, сдадим, получим премию. По телке на неделю и по два кило краковской.

– Не, я еще не забыл, как он меня избил, – хотел сказать Валера. Но не успел. Хохол набросился на Алексея. Он был здоровый кабан.

– Ну, че, москаль, не ожидал увидеть мою богатырскую силу? – Он обхватил Алексея сзади за шею двумя руками. Обычно дети говорят друг другу:

– Так нельзя, – когда им так зажимают голову.

Сейчас это сказал сержант Валера:

– Ты ему, в натуре, голову оторвешь.

– А кто он такой? Нам только спасибо скажут. Более того, мы можем никому ничего не говорить. Просто спустим его в Зеленый Лёд.

Неизвестно, вырвался бы Алексей из хватких лап апельсинового хохла, если бы дверь не открылась, как в сказке. На фоне черных туч стоял курьер. Он так сильно ударил Васю сзади по яйцам, что Вася открыл замок, и со стоном сожаления отпустил руки. Он повернулся к курьеру, и тот провел ему двойку. Два прямых в нос. Теперь и каптерщик, как до этого сержант после удара Алексея, залился кровью.

– Вы че делаете, быки?! – рявкнул курьер. – И опять нанес хохлу Васе два удара. На этот раз в живот. Каптерщик упал на колени. – Собирайся, – сказал курьер.

– Куда? – одними губами спросил Вася.

– Как куда? – сказал курьер. – Таких, как ты только в одно место отправляем.

– И куда его теперь? – с интересом спросил Валера.

– На расстрел.

– Вы серьезно? – спросил окровавленный Вася.

– Я не люблю шутить, – ответил курьер. – Думаю, что и ты это дело скоро разлюбишь. И знаешь почему?

– Почему? – спросил Вася.

– Покойники не шутят.

После этих слов Василь побежал. Курьер встал на одно колено и прицелился.

– Подождите, – остановил его Алексей. – Я возьму его в помощники.

– Вы, видно, предлагали уже ему стать вашим помощником, – сказал курьер. – Он отказался?

– Да.

– Да, – повторил курьер, И добавил: – А теперь его разве догонишь.

– Это вопрос?

– Это ответ, – и он три раза выстрелил в бегущего человека. – Удивительно, но не попал. – Далеко успел убежать, – сказал курьер. И добавил: – Падла быстроногая. Олень. – Но я его достану. А вы можете приступать к работе

– А можно, я сам его приведу?

– Давайте. Если сможете. Пока я чай пью.

– Так быстро я не успею.

– Значит, не можете. Да черт с ним. Пусть его рыбы съедят.

Сержант Валера собрался уходить. И предложил то же самое сделать курьеру.

– Пойдем вместе?

– Я забыла…

– Я забыл. Так будет правильнее, – сказал курьер, – но у меня с собой были конфеты. Раковые \шейки. Слышали?

– Конечно. Они у вас с собой?

– Да, я просто за… забыл про них.

– Я бы тоже не против, выпить чаю с Раковыми шейками, – сказал Валера. Он уже начал снимать портупею.

– Не надо, – сказал курьер. – Мы хотим остаться одни. Надеюсь, вы понимаете?

– Нет, – ответил сержант. И добавил: – Впрочем, это не важно. Я ухожу.

– Пока. И помните, что вы у меня на крючке. – Сержант прошел несколько шагов и остановился. На лбу выступила испарина. Он никак не мог вспомнить, на чем попался. С другой стороны: какая разница? Все, что от него требуется – это не болтать. Он на это способен. По крайней мере, бесплатно.

– Ну?

– Простите, я не понял: ну – да, или ну – нет?

– Скорее да, чем нет.

– К сожалению, это невозможно.

– Почему?

– Я мужчина.