И обе они знали, что не повторят. Не в ближайшее время так точно – тут на согласование графиков меньше трех месяцев не уходит! Может, вообще никогда. Потому что подруг это отвлекает, отнимая и без того бесценное время. А Оле напоминает, что в общей гонке за счастьем она, кажется, свернула не туда. Понять бы еще, когда и почему…

Ольга Герасимова, в отличие от подруг, ничего особенного от жизни не хотела – но и ограничений не ставила. Как будет, так будет.

Она не собиралась вечно паразитировать на родителях, жизнь она построила вполне самостоятельную. Окончив университет, начала снимать квартиру. Зарабатывала достаточно, чтобы ни у кого ничего не просить. Откладывала на отпуск и черный день, но не больше. От свиданий не отказывалась, однако и не ставила целью обязательно обзавестись кольцом на пальце – к определенному возрасту или вообще.

По сути, Оля делала то, что чаще всего советуют психологи и всевозможные мастера личностного роста. Она искренне наслаждалась моментом. Она умела находить радость в мелочах, и ее все устраивало… до недавних пор.

А теперь пришлось задуматься. Нельзя сказать, что она начала отличаться от подруг резко и прямо сейчас. Она просто не обращала на это внимания, в ее жизни хватало счастливых событий, чтобы думать еще и о таком. И вдруг оказалось, что четвертый десяток не просто разменян, он уже на середине. У всех вокруг есть семья, или карьера, или все сразу. Другие ценности и четкая цель в будущем. Они все куда-то идут или даже бегут… А на обочине стоишь ты – все еще в летнем платье, с воздушным шариком в руке, и не понимаешь, почему сложилось именно так.

Это не стало открытием вечера, Оля думала о таком не первый раз. Хотелось найти ту самую ошибку, над которой нужно провести работу – и все сразу станет «как надо». Проблема в том, что ошибки не было, да и не знала Оля толком, как же надо. Все еще не знала. Жизни большинства ее подруг очень отличались, и ни одной она не завидовала. Оля понимала, что неплохо бы получить нечто большее. Она просто не знала, что именно.

Среди обилия советов о том, как наслаждаться настоящим, не помешало бы более-менее понятное пособие о том, как строить будущее. Оно ведь наступает так чудовищно быстро, будущее это… Глазом моргнуть не успеешь – и ты уже в том возрасте, который в школе казался глубокой старостью. А ты эту старость в себе не чувствуешь, вообще-то, и не желаешь отказываться от занятий, которые кто-то счел для тебя неприличными.

Оля хотела бы не обращать на все это внимания. По-прежнему наслаждаться сегодняшним днем и чувствовать благодарность за него. Для этого ведь были все условия! Только легкость куда-то исчезла…

О том, что мнение окружающих не важно, очень просто сказать. Полностью избавиться от влияния других так сложно, что не каждый сможет. Вроде как все стали такими индивидуалистами, везде и всюду свобода, а ты все равно сравниваешь себя с другими – и другие сравнивают тебя с собой. И хоть ты десять раз повтори себе, что картинка из социальных сетей пропущена через сотню фильтров, она не настоящая, все равно где-то в глубине души останется пакостное ощущение, что это другие живут так, как надо. Они достигают, они… они не напрасны. А ты – просто лицо в толпе, та самая массовка, в которой составляющие не важны. Если ты исчезнешь, ничего не изменится, никто даже не заметит.

Мысли были не просто грустные – мысли были тяжелые. Оля гнала их прочь, а они возвращались снова и снова. Хотелось обвинить во всем Настю, которая махнула на себя рукой, или Юлю, которая окончательно разучилась наслаждаться моментом. Но не получилось… Потому что Настя и Юля были если не идеальными, то целостными. Не всегда счастливыми или не счастливыми вообще, зато не сомневающимися, что они на своем месте.

Оля же сама себе казалась самозванкой, и этим вечером, которому полагалось быть прекрасным, город на нее давил. Женщины, увешанные тяжеленными сумками, упрекали ее за то, что ей не к кому спешить и некому готовить обед на трех персон. Хохочущие подростки упрекали за то, что она одета скорее как они, а надо бы – как их мамы. Ее одноклассница, Ира, забеременела и родила еще в школе. Ее сын уже подросток. Эта мысль не приживалась.

Даже красный человечек на светофоре, уперев руки в бока, читал Оле немую лекцию о том, что она тут попросту прожигает свою жизнь вместо того, чтобы стать полезной человечеству.

Она попыталась сбежать от этого – или хоть что-то изменить здесь и сейчас. Посидела в баре с бокалом вина, но никто так и не подошел к ней знакомиться – так удачно почему-то складывается только в американских фильмах. Во время долгой поездки в метро она решительно открыла приложение знакомств, пролистала полученные сообщения. Почти согласилась на свидание с мужчиной, которого ее мать охарактеризовала бы как «ну нормальный же, к чему тут придраться?»

Однако в последний момент Оля была вынуждена признаться хотя бы самой себе, что ни к чему это не приведет. Она просто помотает нервы – себе, но это еще заслуженно, и обычному человеку, который точно не виноват в том, что ее жареный петух не в то место клюнул. Она подозревала, что даже сейчас избегает ответственности, но не позволяла себе раздумывать об этом.

Дома Оля попыталась отвлечься забавными роликами в интернете. Когда все совсем плохо, должны помогать хотя бы котики, пусть и виртуальные, так? Однако даже котики были не всесильны. Дурацкие картинки пролетали мимо мозга, тонувшего в собственной тревоге.

Почему в школе учат шить ночнушки и делать бутерброды со шпротами, но даже не намекают, как прожить жизнь счастливо, осмысленно и без сожалений?

Ближе к двум часам ночи Оля дошла до того, что уже жалела об отсутствии горя в своем прошлом. Ведь если бы с ней случилось что-то плохое, разве не стало бы это идеальным оправданием ее нынешнему положению? Например, «я все детство провела в больницах, поэтому не могла толком учиться и не построила звездную карьеру». Или «меня годами избивал родной отец, поэтому я так и не научилась налаживать отношения с мужчинами». Или «я потеряла ребенка и теперь травма не позволяет мне решиться на новую беременность».

Оля понимала, что все это феерически бредовые мысли. За которые в соцсетях троллят даже те, кто вовсю хвастается своей терпимостью. Но хотя бы наедине с собой можно не врать… Она признавала, что жизнь у нее сложилась очень даже неплохо. Ей было за что благодарить Вселенную. Беда в том, что она просто не чувствовала в себе этой благодарности. Так же, как правильные поступки не приносили счастья, на которое она рассчитывала.

С собственной жизнью нужно было что-то делать, а Оля не представляла что, и от этого внутри становилось до ужаса пусто. А она еще и стеснялась этого страха, потому что не могла его оправдать. Какой-то безумный, да еще и инфантильный замкнутый круг.

Так что в позднее мутное утро Оля вступила в отвратительном настроении и с головной болью, которую заботливо оставила после себя бессонница. Завтрак и крепкий кофе не помогли, Оля даже не заметила толком, что было на тарелке. Соцсети снова подвели. Реклама предложила полный божественных фотографий профиль девушки и комментарий: «Мне тридцать семь, я никогда не была замужем, но наслаждаюсь каждой секундой своего путешествия по планете!»

– Ну и иди на хрен, – проворчала Оля в опустевшую чашку кофе.

Жалость к себе чем-то напоминает плесень: сама по себе не исчезает, а в сырости еще и стремительно разрастается. Оле оставался лишь один путь борьбы с депрессией – тот, который никогда не подводил: работа.

Может, она и не меняет мир к лучшему, а просто остается винтиком в системе. Однако пока она при деле, у мозга не остается ни времени, ни сил перечислять, кто распорядился своей жизнью лучше, чем она.

Так что Оля заставила себя принять душ, уложить волосы, накраситься – и вот она снова больше похожа на красивую девушку, чем на упаковку просроченного творога. В таком виде можно и в офис съездить.

Собственно, ездить в офис ей было совершенно не обязательно. Оля числилась сотрудником переводческого агентства и зачастую брала заказы на дом по электронной почте. Но то в обычные дни, когда она еще верила, что у нее все хорошо. Теперь же требовались экстренные меры.

Она сотрудничала с крупным агентством, которое занималось если не всем, то очень многим. Тут переводили документы, инструкции, сценарии и книги. Находили профессионалов, способных сопровождать деловые и политические переговоры. Подбирали терпеливых и приветливых экскурсоводов для туристических групп.

Оля занималась в основном письменными переводами, но устные тоже брала – чтобы не терять навык и держать себя в тонусе, да и репутацию в агентстве нарабатывать. Сейчас это пригодилось. Ей срочно требовалось задание, которое поглотит ее целиком, утомит настолько, что по ночам придется спать, а не философствовать. Ну а когда все закончится, грустные мысли отпадут сами собой… в идеале. По крайней мере, сейчас они перестанут быть проблемой безо всяких антидепрессантов.

В отделе устных переводов работали разные менеджеры, но со всеми лучше было договариваться лично, а не по телефону, чтобы отхватить действительно лакомый кусок.

Сегодня в отделе обнаружилась Маша, и это можно было считать большой удачей. У остальных менеджеров имелись свои любимчики среди переводчиков, для которых придерживали задания подороже да поинтересней. Маша начала работать недавно, дружила со всеми и фаворитов еще не определила.

Оля взяла у автомата два стаканчика с капучино и отправилась в отдел устного перевода. Маша, похожая на сонного котенка, подношение приняла удивленно, но отказываться не стала. Наивной дурочкой она при этом не была и спокойно поинтересовалась:

– Что нужно? В идеале, а я потом скажу, что есть на самом деле.

– Возможность удрать подальше, – с готовностью отозвалась Оля. – Желательно не тут для кого-то переводить, а уехать туда, где все совсем другое. На любой срок.

– Тебя что, арестовать собираются?

– Тогда я бы бежала огородами, а не искала возможности международного вылета.

– И то верно, – рассудила Маша. – Напомни, какие у тебя языки в работе?

– Английский, испанский, итальянский и немецкий.

– Все бегло?

– Я назвала те, которые бегло. Так-то еще французский есть.

– Уже что-то… Ладно, давай глянем.

Маша сосредоточилась на списке заданий, который компьютер выудил из базы данных. Оля даже не пыталась взглянуть на монитор: знала, что нарвется на череду пометок и сокращений, в которых все равно ничего не поймет.

Она терпеливо ждала, предполагая, что сейчас Маша перечислит ей несколько вариантов. Однако Маша замерла, нахмурилась, явно обдумывая что-то. Потом она вырвала из блокнота листок, записала семь цифр, сверилась с монитором и лишь после этого протянула бумагу Оле.

Число получилось настолько внушительное, что Оля не спешила придавать ему смысл, она осторожно уточнила:

– Это что?

– Хочешь заработать столько за полгода? Причем чистым гонораром: поездка, проживание и питание будут оплачены отдельно.

Внутренний ребенок, мечтающий о новой машине, потребовал согласиться немедленно. Внутренний взрослый отвесил ему подзатыльник и потребовал включить мозги. Таких гонораров в их агентстве никогда не было, а если бы и были, другие менеджеры тут же отдали бы их «кому надо», а не дожидались, пока Оля сама придет и спросит.

– Ну и в чем подвох? – вздохнула она. – Кого мне придется убить, изнасиловать и закопать?

– Почему в таком порядке? – удивилась Маша.

– А в каком надо?

– Ни в каком не надо. Задание абсолютно законное, оформляется оно со всеми именами-паролями-явками по стандартному договору, заказчик солидный и уважаемый.

– Тогда почему его еще не оторвали с руками?

– Потому что мне руки дороги – и потому что не каждому это задание подходит. Кто-то работает только с одним языком, а там нужно минимум три, включая родной. Кто-то, представь себе, не может сорваться и уехать на полгода – никакой отпуск в этот период не предусмотрен. Видишь? Не каждый мечтает уехать подальше.

– Так что, это единственный подвох? – улыбнулась Оля. – То, что уехать придется далеко и надолго?

Однако выяснилось, что расслабилась она рано. Маша все с тем же выражением сонного котенка поспешила ее разочаровать:

– Нет, это просто основные моменты, на которых отсеивается большая часть соискателей. Если же тебя все пока устраивает, я расскажу тебе про подвох. Он при таких деньгах, конечно же, есть. И… Оля, не буду тебя обманывать, он грандиозный. Ты послушай, а потом десять раз подумай, подписываться на это или нет. Такие штуки реально меняют жизнь.

– Подумаю, – кивнула Оля. – Но знаешь… Возможно, это как раз то, что мне нужно.