Глава 1
Ольга Герасимова

Они опоздали на встречу – обе. Это было даже иронично, ведь раньше опаздывала только Оля. А остальные приходили вовремя и начинали дозваниваться до нее, причем одновременно. Каждой из них так хотелось высказать все упреки первой, что они мешали друг другу, и сигнал не проходил ни у одной. Ну а потом являлась Оля – солнечная, улыбающаяся, предусмотрительно отключившая телефон, – и вопрос решался сам собой.

Но когда это было? Примерно тысячу лет назад. Когда они еще могли собраться группой по семь-восемь человек. Сегодня Оле удалось уговорить на поход в театр только двоих. Остальные как-то незаметно, будто сами собой исчезли с горизонта. У кого-то нет времени, кто-то занят, а кто-то уже живет в другой стране, ты разве не знала? Оля, естественно, не знала – за всеми не уследишь.

Но для неплохого вечера и два человека – подходящая компания. Если бы они еще не опаздывали, стало бы совсем замечательно.

Первой появилась Юля, выпорхнула из такси. Обычно она ездила на своей машине, благо у Юли их то ли три, то ли четыре. Но, судя по ноутбуку, который она поспешно убирала в сумку, ей срочно требовалось поработать, а вести автомобиль и заполнять таблицу порой сложно даже самой фанатичной бизнес-леди. Оля направилась навстречу подруге, прикидывая, о чем лучше пошутить – о ноутбуке, который уже в рюкзаке, или о смартфоне, который будто прирос к руке и исчезать не собирается. Однако в этот же момент со стороны метро появилась Настя, и только что придуманная шутка куда-то укатилась, разом став несмешной.

Юля за прошедшие годы почти не изменилась. Ну, разве что прическа и цвет волос другие, одежда дороже, а так – та же Юлька, что когда-то сидела с ней за одним столом в универе. Что же до Насти, то в какой-то безумный миг Оле показалось, что подруга послала на встречу с ними свою мать, потому что самой идти не хотелось, а причину отказаться она так и не придумала.

Но нет, это была Настя, просто другая. Не то чтобы они прекращали общение, нет, были «на связи», как и обещали друг другу. Однако использовали в основном текстовые сообщения, реже – голосовые, совсем редко звонили. А при звонках перемены не видны, и до Оли только теперь дошло, что они с Настей не виделись года три, не меньше.

Поэтому теперь Оля изучала новую Настю. Причем изучала, как ей казалось, украдкой, не прекращая дружески улыбаться, пока Юля не шикнула на нее:

– Не пялься! Ну, разнесло и разнесло. Трое детей и четвертая беременность – я б на тебя посмотрела при таких вводных!

Оля послушно отвела взгляд, хотя это, пожалуй, выдавало ее мысли даже больше, чем откровенное удивление на лице. Она пока не могла объяснить, что дело даже не в тех самых новых килограммах, которые стерли разницу между Настей и ее мамой, знакомой с далекого школьного детства. Это еще ладно, и правда часто бывает. Дело было в том, что подруга впервые явилась в театр в пухлом, бесформенном спортивном костюме канареечно-желтого цвета, поверх которого была – явно с немалым трудом – застегнута непромокаемая жилетка с капюшоном. От кроссовок Настя отказалась, решив, что они в театре совсем уж неуместны, и дополнила спортивный костюм сапожками на небольшом каблуке. Черными. Видимо, потому что черный и желтый неплохо сочетаются.

Отказалась Настя и от косметики, поэтому неоновая ткань костюма подавляла ее, делала неестественно серой, призрачной. Как будто в толстовку вместо головы вкрутили лампочку, причем энергосберегающую. Да еще и волосы, в прошлом роскошно медные, вившиеся кудрями, острижены предельно коротко и выкрашены в блонд. Не особо удачно, зато образ лампочки завершен.

Все это Оля приняла за то недолгое время, что Настя подходила к ним со стороны метро, поэтому к моменту объединения подруг улыбалась уже убедительней.

– Простите, еле вырвалась! – отчиталась Настя. – Сильно опоздала? А нет, если побежим, еще успеем! Ну, бегом-бегом, не зеваем!

Голос тоже другой – громкий и командный. Настя вряд ли это замечает. Но на трех детей наверняка действует как надо.

Сейчас и правда не было времени обсуждать, кто и почему опоздал – спектакль должен был начаться через пять минут, подруги и так вбежали в холл последними. Густо накрашенная администратор бросила на Настю укоризненный взгляд, однако останавливать не стала. Скорее всего, не хотела скандала и свое недовольство собиралась излить на коллег за ближайшей чашкой чая, вспоминая о том, что раньше всегда было лучше.

Подруги же, торопливо избавившись от белоснежной шубы, пальто-дутика и жилетки неведомого происхождения, заняли места в уже погружавшемся в темноту зрительном зале.

Спектакль оказался из тех, которые скорее модные, чем интересные: на сцене не разворачивается история, мало что понятно, зато на стол то и дело запрыгивает мужчина в растянутых серых трусах. Оля читала, что режиссер спектакля даже успел получить какую-то награду за «инновационный взгляд на Чехова». Сам Чехов за такой взгляд, возможно, и двинуть в глаз мог, но кто ж его теперь спрашивает? Незавидное величие мертвых: права голоса им больше не дают.

В прошлом даже такие спектакли не могли расстроить подруг. Да, смотреть не особо интересно, зато интересно обсуждать, тихо так, чтобы не бесить соседей по залу, уверенных, что погружаются в высокое искусство по самую маковку. Оля и сейчас не отказалась бы обсудить – но выяснилось, что не с кем.

Настя, устроившаяся справа от нее, уже спала, тихо посапывая. Она не завалилась на кресло, она будто ушла в глубину своего безразмерного костюма, сжалась, как черепаха внутри панциря. Вероятнее всего, ей не впервой: при трех маленьких детях, да еще с четвертым на подходе, сон довольно быстро сбрасывает театр с пьедестала приоритетов.

Надо сказать, что четверо детей образовались у Насти почти случайно. Еще в школе она рассказывала каждому, кто имел неосторожность коснуться этой темы, что уж она-то рожать не собирается. Пусть другие ведут себя как свиноматки какие-то, ей, Насте, это не интересно. Она планирует стать первой женщиной на Луне или, на худой конец, отважной исследовательницей Амазонки. Вы скафандр для беременных видели хоть раз? Нет? Вот и молчите!

Правда, против мужчин Настя ничего не имела и замуж выскочила первой из подруг. А вскоре забеременела, потому что выяснилось, что подсчет дней цикла – очень ненадежный метод предохранения. Муж был в восторге. Настя ликовать не спешила, однако потом рассудила, что один ребеночек – это не так уж страшно. Его можно оставить дома, пока она летит на Луну и обратно.

Второй ребенок появился запланированно, когда выяснилось, что ипотека семье нужнее, чем тур по Амазонке. Третьего Настя завела, когда узнала, что муж ей изменяет. Нет, для начала она поколотила супруга, который всегда был меньше ее – не из-за набора веса, а вообще, так уж вышло. Но оказалось, что насилие почему-то не привязывает его к дому. Настя рассудила, что женщину с тремя детьми он точно не бросит: люди не простят, ему собственная мать ноги переломает, чтобы не шастал где попало!

Нехитрый трюк сработал: муж угомонился. Правда, только на пару лет. Несколько месяцев назад он имел неосторожность заявить Насте, что устал от нее и собирается уйти к другой. Настя решила действовать по старой схеме.

Оля обо всем этом знала, но никогда не пыталась дать хотя бы общий совет. В чужую семью соваться куда опасней, чем польку на минном поле сплясать! Хотя бы одна из сторон конфликта напомнит тебе, что сама-то ты не замужем, потому и права на мнение не имеешь. А если что-то пойдет не так, ты еще и виновата будешь. Поэтому Оля предпочла выслушивать Настю, прикусив язык.

Ей почему-то казалось, что при всем этом подруга не изменится, не по-настоящему так точно. Понятно, что жизнь вносит свои коррективы. Но хотя бы в такие вечера могла бы напомнить о себе девочка, мечтавшая полететь на Луну…

А может, и напомнила. Может, она как раз летела на Луну, пока Настя спала, и это было куда приятней, чем обсуждать бурные припадки на сцене.

Будить подругу Оле не хотелось, она понимала, что ничего толкового из этого не выйдет. Поэтому она повернулась к левому креслу, в котором сидела Юля.

Юля как раз не спала, но и за действом на сцене следить не спешила. Большую часть времени ее взгляд был прикован к экрану смартфона – она писала сообщения, просматривала видео, что-то размещала на сайте. Впрочем, и вперед она то и дело поглядывала, поэтому нельзя сказать, что она окончательно забыла, где находится. Просто ее взгляды на сцену были скорее беглыми, чем заинтересованным. Казалось, что артисты – это подчиненные, зачитывающие начальнице данные, которые ей давно известны. Она слушает, но скорее из вежливости, свое драгоценное время она предпочитает тратить на настоящую работу.

Заметив, что Оля на нее смотрит, подруга сдержанно улыбнулась, открыла вкладку с видео и повернула к ней экран. Картинка с великолепным разрешением позволяла даже в полумраке рассмотреть очаровательного щекастого младенца, задремавшего на фланелевой простыне.

– У тебя там что, голливудский оператор над кроваткой стоит? – удивилась Оля.

– Нет, просто качественная система. Большой уже, да?

Опыт подсказывал, что своих детей любят показывать все – и всегда в ответ нужно похвалить. Поэтому Оля дисциплинированно отчиталась:

– Лучшее, что я видела за сегодня!

Учитывая, что на сцене кувыркался пенсионер в дамском платье, это даже не было ложью.

Юля, в отличие от Насти, на волю случая не оставляла ничего. Сначала она построила карьеру, купила дом, дачу и машину. Потом посидела над цифрами и решила, что настала пора обзавестись наследником. Мужем обзаводиться она при этом не собиралась, с мужчинами у нее категорически не клеилось. Одни рано или поздно начинали злиться из-за того, что Юля зарабатывает намного больше, хотя и сами толком не могли объяснить, что именно их злит. Других ее заработки вполне устраивали, потому что эти заработки джентльмены считали семейными, а значит, общими. Зачем напрягаться, если на карточке деньги появляются сами собой?

Поменяв с десяток сожителей, прагматичная Юля решила, что ей вся эта белиберда с семейной жизнью не нужна. Бытовые неудобства, финансовые риски – кто же принимает такое добровольно? Так что она просто завела ребенка. Для себя. Тему его отца знакомым было запрещено даже затрагивать.

Но у судьбы тоже есть чувство юмора, это рано или поздно замечают все. Когда Юля окончательно утвердила план своей личной жизни, ее пригласил на свидание один из новых партнеров по бизнесу. Она сначала согласилась – только потому, что не хотела срывать сотрудничество. А потом оказалось, что влюбляться умеют даже те, кто над любовью много лет насмехался. Так что к счастливой свадьбе по большому чувству из всей их компании готовилась как раз та, кто считал это невозможным.

Вот только все это сделало жизнь Юли еще более насыщенной. Нужно было успевать работать, ухаживать за ребенком и готовиться к свадьбе. Тратить время на нечто столь бесперспективное, как спектакль, казалось глупым. Спектакль можно было только посматривать – ну так, чтобы быть в курсе современных тенденций и в деловой компании поддержать разговор на тему искусства. Полностью расслабиться Юля не могла, да и не хотела.

Упреки Оля снова придержала при себе. Она старалась думать о том, что это еще не финал. После спектакля они пойдут в какую-нибудь кафешку, как раньше, и поговорят если не о театре, то о жизни точно. Время-то детское, куда спешить?

Однако в график подруг теперь не вписывались и такие разговоры. Настя была очень довольна, благодарила за приглашение, но удрала почти сразу. Она чуть не похвасталась тем, как замечательно выспалась, но вовремя прикусила язык.

Юля на посиделки в кафе почти согласилась, однако в последний момент на смартфон пришло сообщение, вынудившее стремительно ехать в офис. Да, вечером. Потому что в других частях планеты сейчас день, а то и утро.

И ведь это те, кто смог прийти! А сколькие отказались? Иру не пустил муж. Даша просто слишком устала, чтобы идти. Лиза еще работала.

– Отлично погуляли, надо будет в ближайшее время повторить, – сказала Юля напоследок.