Цитаты из книги «Соломенная собачка с петлей на шее»

Размышления о самоубийстве в каком-то смысле не дают потерять контроль над жизнью. Ты можешь закончить все прямо сейчас, а можешь еще побарахтаться. Болезнь – она не оставляет выбора. Она не спрашивает, решает сама. Ты устал от жизни сегодня, а завтра все может измениться, но ты уже не властен решать.

Боль защищала меня от ужасов внешнего мира. Боль охраняла меня от вещей, из-за которых, в сущности, и лезут в петлю. Она заслоняла бессмысленность.

Нельзя доверять человеку, если ты не в силах вынести то, что за этим может последовать.

В конце концов я решил, что не буду мстить подлецу бармену. Вообще, думаю, я не мстительный человек. Нет у меня горячей ненависти к кому-то конкретному, в основном я не люблю всех по чуть-чуть. Не люблю холодно и тихо. И даже когда мне сильно напакостят, я не желаю мстить. Главное для меня – чтобы человек в дальнейшем не гадил мне. Ну а разве так бывает? Вот и приходится ждать подвоха. И я бы даже, может быть, не пожелал бы бить битой по затылку тех ребяток из Северокоцитовска, если бы был уверен, что мне нечего от них ждать. Я бы всех на свете простил, если бы мне дали гарантии. Ах…

В общем, было не слишком весело, и оттого мы пили больше, чем обычно. От холодных салатов и бутербродов у меня сводило живот, мерзли руки и одолевали мысли о смерти. Нет, я уверен, это все от холодных закусок. Наш желудок куда больше влияет на привязанность к жизни, чем мы привыкли думать.

Так называемая любовь, говорил я себе, всегда возникает, когда тебе скучно или тяжело на душе. Обычно весной, когда ты уже ослаб и физически, и морально. Все эти глупости ясны как день. Но куда от них денешься? Так уж устроен человек. Должен развлекать себя сам, чтобы не потерять смысл… Незаметно подменить один стресс другим, куда более приятным – вот секрет морального здоровья! А лишить современного человека его стресса значит лишить его смысла существования. О чем он будет тогда думать? Он задумается о смерти, о небытии, а затем о религии.

Все-таки мы видим самих себя в лучшем свете. А на деле – сплошная неуклюжесть. Немое кино! Комедия! Идиотизм!

И вскоре я сумел убедить себя, что это была лишь игра. Вот только где-то в глубине тихо звучало: «Но ведь тело обмякло в последний момент…» А я тем временем выработал себе оберег: «Глупости все это…» – и этот голос, словно бы и не мой, звучал отчетливо и… лживо.

Это было чем-то вроде скачка веры, о котором говорил Кьеркегор. Она есть Эрида. И не было ничего, от чего бы я не отказался по ее велению. Растоптать Состояние? Лишить себя жизни? Умертвить целый город или собственную семью? И глазом бы не моргнул.

Я лег на кровать и стал читать книгу, как всегда делаю, когда надо что-нибудь срочно решить. Просто не могу взять себя в руки…