Восприятие далеко идущей войны (например, чеченской) как чего-то отдельного от нашей мирной жизни, где должны царить свобода слова и печати, является нонсенсом, синдромом обывателя, не ощущающего единства общества и нации. Отсюда и рождаются странные требования к военным: там, на поле боя, вы можете хранить свои военные секреты, а мы, в Москве (у нас же мир и должны соблюдаться права и свободы человека), имеем право знать о ваших действиях всю правду.