Впервые, в одной книге, опубликованы 32 рассказа Виталия Мушкина. К какой категории отнести произведения автора? Это и эротика, это и любовный роман, это и современная проза. А также фэнтези, детектив, приключения. Объединяет их все тема любви. Любви мужчины и женщины. Всегда прекрасной, всегда зовущей, всегда необыкновенной.

Поцелуй между ног

В славный город Калининград нас командировали вдвоём, меня и Любовь Петровну. Любовь Петровна постарше меня, интересная дама с красиво уложенными светлыми волосами. Люба не мой начальник, но её подпись под актом проверки будет стоять первой, выше моей. Поселили нас в разных гостиницах, меня в «Москве», ещё старой, немецкой. А Любовь в «Калининграде», уже относительно современной. Ну, конечно, в одноместных номерах. Мы приступили к проверке подведомственной организации.

Дело было летом, Калининград утопал в зелени и цветах, в розах. Летним вечером так приятно пройти по старым немецким улочкам, состоящим из небольших аккуратных домиков. Я шёл, прогуливаясь, и думал о Любе. Она хорошая женщина, умная, интересная, доброжелательная. Мне нравилось с ней общаться, разговаривать. Я пытался с ней немного как-то сблизиться, но она всегда держала дистанцию. Мол, ничего личного. Любовь была замужем, имела ребёнка.

Для работы нам выделили небольшую комнату с двумя столами, стоящими вплотную друг против друга. Третий стол завалили папками с документами, которые мы затребовали. И началась проверка, скучная и монотонная. Любовь Петровна сидела напротив меня и выписывала цифры из отчётов. Зная её добросовестность, я был уверен в том, что до пяти вечера, как минимум, мы будем усердно трудиться. Моя напарница была одета по летнему, в лёгкое платье с коротким рукавом. Голубой цвет ей очень шёл, он гармонировал с голубыми (или синими) глазами и белым отливом волос.

– Любовь Петровна, может быть, сегодня пораньше уйдём? Посмотрим город, успеем мы всё сделать, времени море.

– Алексей Сергеевич, времени у нас много, да и работы тоже. Что скажут о нас сотрудники? Проверяющие с первого дня начали халтурить. А город посмотрим в выходные. Тем более, нам обещали его показать.

Спорить с ней было бесполезно.

Время тянулось жутко медленно. Я уткнулся в бумаги, изредка бросая взгляды в окно, где гуляли по летним улицам свободные люди. И на Любовь Петровну, на её приятное лицо, слегка прикрытое спадающей чёлкой. Слегка расстёгнутый ворот платья не давал возможности увидеть даже край груди. Нечаянно уронив со стола ручку, я нагнулся её поднять. О, какая сцена! Прямо передо мной, почти на расстоянии вытянутой руки, оказались сексуальные женские ноги. Они были в колготках туфлях, сверху прикрытые подолом платья. Я бы мог поклясться, что ноги были чуть-чуть раздвинуты. Я поднял ручку, вылез из-под стола.

Любовь Петровна не заметила моего смущения. Она всё так же дотошно рылась в бумагах. Спокойно работать я больше не мог. А стал соображать, какой бы придумать способ, чтобы снова посмотреть на женские ноги. Но ничего не придумал, и снова уронил ручку. На этот раз я задержался под столом подольше. Мне показалось, что чёрная полоска у неё между ног расширилась. Но не до такой степени, конечно, чтобы были видны трусики. Я мог бы дотянуться до этих волнующих ног, их потрогать, погладить… Слишком долго доставать ручку было неудобно, поэтому пришлось снова вылезать. Работа уже совершенно не лезла мне в голову. Я встал из-за стола, подошёл к окну, встав у Любови за спиной. Красивая женщина, и довольно сексуальная. Как она наклонила головку, открыв нежную шею. Так и хочется нагнуться и поцеловать.

– Алексей Сергеевич, ты закончил свой раздел?

– Нет ещё. Да успеем, сто раз. Как, Любовь Петровна, Вы устроились в гостинице? Удобства все?

– Да, нормально.

– Что вечером будете делать?

– Пообщаюсь с мужем, с ребёнком.

– Не хотите прогуляться по городу?

– Не знаю, посмотрим. Позвони вечером.

– Хорошо.

Я снова углубился в документы.

Но ноги Любови Петровны не давали мне покоя. Я в третий раз уронил на пол ручку. Вот они, эти притягивающие меня как магнит, ножки. Стройные голени, округлые коленки, бёдра, расширяющиеся к тазу. Я не удержался и погладил Любовь Петровну по голени. Она ничего не сказала и ногу не убрала. Моё сердце билось со всей силы. Лицо, я чувствовал, налилось кровью. Вылезать или погодить ещё? А как я ей объясню поглаживания? Я снова дотронулся до женской голени, но руку уже не убрал. Мы оба затихли. Надо было что-то делать дальше. Или убирать руку и вылезать из-под стола, или идти дальше. Я прижал к ноге женщины всю ладонь и погладил её.

Как реагировала на мои действия Любовь Петровна, я не знаю, лица мне не было видно. Передо мной был только её таз, сидящий на стуле, и ноги. Выше пояса всё было там, снаружи. Подол юбки немного не доходил до коленей. «Если она не сопротивляется, значит это ей нравится», – решил я. И подключил вторую руку. Для этого пришлось опуститься на колени. Я стоял под столом на коленях, голова упиралась в колени женщины, руки гладили женские ноги. Любовь Петровна молчала. Молчал и я.

Обычные ноги обычной, ну пусть симпатичной, женщины. Почему они так тянут к себе? Что за таинственная сила в них спрятана? Конечно я знаю, что это за сила, и где она спрятана. Она между ног. Между ног женщины. Руки гладят голени, икры Любови Петровны. Я уже настолько осмелел, что снимаю осторожно с ног своей сослуживицы туфли. Сначала одну, потом другую. Массирую нежно пальчики, ступни. Потом раздвигаю женщине ноги. Руки кладу на бёдра. Ладони гладят бёдра, идут выше, охватывают бока и ягодицы. Юбку приходится задрать. Я всё ещё не вижу лица Любови Петровны. Что оно выражает? Наверное, страсть. Надо добраться к центру силы. Мешают колготки. Чтобы их снять, мне нужно завести руки за попу женщины. И чтобы она подняла таз, когда я буду их стаскивать. Любовь Петровна мне помогает. В нужный момент она привстаёт слегка со стула. Я снимаю с попы колготки, тяну их вниз. Тут же оказались и трусики. Женская попа голая! Руки с колготками и трусиками идут вниз, я освобождаю от ненужной материи весь низ женщины. Вот она, полная нагота в своей ослепительной красоте! Теперь я могу целовать, обнимать и гладить эти обнажённые прекрасные ноги, зовущие меня со страшной силой.

Я целую кончики пальцев ног. Целую ступни. Любовь Петровна позволяет поднять ногу, чтобы мне было удобнее. Целую, прижимаю к лицу голени. Они пахнут женщиной, пахнут жаждой секса, жаждой мужчины. Глажу бёдра Любови Петровны, лицом прижимаюсь к внутренней их стороне. Языком облизываю гладкую шелковистую кожу. Просовываю язык между ног глубже, моя цель – источник силы притяжения. Великий Источник. Любовь Петровна облегчает мне путь к источнику. Она ещё шире раздвигает ноги и подаёт таз вперёд, принимая почти горизонтальное положение. Вот он, мой источник, я достигаю его языком. Но только язык касается нежных губ моей партнёрши, как раздаётся стук в дверь. Мы отскакиваем друг от друга. Любовь Петровна принимает вертикальное положение на стуле, оправляет юбку. Я выкарабкиваюсь из-под столов, ударившись головой.

– Да, войдите.

Это принесли нам ещё папки.

Когда дверь закрылась, я подхожу к Любови.

– Любовь Петровна, Люба, – я пытаюсь её обнять за плечи.

– Не надо, Алексей. Выйди, пожалуйста, я оденусь.

– Люба…

– Я сказала, выйди, – она повышает голос.

Я иду на улицу, глотнуть свежего, отрезвляющего воздуха.

Когда я снова вхожу в кабинет, Любовь Петровна всё так же работает. Конечно, она уже одета и обута.

– Любовь Петровна, можно спросить?

– Не надо, Алексей. Уже конец дня, иди домой. Завтра утром не опаздывай.

– Можно я Вам позвоню?

– Позвони.

Я иду гулять по красивому летнему Калининграду.

Что это было? Её желание? Или уступка? Но я ясно чувствовал, что ей это нравится. Как она подставляла ноги для поцелуев, как отзывалась на мои движения. Неужели у нас будет секс?

Перекусив в кафешке, иду домой, в номер. Ложусь на кровать, а рука сама тянется к телефону.

– Любовь Петровна, добрый вечер!

– Добрый.

– Чем занимаетесь?

– Да так, ничем.

– А какие планы? Может быть, погуляем?

– Ну, хочешь, заходи.

И я побежал на встречу к Женщине. По дороге купил букетик цветов, небольшой торт и бутылку сухого вина.

Любовь Петровна встретила меня радушно.

– Походи, Алексей. Садись, вон, в кресло, посмотри телевизор. У меня сейчас сеанс связи с Питером.

Она села на диван, взяв в руки смартфон, а я в кресло, перед телевизором. Любовь Петровна была в коротком домашнем халате, с пояском. На ногах – мягкие домашние тапки. Колготок на ней, естественно, не наблюдалось. Диван в номере был невысок и женщина на нём полусидела-полулежала. Я смотрел телевизор, а краем уха слушал разговор по смартфону. Как я понял, это был не муж, а подруга. Люба держала телефон перед собой, глядя в экран, а собеседница смотрела на неё оттуда.

– Ну как там Калининград?

– Хороший городок, приветливый. Много цветов. Несколько провинциальный.

– Как проверка?

– Да, нормально.

– Ходили куда?

– Пока нет. В воскресенье нам обещают большую экскурсионную программу.

Я смотрю в телевизор, а краем глаза слежу за Любовью. Её белые, почти полностью обнажённые ноги, влекут меня с неистовой силою. Зачем она согласилась на встречу? Хочет секса? И оделась в коротенький халат. Меня соблазняет? Хочет, наверное, продолжения. А я-то как его хочу.

– А когда стали расходиться, Ирка сказала: «Если Кузька думает. Что это ей сойдёт с рук, она ошибается».

– Так и сказала?

– Да, прямо так, при всех. И все вышли с таким тяжёлым чувством, что снова к ней, наверное, уже никто и не придёт.

Я решил больше не ждать. Если она позволила целовать ноги на работе, то почему этого нельзя сделать здесь, в гостинице, сейчас? Я подошёл к дивану и стал перед Любовью Петровной на колени. Как днём, под столом. Она подняла смартфон выше, наверное, чтобы наши глаза не встречались. Меня это устраивало. Обняв ноги женщины, я уткнулся в них лицом.

К запаху желания добавился парфюмерный аромат. Гель или мыло. Пахнет очень приятно.

– А Кузька про Ирку сказала: «Ей всегда больше всех надо. Когда выбирали профком, она специально голосовала за Свиридова, чтобы насолить Инессе Павловне».

– Да, сложный характер.

– А когда Свиридов не прошёл, то она сделала вид, будто ничего не случилось.

Ноги Любови Петровны гладкие и чуть прохладные. Я глажу их с большим чувством. Лодыжки, голени, колени. Кладу руки на бёдра, поднимаю их выше, под халат. Глажу тут. Женщине нравится. Нравится и мне. Не только, конечно, нравится, но и разжигает страсть сильнее. Я охватываю ладонями круглую попку. Ба, трусиков-то нет! Вот это сюрприз, Любовь Петровна! Целую бёдра. Распахиваю немного халат, вот и живот. Вот тот магический женский треугольник, образованный ногами и животом. Сейчас проникну в то самое место, в тот самый Источник. Источник наслаждения, источник страсти, источник смысла всей жизни.

– И тогда Инесса Павловна сказала: «Если Ирина Геннадьевна хочет противопоставить себя всему коллективу, то пожалуйста. Но мы сделаем выводы».

– Так и сказала?

– Да, так и сказала.

Но я ещё не целовал грудь этой прекрасной женщины. Я поднимаю голову, в неё упирается рука женщины со смартфоном. Я усиливаю нажим, Любовь Петровна не пускает. Понял, пока нельзя. Возвращаюсь к ногам. Снова поцелуи. Осторожно пытаюсь раздвинуть ножки. Они поддаются.

Языком, как днём, лижу внутреннюю сторону бёдер, пробираясь всё выше. Выше и выше. Чтобы принять ласки, Любови Петровне приходится раздвигать ноги всё шире и шире. И таз подать вперёд, на самый край дивана, максимально распрямив туловище.

– Свиридов, конечно, тёртый калач. Он не там пролезет, так тут. Для него и Инесса Павловна не авторитет. Он у самого Петрова в друзьях ходит.

– Да ты что?

– Все так говорят. И на рыбалку вместе, и в баню.

– А Кузька что?

Любовь Петровна максимально раскрылась. И я поспешил этим воспользоваться. Окунул язык в тёплое влажное лоно. И ласкал все доступные для него места. Я делал приятно, очень приятно Любови Петровне. И сгорал от страсти. Женщина стала тяжело дышать и говорить с придыханием.

– Ты чего, подруга? Жарко, что ли? Так дышишь тяжело.

– Да, душно. Ладно, потом поговорим, муж звонит.

Но никто не звонил. Это Люба не могла уже больше говорить. К ней приближался оргазм. Я, видя такое дело, достал из брюк свою «торпеду» и уже было направил её в цель. Но тут случилось неожиданное. Любовь Петровна отстранилась, встала, запахнула халат.

– Что случилось, Любовь Петровна?

– Всё, хватит.

– Хватит? Почему?

– Потому, что я замужем, и мужу изменять не собираюсь.

– А это?

– Ну, поцелуи не считаются. Это не измена.

– Я хочу ещё… поцеловать.

– Нет, сейчас действительно будет звонить муж. А я хочу привести себя в порядок.

– Мне уйти?

– Да, иди домой, отдыхай. Завтра не опаздывай.

И я опять пошёл гулять по вечернему Калининграду.

На следующее утро я, конечно, на работу опоздал. Столы в кабинете оказались переставлены. Все они упирались «лицом» в стену. В течение дня я несколько раз пытался приставать к Любови Петровне, но всё безрезультатно.

– А в губы мы можем поцеловаться?

– Нет, в губы нельзя.

– Но это же не измена.

– Это измена.

– То есть, целовать ниже пояса можно, а выше нельзя?

– Совершенно верно.

– Ну, давай закроем дверь на ключ, я тебе поцелую ещё снизу.

– Нет, что подумают проверяемые, если мы закроемся на ключ.

Работа не шла, хотелось секса. Секса не позволяли. Сплошное мучение.

Вечером я позвонил Любови Петровне.

– Погуляем?

– Нет, что-то не хочется.

– Я зайду?

– Нет, не стоит. Завтра рано вставать, надо выспаться.

– Люба, ну пожалуйста. Всё будет в рамках.

– Нет, Лёша, нет. Завтра, может быть, или послезавтра.