Начало 2000 годов
Нижний Новгород

Проработав в клубе «Манхэттен» до самого его закрытия, я снова приступил к поиску работы. Я отбивал пороги радиостанций, пытаясь устроиться звукорежиссером. Мне необходимо было найти хоть какой-то постоянный доход, чтобы после окончания университета остаться в Нижнем Новгороде и не возвращаться в Челны. Деньги нужны были на аренду комнаты и проживание, в дополнение ко всему перед глазами маячила другая проблема – армия. Мне не хотелось идти в армию, было жалко потратить год своей жизни, а затем снова возвращаться в Челны.

Законно избежать призыва я мог, только поступив в аспирантуру или уехав в деревню работать школьным учителем. Вариант с деревней мне не подходил, оставалось очное обучение в аспирантуре, но нужно было еще как-то зарабатывать деньги на проживание в Нижнем Новгороде. Рассчитывать даже на минимальную финансовую помощь родителей я уже не мог, так как Павлик только поступил на первый курс в Набережночелнинский филиал Казанского политехнического института и родители оплачивали его обучение.

На втором семестре 5 курса университета мне удалось устроиться на работу в одну из местных радиостанций. В мои обязанности входило записывание и монтирование программ, а также создание рекламных аудиороликов. Работа в офисе была ужасной. Микроклимат в коллективе был нездоровый, постоянные интриги и подставы сотрудников вынудили меня уволиться уже через 4 месяца. Ко всему прочему, мой научный руководитель на кафедре зоологии отказался брать меня в аспиранты. Это был май 2001 года – я находился в точке бифуркации и не знал, что делать дальше.

У меня оставался ровно месяц, чтобы найти способ не уезжать из Нижнего Новгорода. В течение двух недель мне все же удалось договориться с научным руководителем кафедры анатомии и физиологии человека о том, что через год я смогу обучаться у них, но при условии, что осенью поступлю на подготовительные курсы и начну заниматься научной работой на кафедре. Оставалась еще одна нерешенная проблема – деньги, нужно было на что-то жить в Нижнем Новгороде. Сложность с поиском работы заключалась в том, что на полный рабочий день я не мог выйти, так как 3–4 раза в неделю я должен был посещать учебные курсы в аспирантуре и писать научные работы. Найти работу молодому выпускнику педагогического университета на неполный рабочий день с зарплатой, которой хватало бы на аренду комнаты и минимальное проживание, было непросто, но реально.

В июне 2001 года, когда я уже отчаялся что-то делать и готов был уехать из Нижнего Новгорода, я случайно устроился на работу в известную сетевую радиостанцию звукооператором эфира (по графику «сутки через трое») и вторым звукорежиссером на 2–3 рабочих дня в неделю. Зарплата была небольшая, но денег от заказов на производство рекламных роликов хватало на аренду комнаты в хрущевке старого трехэтажного дома. Мой рабочий график позволял и работать, и учиться, хотя денег еле хватало на проживание. Но я был доволен тем, что смог решить вопрос и остаться жить в Нижнем Новгороде.

2001 год был сложным годом, времени на написание музыки почти не было, я был погружен в работу по созданию рекламных роликов, параллельно сочетая с работой на кафедре и подготовкой к сдаче вступительных экзаменов.

В 2002 году ситуация начала постепенно улучшаться. Я поступил в аспирантуру и приступил к написанию диссертации на тему «Психофизиологические механизмы формирования единого звукового образа при дихотической стимуляции». Целью моей работы было изучение формирования звукового образа и анализ восприятия звукового образа на разных этапах онтогенеза. Не буду вдаваться в научную терминологию, напишу только, что диссертацию я так и не закончил. Параллельно я начал работать звукооператором на еще одной сетевой радиостанции, и мой доход пошел вверх. Наконец я мог не думать о «хлебе насущном» и больше времени уделять музыке.

Павлик все это время жил с родителями в Челнах. Он находился в окружении таких же начинающих челнинских музыкантов, которые делились друг с другом опытом и обменивались «пиратским» софтом. Брат как раз только начал осваивать работу в новой программе Reason, большинство ранних треков были записаны в нем. Это были ремиксы на известных артистов Tito&Tarantula – After Dark, Jean Michel Jarre – Zoolook, Sting – Desert Rose, Metallica – The Unforgiven, Dire Straits – Six Blade Knife и многих других.

Позднее мы перешли на работу в секвенсоре Cubase SX 3.0, и все последующие треки были записаны в нем. К тому времени мы записали более 30 композиций. Мы мечтали издать свои работы на виниловых пластинках, но не имели представления, как это сделать. У нас были проекты «Экзальтация» и «Black&Сар», но, кроме выпуска кассеты совместно с PCF в Нижнем Новгороде в начале 2000 года, мы не знали, куда двигаться дальше.

В 2002 году после моего знакомства с Олегом Кумагиным – коммерческим директором радиостанции, на которой я работал, – нам пришла идея создать новый музыкальный проект с большими амбициями и выходом на международный музыкальный рынок. Мы поставили перед собой грандиозные цели, но не имели представления, как работает международная музыкальная индустрия, и к тому же плохо владели английским языком. Собственной профессиональной студии у нас не было, но, работая на радиостанции, у нас была возможность пользоваться студией на свое усмотрение. Денег на маркетинг и продвижение проекта у нас также было немного, и первые несколько лет я и Олег тратили часть своих зарплат на развитие проекта. Обсудив втроем (я, Павлик и Олег) примерный план, мы поставили перед собой первую цель – в ближайший год выпустить виниловую пластинку на западном лейбле. Внутреннее чутье подсказывало нам, что все получится и Вселенная будет способствовать этому, нужно только приложить усилия и не останавливаться.

Виталий Хвалеев, Олег Кумагин и Павел Хвалеев

Датой основания проекта было выбрано 1 января 2003 года. Осталось придумать название нашему грандиозному музыкальному проекту.

Вскоре встал вопрос о переезде родителей и Павлика в Нижний Новгород. Родителям было морально сложно переезжать в другой город, но мы с Олегом и моей женой Анной помогли пройти адаптации как можно мягче. Олег помог отцу устроиться на работу на автомобильный завод ГАЗ и договорился о переводе Павлика из Казанского университета на обучение в Нижегородский государственный политехнический университет. Моя жена помогла моей матери устроиться на руководящую должность в один из известных нижегородских строительных холдингов. Родители всю жизнь учили меня, что старший сын должен заботиться о младшем брате и о них. Так было принято в нашей семье: старший ребенок отвечает за благополучие всей семьи. Это правило передавалось из поколения в поколение. Так в 70-х годах моя бабушка (старшая в семье) перевезла свою семью и семью своей сестры из Казахстана в Набережные Челны и помогла всем обустроить свою жизнь на новом месте, тот же путь спустя 30 лет повторил и я. Это родовое правило не нарушалось, даже когда у старшего ребенка появлялись свои дети, он все равно был обязан нести ответственность не только за своих детей, но и за всех членов семьи, которые его вырастили, родителей и своих младших братьев или сестер.

2003 год
Moonbeam

В 2003 году я познакомился с Крисом Ленсфордом – студентом из Америки. Крис приехал в Россию по учебной визе изучать русский язык. Он был наполовину испанцем, интересовался политикой, увлекался поэзией и писал стихи на английском и испанском языках. Я предложил Крису прочитать пару стихов на наши треки. Он с удовольствием согласился. Напеть он не мог, и получилось что-то вроде песен Гришковца в танцевальном стиле. На студии радиостанции мы записали более десяти совместных работ: Forgotten Grey Raven Gipsy, Consumption, Vodka and Sand и другие. Все они были изданы на виниловых пластинках на различных лейблах. Несколько треков попали в наш первый альбом Consumption, выпущенный на английском лейбле SOUNDZ.

Как-то в студии, сидя вдвоем с Крисом, мы размышляли о названии нового проекта. Крис предложил два варианта: Fatal Asophagus и Moonbeam. Оба названия мне показались интересными. У нас были уже записаны несколько работ в разных стилях, и мы решили оставить оба названия. Андеграундные техно-работы мы решили издавать под псевдонимом Fatal Asophagus, a Moonbeam сохранить для выпуска более коммерческих вокальных треков.

Запуская проект, мы грезили иллюзиями успеха. Мечтали, что, выпустив одну пластинку, сразу попадем в горячую ротацию крупнейших зарубежных радиостанций и отправимся в мировой гастрольный тур. Мы были уверены, что звукозаписывающие компании вложат кучу денег в раскрутку и будут заниматься нашим продвижением. Но действительность была такова, что перед тем, как чего-то достичь, нужно было приложить еще больше усилий, и мы погрузились в рутинную работу.

Первым делом мы заказали создание сайта на домене moonbeam-music.net. Удовольствие было не из дешевых, на оплату работы ушло почти половины наших с Олегом месячных зарплат. Но социальных сетей не было, и единственной визитной карточкой артиста было наличие сайта.

Каждую неделю мы с Павликом скачивали последние релизы западных лейблов с известного российского сайта recordings.ru, нещадно потребляя интернет-трафик радиостанции. Затем, прослушивая скачанный материал в радийной студии, пытались достичь такого же звучания в собственных треках. Мы не зацикливались на одном стиле и сочиняли все, начиная от мелодичного chillout в стиле Cafe Del Mar и IDM в стиле Aphex Twin до progressive house в стиле bedrock компиляций того времени и жесткого techno в стиле Chris Liebing. Параллельно каждый вечер, сидя за офисным компьютером на радиостанции, я просматривал сотни сайтов зарубежных лейблов, слушал превью виниловых релизов на Juno и составлял список всех мировых лейблов. В течение года мы отправили международной почтой сотни дисков по 200 лейблам в разные страны: США, Великобританию, Германию, Испанию, Нидерланды и получили ответы от 50 звукозаписывающих компаний, таких как Gigolo Records, Stereo Productions, Plastic City, Ninja Tune, Poker Flat, Rebirth, Lo Recordings, Pork Recordings.