Всему своё время, и время каждой вещи под небом…

Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми случайно.

Пролог

Я помню тот день как вчера. Даже спустя двадцать семь лет эта странная мистическая картина стоит у меня перед глазами.

Всего лишь на секунду забыться, задуматься – всё возвращается.

Это было весной, когда наше многочисленное семейство, включая бесконечных родственников, собиралось в деревне. В отчем доме моей матери.

Бабушка выходила в палисадник кормить цыплят. Дед же ковырялся в саду. Наш огромный красивый яблоневый сад представлял собой потрясающее зрелище.

Особенно когда у деревьев – вишен и яблонь – распускались листья и появлялись цветы. Теперь я бы сказал, что это было совершенно невероятно.

Тогда же всё выглядело довольно обыденно. Ветви яблонь прогибались до самой земли, и дедушка ставил деревянные жерди под ними, чтобы они не сломались под собственным весом.

Моя мать, как и её сёстры, занимались каким-то хозяйством, которое было полностью неинтересно мне – малолетнему шалопаю, носящемуся, как ветер, там, где нужно и не нужно.

Я бежал из сада во двор, в палисадник, бегал по крыльцу. В какой-то момент мне показалось, что меня позвала мать из дома.

Я бросился внутрь.

Когда я открыл тяжёлую входную дверь, меня настигла тишина. Свет был выключен, и казалось, что дома никого нет, хотя буквально десять минут назад я отчётливо слышал присутствие матери.

Вначале я посмотрел налево: большая белая печка молчаливо занимала большую часть дома. Справа – кухонька, там тоже никого.

Я прошёл внутрь: зала с телевизором, где обычно все собирались вечером и что-то просматривали из имеющихся двух телевизионных каналов, ибо в деревне тогда больше и не ловило.

Слева – кровать бабушки. Самое тёплое место в доме, ибо одна из стен в комнате по совместительству являлась стенкой печки. Далее – большая неотапливаемая зала, за отдельной дверью.

Трубы ползли по сиротливым стенам. Жить здесь можно было исключительно летом.

Когда-то давно по этим трубам шло тепло от большой печки, но потом котёл лопнул, и чинить его, как у нас часто водится, никто не стал. Так и жили.

Эта комната была просторной, большой и холодной. Даже летом. Здесь находилось трюмо, где хранились старые семейные фото. Здесь же я встретил и мать с тёткой, убирающих шкаф. Они попросили меня найти отца и позвать его.

Возможно, им нужно было сдвинуть шкаф с места.

Пожав плечами, развернулся и направился к выходу.

Внезапно входная дверь со скрипом открылась, и на пороге я увидел это. Нечто.

Оно было большое. Не просто по меркам маленького пятилетнего ребёнка. Его фигура, укутанная в чёрный балахон, занимала весь дверной проём. А это метра два в высоту.

Интуитивно я понимал, что где-то там, под лохмотьями, у нечто должны быть конечности, но их не было.

Самое завораживающее зрелище – лицо. Его не было. Из-под чёрного балахона на меня смотрела зияющая чёрная пустота.

Ничто. И оно меня видело.

Я смотрел в ответ. Без страха. С интересом. Мне было любопытно. От увиденного захватывало дух. Я хотел поделиться с кем-нибудь.

Я развернулся и бросился назад к матери.

– Мама, смотри, кто там пришёл.

Мать удивлённо смотрела на меня и на входную дверь.

Но там никого не было.

Схлопотав подзатыльник за глупые шутки, я вынужден был ретироваться.

Спустя пару дней мы ушли на речку с двоюродными братьями и тётками.

Возвращаясь домой, обнаружили нескольких незнакомцев, что-то объясняющих отцу и дядькам. Заплаканных тёток и бабушку.

В тот день мы узнали, что дедушка погиб на работе. Из-за пожара. Он работал на заводе ЗИЛ. В трансформаторной произошёл пожар. Дед сгорел заживо.

Мой дед. Ветеран Великой Отечественной войны, призванный в самом её конце, оставался в армии до 1953 года.

Демобилизовался сержантом.

Его война длилась восемь долгих лет.

А погиб он по нелепой случайности. На работе. Из-за того, что кто-то халатно отнёсся к своим обязанностям по технике безопасности. Странная жизнь.

Спустя 30 лет я прокручиваю те два события в голове и думаю, что они были связаны.

1

Я всегда любил море. Не знаю почему. Просто любил, и всё. Сначала на картинках в детских книжках. Потом в реальности.

Когда я был в третьем классе, родители вывезли нас с братом на русский юг, под Геленджик. Это было здорово.

Отец собрал всю свою волю в кулак. Бросил пить на несколько недель и починил нашу старую «Волгу».

Мы сели в неё рано утром и, словно любящая семья, уехали встречать рассвет на трассах южного направления нашей необъятной Родины.

Несмотря на то, что впоследствии я объездил всё Чёрное море, а также побывал в нескольких странах, изучая иноземное побережье, то давнее время вспоминаю до сих пор с теплотой.

Отец очень много пил, когда мы были маленькие с братом. Даже бегал с ножом за матерью.

Родители постоянно ругались. Доставалось и нам. Матери не было смысла кричать на пьяного отца, так как ему было всё равно в его состоянии.

Приходилось вымещать злобу на детях.

Но в тот момент… Когда мы ехали всей семьёй на море… Когда мы отдыхали на море как семья. Жили в маленьком домике из фанеры. Ходили купаться на галечный пляж.

Ездили на экскурсию в горы и на водопады…

Я на секунду подумал, что другая жизнь вполне реальна. Я на секунду подумал, что, возможно, всё может быть лучше.

Это были приятные воспоминания. Здесь спустя много лет. В другой обстановке, но всё на том же черноморском побережье, на песчаном берегу Бугазской косы, через полудрёму, приласканного тёплым сентябрьским солнцем, меня разбудил телефон.

Не то чтобы я спал, однако раздражение моё имело место совсем по другой причине.

Я потребовался своему руководству. Тем самым людям, у которых опять горели какие-то важные дела, решить которые мог только я.

Я мог не брать трубку. Мог вообще забыть телефон в номере, но я так же прекрасно понимал, что эти же люди платят мне деньги.

Деньги, на которые я жил, мог купить себе машину, квартиру и отдыхать два раза в год на море в тёплых странах.

В начале лета мы с женой летали в Черногорию. Осенью за неимением времени решили смотаться на недельку на наш юг.

На самом деле у меня не было никакого предубеждения по поводу отдыха на русском Чёрном море.

И жильё, и сервис меня вполне устраивали. Как и мою жену. Я всегда считал, а точнее, меня этому научила жизнь, что важнее всего расставить приоритеты.

Ну, то есть, грубо говоря, с точки зрения линии берега, моря и солнца отличия между нашим югом и заграничным, конечно, встречались. Заключались они в растительности, цвете моря, его чистоте, концентрации солёной воды и пейзажах.

Однако это вовсе не значит, что в России совершенно нечего было делать на море.

Например, спустя время, получив возможность сравнить пляжи Анапы и легендарной Айя-Напы, можно сказать, что, если не прибегать к фотошопу во втором случае, там тоже не всё так радужно.

Забавно, но даже названия этих курортов были похожи. На косе мне даже показалось спокойнее.

И людей меньше, и по пляжу можно идти бесконечно.

А пешие прогулки я люблю.

С другой стороны, если речь идёт, конечно, о сервисе: о жилье, о еде, об окружении, то тут, конечно, сравнение не в пользу отчизны.

К сожалению, здесь мне мало что можно сказать в положительном ключе.

Я уже 11 лет занимаюсь юриспруденцией. В разных её аспектах, прошу заметить, но поведение нашего родного, русского, человека меня до сих пор вымораживает.

Я никак не мог понять: неужели есть какой-то смысл в том, чтобы накопить денег (и денег немалых для многих регионов), чтобы проехать на машине через всю страну только для того, чтобы ежечасно устраивать скандалы себе и своим детям?

Напиваться под вечер и под музыку знаменитых шансонье устраивать пьяные танцы в номере. С криками, матом – всё как полагается.

Иногда мне казалось, что я совершенно чуждый указанной идеологии элемент. Что все эти люди мешают мне наслаждаться прибоем, морскими закатами и тёплым ветром.

Но тогда я вспоминал своих родителей, и всё вставало на свои места.

Они не могли провести вместе и пяти минут без скандалов. Хорошо, хоть на людях не скандалили.

Поэтому я считаю, что всё дело в людях. Всегда и везде.

Меня же привлекало всегда то, что на нашем юге можно недорого и со вкусом отдохнуть, если не зацикливаться на выпивке и перебранках с жёнами.

– Да, Андрей Степаныч, – ответил я в телефон. – Да всё нормально. Да, в Анапе. Ну… да… рядом. Витязево. Да. Я понял… посмотрю.

Разговор окончен. Ничего хорошего он не предвещал.

Звонил шеф. Его друзья из министерства объявили тендер на ремонт какой-то вентиляции. Естественно, сроки горели. Естественно, кроме меня, помочь никто не мог.

На самом деле технически, конечно, мог. Людей, имеющих познания в юридической стороне вопроса участия в тендерах, в стране хватало.

Хватало и технических специалистов, которые могли работать с электронной подписью на электронной площадке.

Я представлял собой сплав и тех и других. Но, к слову сказать, и таких людей было предостаточно.

Единственный момент, который мог объяснить всю потребность шефа в моей персоне, был основан на доверии.

Все тендеры, разыгрываемые в России в середине десятых годов XXI века, представляли собой, по сути, отчуждение бюджетных средств в карманы чиновников – распорядителей этих средств – и предпринимателей, которые им в этом помогали, ну и себе копейку зарабатывали.

И вот тут-то и включался элемент доверия. Не поймите неправильно, дела эти не были уголовными. Закон построен так, что выиграет всё равно свой человек.

Да, иногда их может быть два «своих» человека. Или даже три. Случалось такое тогда, когда взгляды на распределение бюджетных средств расходились у руководящих должностей государственного органа, инициировавшего тендер.

Например, заместитель генерального директора хочет, чтобы его контора выполняла государственный заказ, а главный бухгалтер хочет свой.

Руководитель ничего не предпринимает, так как ему и так принесут в итоге часть доли.

Ну вот и начинается эта чехарда. Видимость конкуренции между двумя конторами, торги и так далее.

Однако это не изменяет факта того, что выигрывает всё равно «своя» контора. А вот чтобы кто-то пришёл с улицы и забрал «сладкий» заказ – ну это уже совсем дудки.

Нет, выиграть-то можно, конечно. Но что потом с таким заказом делать? Там либо работа в убыток, либо палки в колёса будут вставлять заказчики.

Вернёмся к доверию.

Естественно, в таких делах крайне нежелательны люди с улицы. Не дай бог они ещё из органов каких или вообще (не к месту упомянуты) от Навального.