Ласковая лужа

После дождя во дворе стояла прекрасная лужа. Мальчишки и девчонки прыгали через неё.

Маша от них не отставала. Она всё время прыгала хорошо. Но один раз поскользнулась и

шлёпнулась прямо в лужу. Прибежала домой переодеться. А мама и давай её ругать:

– Маша! Как не стыдно! Ты упала в лужу!

– Это не я в неё упала, – отвечает Маша.

– А кто? Папа? Дорогой, слышишь, ты в лужу упал.

– Да, да, конечно, – соглашается папа, читая газету, – сейчас приду и всё починю.

– Это лужа встала, – говорит Маша, – и обняла меня.

– Вот здорово! – удивляется мама, – а что же это она других детей не обнимает? А только

тебя?

– Мама, – говорит Маша, – но ты ведь тоже только меня обнимаешь.

– Это правда, – улыбнулась мама и больше Машу не ругала.

Растворимая Маша

Случилось почти чудо. Маше на день рождения подарили красивое платье. Она о таком

всю жизнь мечтала. Надела Маша платье. Повертелась перед зеркалом. И, счастливая, пошла гулять. Всё хорошо во дворе, только зеркала нет. Зато вчера дождь был. Стоит

Маша, любуется на своё отражение в луже. Не может оторваться, такое платье красивое.

Тут подходит мальчик Никодим. Он старше Маши на два года, и в руках у него рогатка.

– У меня сегодня день рождения, – говорит Маша.

– Поздравляю, – отвечает Никодим. – Сейчас я тебе подарок сделаю.

И стреляет из рогатки в птичку. Мимо.

– Ты что делаешь? – возмущается Маша. – А если бы тебе так?

– У птиц рогаток не бывает, – отвечает Никодим.

И стреляет в другую птичку. Тоже мимо. Но уже ближе.

– Я сейчас помощь позову, – цепляется за соломинку Маша.

– Скорую? – ухмыляется Никодим и снова поднимает рогатку. – Она к птицам не ездит.

Поднял рогатку и выстрелил.

– Ах! – воскликнула Маша. – Зачем же ты сбил меня, Никодим? Теперь я не смогу летать!

И упала прямо в лужу. Упала и лежит, не встаёт.

– Это не я! – задрожал от страха Никодим. – Я целился в птицу.

Выронил рогатку из ослабевших рук, заплакал и побежал к бабушке. Бабушка тоже

испугалась не на шутку. Думает:

– Мой внук из рогатки девочку подбил. Это что ж теперь будет?

Прибегают к луже. Бабушка бледная, трясётся, как осиновый лист. Никодим весь в слезах.

Смотрят: ни Маши, ни рогатки.

– А где девочка? – спрашивает бабушка.

– В луже растворилась, – шепчет Никодим и потеет от страха.

– Да ты что? – хватается за сердце бабушка. – А рогатка?

Рогатка в это время валялась уже в мусорном ведре. А Маша с мамой гадали, как им

спасти праздничное платье. А Никодим стал очень бояться луж. Увидит лужу, задрожит

весь и давай убегать от неё. И на бегу обязательно в другую лужу упадёт. Так и бегает от

лужи к луже, мокрый и напуганный, совсем не до рогатки ему теперь.

Приключения врундеркиндов

– Я пошла в магазин, – сказала бабушка и строго добавила, – а вы чтобы варенье не

брали. Много сладкого вредно. И так толстые.

И ушла. Саша и Маша поглядели друг на друга.

– Чтобы стать толстыми, нам надо этого варенья три ведра. А одна баночка ещё никому

не повредила.

И они достали варенье.

– Быстрее открывай, – торопит Маша, – я уже ложки приготовила.

– Не открывается, – кряхтит Саша, – крышка тугая.

– Давай помогу.

Взялись они вместе за крышку.

– Раз, два, три, – говорит Маша, – дёрнули!

Как дёрнули вместе, крышка сразу и открылась. Любое дело хорошо получается, когда

вместе. Вместе с открытием крышки опрокинулась и банка. А вместе опрокидыванием

банки варенье разлилось на скатерть.

– Как красиво! – сказала Маша. – Красное на белом …

– Как рябина зимой, – согласился Саша, – а бабушке понравится?

– Бабушке вряд ли, – сказала Маша, – у неё от рябины изжога. Скорее прячем скатерть!

И они торопливо сдёрнули скатерть со стола. Вместе со скатертью на пол слетела ваза и

разбилась.

– Сколько мелких осколков, – сказал Саша.

– От мелких осколков бывают крупные неприятности, – добавила Маша. – Это любимая

бабушкина ваза. Она её 100 лет назад купила.

– 100 лет – это много, – говорит Саша, – давай лучше спрячемся.

И они полезли в шкаф. Там было темно и тесно и что-то сразу треснуло.

– Что за звук? – спросил Саша.

– Мы порвали праздничное мамино платье, – ответила Маша.

– А праздник скоро?

– Для нас теперь нет, – сказала Маша, – о праздниках мы теперь вообще можем забыть.

– Не волнуйся, что-нибудь придумаем, – успокаивает Саша, – и вообще, платье – это не

самое главное. Некоторые всю жизнь без платьев живут. Вот я, например. И прекрасно

себя чувствую.

– Только не моя мама, – шепчет Маша, – для неё это платье – самое дорогое.

– Тогда давай засунем его в стиральную машинку, – говорит Саша.

– И что? – не понимает Маша.

– И скажем, что это машинка порвала. Заодно посмотрим, как они её наказывать будут.

– Вот здорово, – радуется Маша, – только не получится. В машинке уже что-то стирается.

Слышишь, гудит?

– Это просто делается, – говорит Саша, – остановил, открыл, засунул платье, снова

закрыл и включил. Стирай, машинка, раз ты стиральная. Рви мамино платье.

Так они и сделали. Остановили машинку, открыли дверь – вода вся как на пол полилась.

– Спасите, люди добрые! – кричит Маша. – Потоп!

– Точно потоп, – соглашается Саша, – потопали отсюда …

– Давай сначала уберём, – говорит Маша.

– Бесполезно, – отвечает Саша, – смотри, сколько воды растеклось. Давай лучше скажем, что это море для корабликов.

И они понаделали много-много бумажных корабликов. Из папиной диссертации. Тут

входит папа и говорит:

– О, молодцы, корабликов понаделали. А не знаете, где моя диссертация?

Не дождался ответа и пошёл дальше искать. А Саша и Маша ему потому не ответили, что

они дар речи потеряли.

– Папа нам этого не простит, – шепчет Маша.

– Мелочи жизни, – говорит Саша, – мы ему сейчас новую напишем.

И они сели писать новую диссертацию.

А тут и бабушка подошла. Входит и ещё у порога сама с собой разговаривает:

– Вот я, старая, в магазин пошла, да с подружками заболталась. Ну и что такого, задержалась на часок, вернее, на два, то есть на три, ничего ведь страшного не

случилось.

И входит в комнату. А там Саша и Маша пишут папе диссертацию.

– Вот молодцы какие! – радуется бабушка. – А я грешным делом думала: приду домой, они варенье доедают. А они вот какие: на каникулах уроки делают! Ну что за дети! Прямо

вумбер … вындер … врундеркинды какие-то. А знаете, что я решила? Вы такие хорошие, а хорошего человека должно быть больше! Так что лопайте это варенье себе на

здоровье! Хоть всю банку!

Белая шубка

Наступила зима. Нетронутый белый снег празднично искрился на солнце, но не всем от

этого было радостно.

– Недавно видела зайчиху, – говорит волчица волку.

– Ну и что? – спрашивает волк. – Съела?

– Нет, – отвечает волчица, – выкусила. У неё такая красивая белая шубка. Я тоже такую

хочу.

– Где же я тебе возьму? – удивляется волк. – Нам не положено.

– А зайчихе положено? – возмущается волчица. – Хотелось бы мне знать то место, где ей

положено. Немедленно придумай что-нибудь! Ты же волк!

– Давай, я слопаю зайца? – предлагает волк.

– И что? – ставит руки в боки волчица. – У меня от этого появится белая шубка?

– Вряд ли, – понимает свою ошибку волк. – Зато зайчихе тоже будет не сладко.

– Мне всё равно, сладко ей или не сладко. Я не собираюсь поить зайчиху чаем. Да и тебя

тоже, если не достанешь мне шубку. Делай, что хочешь!

И топнула лапой. Волк не выносил топота, он привых ходить крадучись. Поэтому сразу

побежал в лес. Растерялся, не знает, с чего начать, как белую шубку найти. Тут навстречу

Красная шапочка. Корзинкой размахивает, песенки поёт, цветочки из-под снега

выкапывает.

– Пирожки не разлетятся? – спрашивает волк.

– Нет, – отвечает Красная шапочка, заглядывая в корзинку, – они птенцы ещё. А ты чего

такой грустный?

– Волчица за белой шубкой послала. У тебя нет?

– Откуда? Сама в красной шапочке хожу. Хочешь, бери её. Если на вкус, то от белой

шубки не отличишь.

– Спасибо, возьму.

И они разошлись в разные стороны. Волк, чтобы не потерять, надел красную шапочку на

голову. Тут навстречу ему Баба Яга.

– Где ты, – ворчит, – Красная шапочка, чтоб тебя волки съели, гуляешь? Я тебя давно жду.

Пирожки принесла?

– Чего кричишь, старая? – отвечает ей волк. – Не Красная шапочка я.

И снимает красную шапочку.

– О, волк! – восклицает Баба Яга. – Пойдём поможешь лягушек для компота наловить.

– Не могу, – отвечает волк, – мне нужна белая шубка. У тебя нет?

– Зелёная шуба из папоротника на овечьем навозе есть, – начала медленно перечислять

Баба Яга, – красно-жёлтая эксклюзивная шуба из пропитанных соком мухомора бабочек

имеется, чёрная шуба из переплетённых крысиных хвостов висит, не дёргается. А белой

шубы нету, белую пущай невесты носют. Похожа я на невесту? Га-га-га!

И Баба Яга на весь лес захохотала. Волк смеяться не стал, только ещё больше

пригорюнился. Баба Яга это заметила.

– Небось волчица за шубой послала? Ладно, помогу я тебе. На-ка, бери мою метлу, – и

Баба Яга протянула волку свою метлу.

– Она поможет мне найти белую шубку? – обрадовался волк.

– Она поможет тебе убежать от волчицы, когда та начнёт слишком сильно тебя

колошматить.

Волк забрался на метлу и полетел. Одной рукой метлу держит, другой красную шапочку, чтоб не соскочила.

– Как внизу красиво! Зачем я оттуда улетел? – только и успел подумать волк, как с ним

поравнялся Колобок.

– Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, – говорит Колобок, – а от чемпиона

олимпийских игр по метанию ядра не ушёл.

– У тебя белой шубки нет? – спрашивает волк.

– Есть, конечно, – отвечает Колобок, – это мой любимый цвет. Ты помоги мне мягко

приземлиться, а я тебе белую шубку. Идёт?

– Идёт, дорогой Колобок! – чуть от радости не свалился с метлы волк, – я найду тебе для

посадки самое мягкое место!

Взял Колобка под мышку и благополучно приземлился. Как раз на полянку, где в это

время мальчики и девочки из соседней школы дружно лепили снеговиков.

– Сейчас вырулю на стоянку, – сказал волк, – и можешь бежать за шубкой.

– Уже несу, – прокричал Колобок и покатился.

А когда катился, снег на него всё налипал и налипал. Не успел волк и глазом моргнуть, как превратился Колобок в большой снежный шар.

– Смотрите! – обрадовались школьники. – Какой шар огромный!

– И сам прикатился! Вот здорово! Как дрессированный!

И сделали из этого шара большущего снеговика. Волк смотрит, и ничего понять не может: вокруг одни снеговики и снежные бабы. Где Колобок? Где белая шубка?

А тут ещё школьники заметили его и со всех сторон окружили.

– Смотрите! – кричат радостно. – Красная Шапочка на метле!

– Красная Шапочка, а почему у тебя такие большие руки?

– Чтобы зажать в них как можно больше учебников, – отвечает волк.

– Красная Шапочка, а почему у тебя такие большие глаза?

– Чтобы читать сразу десять книжек по внеклассному чтению, – отвечает волк.

– Красная Шапочка, а почему у тебя такая большая метла? Ты дворник?

– Я не дворник, – отвечает волк, – а метла у меня, чтобы улетать от таких вопрошаек, как

вы. Идите лучше, доделывайте снеговиков.

Сказал это, и сразу сумасшедшая мысль пришла ему в голову. Волк первый раз за этот

тяжёлый день улыбнулся, включил метлу и резко стартовал вверх.

На следующее утро, только-только протерев глаза, волчица принялась тормошить волка.

– Ну что, растяпа? Ты раздобыл мне белую шубку?

– Естественно, дорогая! Вот она! – и волк торжественно взмахнул лапой в сторону

большой снежной бабы.

– Что это? – не поняла волчица.

– Как что? – притворился удивлённым волк. – Это манекен.

– Ма-не-кто? – с трудом выговорила незнакомое слово волчица.

– Манекен, – повторил волк, – как в магазине. А на манекене твоя новая белая шубка.

Видишь?

– Вижу, конечно, – пробормотала волчица, которой было стыдно признаться, что она

ничего не видит.

– Ну так снимай её скорее и носи на здоровье! – радостно сказал волк.

– Пусть повисит пока, – сказала волчица, – я сегодня не очень готова.

– Конечно, – согласился волк, – пусть повисит. Это ведь твоя шубка.

И стали они с тех пор жить-поживать в мире и согласии. До самой весны.

Неожиданная математика

На уроке математики учительница Мария Ивановна вызывает к доске Улю Пчёлкину и

говорит:

– Решим задачку. В цирке выступал фокусник. Сначала он достал из шляпы трёх

кроликов. А потом подумал немного и достал ещё четырёх. В задаче спрашивается –

сколько всего кроликов достал фокусник?

– Двенадцать! – не задумываясь, отвечает Пчёлкина.

– Почему двенадцать? – спрашивает Мария Ивановна.

– Так он же фокусник, – улыбается Уля, – сначала достал трёх, потом ещё четырёх, и

получилось двенадцать.

– Хорошо, – говорит учительница, – тогда другая задачка. Слушаем внимательно.

Водитель грузовика проехал сначала три километра. Потом он посильнее нажал на газ и

проехал ещё четыре километра. Вопрос – сколько всего проехал водитель?

– Сейчас подумаю, – на мгновенье замерла у доски Уля, – он проехал один цирк, две

автобусные остановки и нашу школу.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Мария Ивановна.

– А вон его из окна видно, – показала Пчёлкина.

– Надо меньше смотреть в окно, – сказала учительница, – и побольше в учебники. Вот

тебе ещё одна задачка. На день рождения мама испекла сначала три торта, а потом

подумала, что будет мало, и испекла ещё четыре. Посчитай, пожалуйста, сколько всего

тортов испекла мама?

– Чья мама? – спрашивает Уля.

– Допустим, твоя, – отвечает учительница.

– Тогда один, – говорит Уля.

– Почему один?

– Потому что моя мама говорит, что много сладкого вредно. Я вообще удивляюсь, что она

испекла целый торт, а не половинку.

– Как же мне научить тебя сложению? – вздыхает учительница.

– А никак, – отвечает Пчёлкина, – такая вот я ученица. Ничего со мной не получится.

– Хорошо, – говорит Мария Ивановна, – тогда мы поступим следующим образом. Ставлю

тебе три плюс четыре.

– Семёрку? – радуется Уля. – Ура! Мне поставили семёрку! Я – лучшая ученица!

– Садись на место, лучшая ученица, – улыбается учительница, – а говорила “не

получится” …

Нарисованное счастье

Когда зайцу Знайцу было очень мало лет и все звали его зайчик Знайчик, произошла с ним

такая история. Шёл Знайчик со своей мамой, грыз любимую морковку, и было ему

хорошо. Вдруг мама почувствовала неладное и говорит:

– Не отходи от меня далеко.

– Хорошо, мама, – послушно сказал Знайчик.

И тут же отпрыгнул в сторону. Испугался проползающего мимо ужа.

– Мама, змея! – закричал Знайчик.

– Видишь на голове два золотых пятнышка? – успокоила ребёнка мама. – Это не змея, это

уж.

– Тот самый уж? – удивился Знайчик. – Из стихотворения “Уж небо осенью дышало”?

Не успела зайчиха вспомнить, кто автор стихотворения, как между ней и зайчиком вырос

высокий-превысокий забор. Знайчик от неожиданности уронил морковку. Свою самую

любимую, которую даже во время землетрясений и извержений вулканов не ронял.

– Ничего страшного, – подумал Знайчик про забор, – сейчас обойду.

И пошёл вперёд.

– Рано пока волноваться, – решила зайчиха, – сейчас обойдёт.

И тоже пошла вперёд.

Идут они, идут, а забор не кончается.

– Сейчас, сейчас, – уговаривает себя зайчиха, – сейчас кончится.

А у самой в груди всё холоднее и холоднее становится.

– Мама, – кричит Знайчик из-за забора, – а сколько ещё забор метров будет? Десять?

Он дальше десяти считать не умел.

– Что ты, что ты, – успокаивает его зайчиха, – не больше пяти.

И идут дальше. По бескрайним степям идут, в бескрайних степях забор. По отвесным

горам ползут, на отвесных горах забор. По бушующим океанам плывут, и в бушующих

океанах тоже забор.

Совсем выбились из сил. Плетутся, еле лапами передвигают. И очень скучают друг без

друга. Вдруг Знайчик обо что-то споткнулся и упал.

– Мама! – кричит он. – Тут морковка, которую я уронил. Мы что, всю землю кругом

обошли?

Морковка??? Зайчиха чуть в обморок не упала. Это что же – вокруг всей земли между

ними теперь забор? И они никогда больше не увидят друг друга? Вот напади на них

сейчас стая голодных волков – и то не так страшно.

– Что ж, нарисую свою маму на заборе, – подумал Знайчик, – и буду на неё смотреть.

Взял кусочек красного кирпича, который валялся неподалёку, и стал рисовать маму.

– Знайчик, что ты делаешь? – грустно спросила мама. – Наверное, плачешь?

– Рисую тебя на заборе, – ответил Знайчик.

– Вот здорово! – немножко обрадовалась зайчиха. – Нарисую и я тебя! И буду смотреть, когда соскучаюсь. То есть и днём, и ночью.

Взяла кусочек белого кирпича, который лежал у неё под лапами, и стала рисовать зайчика.

– Надо сделать так, – решил Знайчик, – чтобы маму было видно издалека.

И начал нажимать на кирпич изо всех сил.