проживем еще век — речь здесь об общей, реальной жизни, а не о наших маленьких отдельных жизнях; и у каждой из нас будет пятьсот фунтов в год и собственная комната; если мы привыкнем к свободе и воле писать что вздумается; если мы покинем общую гостиную и увидим людей, и как они взаимодействуют не между собой, но с миром, увидим небо, деревья и все прочее; если мы забудем о мильтоновском пугале, поскольку никто не имеет права заслонять нам мир; если мы признаем, что опереться не на кого (а это так), все мы шагаем сами по себе и имеем дело с реальным миром, а не только с отношениями полов, — вот тогда представится случай и покойная поэтесса, некогда бывшая сестрой Шекспира, вновь обретет тело, которое прежде так часто теряла.