Стемнело, зажглись фонари, и Лондон неописуемо преобразился. Как будто огромный ткацкий станок после целого дня работы неожиданно создал потрясающей красоты фрагмент – алую материю, искрящуюся сотнями красных брызг, а на ней рыжее чудище, пышущее огнем.