Он сел на ближайшую кровать и долго смотрел, как медленно раскачивается кресло, рассеянно прислушиваясь к детской песенке, которую я продолжала напевать. Его лицо медленно покраснело, и он показался мне чем-то смущенным.
– Я чувствую, что вы оставили меня одного, Кэти. Можно, я сяду в кресло-качалку, а вы все сверху?
Папа часто делал это. Мы все помещались у него на коленях, даже мама. Его руки были достаточно большими и сильными, чтобы обхватить нас всех. Это давало нам прекрасное, незабываемое, теплое чувство любви и покоя.