– Я же долбаная ошибка, Кай. Зачем все это? – ее тихий, горький смешок – удар под дых. Пару секунд пытаюсь вспомнить как дышать. Ева в полном праве так говорить и думать обо мне, потому что все ее слов – чертова истина.
Закончив с волосами, откладываю в сторону расческу, присаживаюсь перед ней. Она снова отводит взгляд.
– Я все исправлю, Ева.
– Мне все равно, Кай. Теперь уже все равно, – шепчет она на этот раз равнодушным голосом. Не хочу спорить, не хочу слышать ее слова. Просто обнимаю.
– Не трогай меня, – всхлипывает, а мне сдохнуть хочется, не отпускаю ее.
– Не трогай меня, прошу, – плачет она, сжимаясь от моих прикосновений, словно от чего-то приносящего нестерпимую боль. Отстраняюсь от нее. Пытаюсь держаться спокойно, в то время как сам задыхаюсь от боли.
– Хорошо, пойдем в постель, – накидываю на нее халат, подаю руку, чтобы могла подняться. Ева игнорирует ее. Встает, опираясь на стенку, на трясущихся ногах направляется в сторону спальни. Настолько тяжело ей дается каждый шаг, что мне приходится сдерживаться изо всех сил, чтобы не плюнуть на все и, подняв на руки, самому отнести в кровать.
– Тебе принести что-нибудь? – спрашиваю ее, накрывая одеялом.
– Нет. Уходи, – произносит тихо, отворачиваясь от меня в сторону. Меньше всего мне хочется упускать ее из виду. Но я понимаю, что в данной ситуации я прежде всего должен создать ей благоприятные условия для выздоровления