Глава 1. Нельсон

– Задублил скрипт? – послышался скрипучий голос.

Грег обернулся.

Скамейка стояла на гранитной скале, и кусты плотно обступали ее позади. Сквозь их облезлые, покрытые изморосью ветви небоскребы Вестсайда просыпались в свете уходящей луны.

Щелкнула зажигалка.

– Правило номер один, Грег, – сказал голос. В воздухе запахло сладким турецким табаком. – Скрипт может быть только один.

– Нельсон, я…

– Только один. Насколько тупым надо быть, чтобы этого не понимать?

Нельсон стряхнул снег и присел на другой край скамейки. Красная точка дрожала в ночи.

– Твоя работа?

Фонарик выхватил из темноты листок. Формулы громоздились друг на друга, сжимаясь на краю блокнотного листка.

– Ну?

Свет фонарика ударил в лицо, и Грег отвёл взгляд.

– Ну, мой скрипт. Ты же сам его купил у меня на прошлой неделе.

– Верно, – Нельсон кивнул. – А тогда… – из внутреннего кармана он вытащил второй листок. – Что вот это такое?

Он помахал листами перед Грегом.

– Дубль!

– В смысле?

– Вот и я тоже так подумал, – кивнул Нельсон. – Сколько лет продаю скрипты, а дублей видел наперечет.

Где-то вдалеке робот-уборщик бренчал урнами. На небольшой лестнице, ведущей к скамейке, белел нетронутый снег.

– И главное – насколько топорно все сделано. Формула совпадает, даже обрыв на том же месте. Что, не мог для приличия хотя бы закончить в другом месте?

Грег потёр переносицу.

– Ну и что? Сон всегда там обрывается. Наверное, не только у меня. Да и вообще, ты почерк видел? С моим ничего общего. Не мой это скрипт, говорю я тебе.

– Кого волнует почерк? – Нельсон усмехнулся.

– Ну проверь печать тогда. У тебя что, анализатора нет?

Нельсон усмехнулся. Он достал пачку сигарет и вынул из нее прибор, больше похожий на пейджер. Светодиоды мигнули.

– Вот, смотри сам.

Прибор в его руках пискнул, экран засветился.

«Соединение».

И затем:

«Грег Ра. Скриптер четвертого уровня».

Нельсон взял второй листок.

Прибор снова пискнул.

– Не может быть, – тихо сказал Грег.

– Я три анализатора перепробовал, – сказал Нельсон, не сводя фонарик с Грега. – Сомнений быть не может. Твой отпечаток. Твоя кровь.

Высокие шпили проступали в первой предрассветной дымке, и блеклый лунный диск уже растворялся в ней. Сгибаясь под тяжестью громоздких синих рюкзаков, мимо молча прошаркали школьники.

– Ну? – спросил Нельсон. – Сейчас самое время что-нибудь сказать.

Грег смотрел в точку перед собой, раскачиваясь вперед и назад.

– Так и скажи, – Нельсон криво усмехнулся. – Захотелось толкнуть скрипт двум разным дилерам и заработать вдвое больше? Почему бы и нет, верно? Только ты просчитался.

– Это же подстава, – сказал Грег. – Разве ты не видишь?

– Конечно, – рассмеялся Нельсон, и тату скорпиона на его руке дёрнулась в дрожащем свете. – Кто же не мечтает подставить скриптера четвёртого уровня?

Он откинулся на спинку скамейки.

– Ну, ну, не волнуйся, у всего есть цена. В твоём случае – двадцать кило.

– Сколько?!

– А чего ты на меня уставился? – Нельсон стряхнул пепел. – Ты мне сколько скриптов продал? А я скажу тебе. Пятнадцать штук. И теперь они просто мусор. Как и эти два.

Он помахал листами.

– Короче говоря, Грег, Четыре кило за скрипты…

– Ну хорошо, – кивнул Грег. – Четыре …

– И ещё пять за дубль. Итого двадцать.

– Интересная математика…

– Грег. – Нельсон поглаживал подбородок, и скорпион на его ладони то выпускал, то убирал жало. – Тебе ведь сказочно повезло, дружище. Хорошо, что дубль сначала попался одному коллекционеру, моему старинному знакомому. И тот принес его мне. А ведь он мог вместо меня отдать скрипт каким-нибудь отмороженным барыгам. Помнишь Кривого Джо? Задублил скрипт – и где он теперь? Вот так-то. Хадсон глубокий. Так что двадцать кило.

Грег сидел молча, уставившись на скорпиона.

– Нет, – не выдержал Нельсон. – Кажется, ты не понимаешь расклад. А ведь все просто – я получаю обратно золото, а ты сохранишь четвертый уровень. И жизнь.

Вдруг, как по команде, небо над ними загудело, и дроны рекой устремились поперек парка.

– Семь часов. – сказал Нельсон, – Самое время сказать что-нибудь.

– Это же подстава, ну как ты не видишь?

Нельсон ухмыльнулся, пряча скрипты.

– То есть ты утверждаешь, что кто-то раздобыл твою кровь и скопировал твой отпечаток?

– Ну… наверное. А как еще? Не дублил я его, понимаешь? Ну не писал я второй скрипт!

– Кровь подделать нельзя. Факт? Факт. Если анализатор говорит, что это твой отпечаток, значит, это твой отпечаток. И потом, допустим… Даже если тебя кто-то подставил, как-то достал твою кровь. Можешь искать его сколько угодно. Но Грег, сначала верни мои деньги.

Нельсон привстал.

– Двадцать кило, говоришь? – Грег вдруг засунул руку в куртку.

Нельсон метнулся в сторону, рука исчезла в кармане пальто.

Они застыли, глядя друг на друга. Дроны шумели в небе.

– Двадцать. – сказал Нельсон, отступая на шаг. – Двадцать.

Уже на лестнице, он обернулся:

– Я пришлю за золотом завтра.

Глава 2. Чердак

Понедельник, 8:15.

Сигнала нет.

Грег захлопнул крышку телефона. Затем, словно извиняясь, подышал на него и прилепил обратно отклеившийся было конец изоленты. Здесь, на этой холодной скале в центре Манхеттена, с оранжевым корпусом и синей изолентой, телефон был похож на непонятно как оказавшегося здесь попугая.

Холодное солнце уже отражалось в верхушках небоскребов, бросая длинные тени поперек парка. Пар шел изо рта.

– Ладно, – сказал Грег. – Надо что-то решать.

Телефон-автомат на углу 77-й тоже не работал.

Красный. Снова красный. Светофор сливался с рекой стоп-сигналов, натужно скрипя на ветру.

– Извините, – Грег обратился к человеку в синем пальто и кожаной папкой для документов, – Вы не позволите позвонить с вашего…

Человек в пальто прибавил шагу, обойдя Грега стороной.

Снова красный. Толпа смотрела вверх, на красную точку. Грег тоже смотрел вверх. Но немного в сторону. Туда, где на перекладине тускло зеленела жестянка «W 77 ST». Наклейка «Obey» поверх была прилеплена криво.

Раздался гудок, и Грег вздрогнул, выйдя из оцепенения. Затем пробился сквозь поток людей, схватился за столб, и заглянул за оборотную сторону знака.

Наклейки и граффити покрывали ее слоями.

Глухо пискнул сигнал светофора, и поток хлынул через дорогу, утянув за собой.

На другой стороне Грег заглянул за знак парковки. Пара смазанных рисунков на скорую руку – краска стекала с краев.

– Так, и здесь ничего, – пробормотал он.

Если бы следующие полчаса кто-то следил за ним, несомненно, он бы счел его действия странными. Квартал за кварталом Грег шел, разговаривая сам с собой, заглядывая за знаки. Он останавливался у мусорных баков, у красных гидрантов.

На 68-й, почти у самого Бродвея, прижался к бордюру огромный ржавый ящик. В такой почтальоны обычно закидывают свои сумки после смены, чтобы не тащить их обратно. Здесь было столько граффити, что, считай, этих граффити и не было. Словно на археологических раскопках, слои мешались, налезая друг на друга. Все те же «Obey», вперемешку с предложениями быстро похудеть поверх театральных афиш.

– Пусто. – Кулаком он ударил по ящику, и тот зазвенел. – Черт побери, ну где же ты? Куда вы все подевались?

Он хотел ударить ящик ещё раз, но вдруг замер…

Листок рекламы похудения промок, и синяя краска прорывалась сквозь слой сырой бумаги. Буква «Т». Большая, синяя, буква «Т», в самом углу ящика.

Грег сорвал рекламу.

Выведенная синей краской под трафарет, буква «Т» была еще свежей. Месяц, может быть два. Не больше. Её нанесли прямо поверх промокшей бумажной массы. Рядом – еще несколько букв поменьше, той же краской. Слева – «W», справа – «487».

«WT487».

– Ну вот. Это уже что-то.

Он повертел головой.

– Похоже, это на той стороне Бродвея!

Тридцать четыре. Тридцать пять.

На четырехсотом шаге, обогнув очередь у банкомата, он оказался на перекрестке. Пробился сквозь толпу и под гудки автомобилей перебежал дорогу.

Четыреста шестьдесят.

– Так, куда теперь?

Здание отеля Бельклер благородно возвышалось на углу. Его белоснежные стены не давали граффити ни единого шанса, но на всякий случай Грег прошел вдоль стены. Пара свежих отметок фломастером, и все. Никаких надписей.

Надписи были слева, шагах в ста к центру, на строительных лесах. Нет, это не вариант. Сегодня стройка здесь, завтра там… Нет, они всегда на чем-то постоянном. Ну, где же ты?

Она была в нише за колонной. Почти на уровне земли, на стыке здания отеля и магазина оптики, едва различимая на сером гранитном камне. Большая синяя буква Т. Слева – буква «S», чуть поменьше. И справа – цифра «72».

«ST72».

– Ну вот, уже теплее.

Двадцать пять, двадцать шесть.

Поток лиц мелькал на широком тротуаре.

Семьдесят один, семьдесят два…

Кофейный ларек на колесах прятался за деревом. Всего лишь картонный каркас с крохотным окошком сбоку, как если бы его обитатель собирался обороняться от назойливых покупателей. В потоке людей, неоновым зигзагом вывеска разрывала небо пополам, молнией срываясь вниз.

«Электро. Лучший эспрессо на Бродвее».

«Electro»

– Что будете? – осведомились снизу.

Грег вздрогнул.

– Двойной лонг блек, пожалуйста, – он протянул криптобанк в окошко. Оно располагалось в нише сбоку, за перегородкой, и чтобы дотянуться до него, Грегу пришлось отступить в сторону.

– И покрепче.

– Сожалею, сэр, – буркнул голос из окошка. – Но терминал не работает. Только кэш.

– Да что ж такое…

– Зоя, сэр. Уже второй день.

Сунув киоскеру двадцатку, Грег заглянул за киоск.

«Resist little, obey much» – свежая наклейка приклеена пару дюймов выше бордюра.

Грег открыл телефон.

Понедельник, 8:46.

Сигнала нет.

– Сеть перегружена, – сообщил радостный голос. – Пожалуйста, попробуйте позже.

– Да чтоб тебя!

– Это Зоя, сэр, – сочувственно донеслось из окошка. – Ничего не работает. Уже второй день. Ваш кофе.

Позади цокали каблучки, уверенно шаркали массивные подошвы туфель. Перегородка киоска располагалась таким странным образом, что покупателю были видны лишь загорелые руки киоскера, да бесчисленные ноги прохожих.

– Что-нибудь еще, сэр?

– Нет, – замялся Грег. – Хотя да. Можете дать чек? И ручку?

Взяв бумагу, он на секунду задумался, и затем на оборотной стороне написал формулу. Отложив ручку в сторону, он посмотрел по сторонам, и затем достал анализатор и приложил к большому пальцу. Дождался пока бурая капля набухнет, и поставил отпечаток в углу.

– Послушайте, – Грег помахал чеком. – Скажите, сколько бы вы дали за это?

Загорелые руки исчезли вместе со скриптом. Что-то пискнуло.

– Сто.

– Всего?

– А что ты хотел за четвертый уровень?

– Ну хорошо, давайте.

Внутри что-то зашуршало.

– А что, если… – Грег оглянулся, пряча в карман крохотный слиток в пластиковой коробочке. – Что если нужно много? И срочно?

– Першинг сквер. Там найдешь.

– У вокзала?

– Да, под мостом.

Грег чуть не поскользнулся. Затем свернул в крохотный, забитый снегом закуток и, не глядя, толкнул неприметную дверь. Узкий коридор вывел в фойе мимо набитых рекламой почтовых ящиков, мимо пыльного стола консьержа. Лифт долго тащил его до последнего этажа. Тусклая лампочка на лестничной площадке. Поворот, еще поворот, и чердачная лестница спиралью вскарабкалась вверх. Железная дверь приняла в себя ключ.

Внутри было тепло.

С Хадсона неслись низкие тучи. Они скользили над ржавыми бойлерами, над лифтовыми будками и пентхаусами, сбиваясь в кучи совсем низко, вызывая желание пригнуться.

– Привет, – сказал Грег.

Портрет наблюдал за ним с балки, в центре чердака. Витые локоны, удлиненные скулы, обведенные тонким карандашом глаза. Серые листы бумаги, приклеенные друг к другу скотчем, – она словно смотрела на него сквозь пространство, и каждый клочок дрожал в воздухе, и она то сердилась, то, казалось, смеялась.

– Все хорошо, – сказал он, усаживаясь на подоконник. – Нет, правда.

Он долго сидел, рассматривая расписанные формулами стены, разбросанные по полу скрипты. Скрипт на черной доске в углу был огромным – как и портрет, сшитый в единое целое кусочками скотча, он состоял из десятков, даже сотен скриптов. В центре светилось кольцо – аминокислоты сковывали все части воедино, сливаясь в вечном беге по кругу, цепочкой химических реакций сходясь в ряд. Циклическая реакция на скрипте переливалась, словно огромная змея кусала себя за хвост.

– Ладно, – вздохнул он. – Все равно другого выхода нет.

Он разворошил кучу писем у двери. Нашел большой желтый конверт, выпотрошил его, не глядя, и один за другим начал собирать в него скрипты.

Последним был составной скрипт с циклической реакцией – Грег отцепил магниты, снял его с доски и свернув по сгибам, засунул в конверт.

Из-под подоконника он достал пачку денег, бросил ее в рюкзак. И обернулся.

Сквозь серую бумагу, дрожа, она смотрела на него.

Грег потянулся к портрету.

– Не бойся. Все будет хорошо.

Глава 3. Радж

Понедельник, 10:35.

Сигнала нет.

– Слово.

До центрального вокзала оставался квартал.

Светофор горел красным. Грег обернулся. Прямо посреди тротуара, на бетонном блоке у моста, поджав под себя ноги, сидел Санта-Клаус в солнцезащитных очках. Рассекая поток людей на два рукава, Санта смотрел вдаль.

– Сначала было слово, – пояснил Санта, обращаясь к невидимому собеседнику. Отхлебнув из бумажного пакета, он вытер губы рукавом и улыбнулся. – Но может ли нож порезать себя?

Затрещал светофор, и толпа вокруг забурлила.

– Может ли зеркало увидеть себя? – гудел ветер, и Санта раскачивался ему в такт.

Грег смотрел не на Санту. Он смотрел на выведенную фломастером надпись на бетонном блоке прямо под ним.

«ST30»

Грег обернулся и нашел юг, мысленно отсчитывая шаги.

– Может ли слово понять себя? – донеслось ему вслед.

Тридцатый шаг привел к лестнице в цокольный подвал. Барбер-шоп притаился в щели между двумя фальш-колоннами, выглядывая на окружающий мир потрепанной вывеской.

«Молниеносные стрижки – для тех, кто спешит».

Он потянул за ручку.

Ряд зеркал и пустых кресел выстроились в ряд. Сквозь тишину бубнило радио.

Неожиданно для себя, Грег вдруг зевнул.

– Мы еще не открылись, сэр.

Сгорбленный старик со щеткой в руках приглядывался из-за кресла.

– Но он почти закончил, – буркнул старик с метлой, прежде чем снова исчезнуть. – Минут десять, не больше.

Действительно, в дальнем углу, у подсобки, за стеллажами с шампунем и средствами для укладки поблескивала лысина. Рядом, с бритвой в руке сновал мастер – его белый халат то появлялся, то исчезал в полумраке подвала.

Сняв куртку, Грег сгреб в сторону журналы с полуобнаженными красотками. Расположившись на скамейке, он собирался вытянуть ноги в проход, когда под потолком вспыхнул беззвучный экран.

«Греется телефон? Зоя подбирается к вашему кошельку? Еще не поздно – действуйте прямо сейчас. Доказано! Антивирус “МакАф-З” – единственный антивирус, надежно защищающий ваши криптоактивы от Зои. Скачайте прямо сейчас и получите одну тысячную биткоина скидки по промо-коду “CNN”. Действуйте, пока не поздно!»

Грег потянулся к рюкзаку. Достал телефон, подцепил перемотанную изолентой крышку.

Понедельник, 10:43.

Сигнала нет.

Телеэкран снова вспыхнул, и на фоне горящих мусорных баков говорящая голова замахала микрофоном, пытаясь перекричать толпу. Ползла строка:

«Штормовое предупреждение на Восточном Побережье… Зоя: уже более двадцати миллионов телефонов заражены… НАСДАК упал на 12%…»

Он не заметил, как холодная стенка уперлась ему в затылок. Грег зевнул. Шорох щетки по полу делался все тише и тише…

Она нигде не кончалась. Степь уходила в горизонт, сливаясь со свинцовыми облаками там, где потрескавшаяся выжженная земля переходила в небо. Двумя гигантскими зеркалами два поля отражались друг в друге, и лишь колодец давал понять, что в этом мире есть верх и есть низ.

Хрустела под ногами земля

Колодец. Совсем рядом. Шагов десять, не больше. И пар уже клубами дрожал над черной водой, складываясь в линии. Уже был виден интеграл. Еще немного и…

Вспышка. Разряд.

Молния ударила в степь совсем рядом.

Грег открыл глаза, непонимающе уставившись на ряд пустых кресел.

– Г-говорила мне мама – учись, Радж, – донеслось из глубины зала. – И что я? Балбес. Р-р-разве я ее слушал?

Грег выдохнул, пытаясь унять пульс.

Мастер шел к кассе, прихрамывая и коверкая слова, и его угольно-черное лицо сияло довольной улыбкой. Позади покорно семенил клиент.

– Н-нет, не слушал я маму, – заикался он, поправляя массивные круглые очки. – И вот результат… С вас шестьдесят пять.

Посетитель протянул кредитную карточку, и Радж было взялся за терминал оплаты, но вдруг хлопнул себя по лбу:

– Вот д-дурья башка! Терминал-то не работает. Извините, но сегодня только наличные.

Когда клиент исчез за дверью, мастер развернулся.

– П-прошу, – развел он руками, и в темноте подвала блеснули его ослепительные зубы. – Меня зовут Р-радж.

На полках теснились бутылочки и старые фотографии. Сверху на Грега с сомнением смотрел пыльный «Панасоник». Подушки кресла были еще теплыми. Они обхватили Грега со всех сторон, и он обмяк в невесомости. Мастер пощелкал ножницами.

– Чего желаем?

Cерые, бесцветные глаза уставились на Грега. Несколько секунд он смотрел на себя в зеркало, затем взял себя за волосы и потянул. Раздался щелчок.

– Однако, – сказал Радж, снова натянув улыбку на лицо, разглядывая белые, словно бумага, волосы своего посетителя.

Его лицо снова вытянулось, когда вслед за париком Грег положил на полку скрипт, и интегралы задвоились, затроились в зеркалах. Накинув на скрипт полотенце, Радж сделал радио погромче.

– Д-дзета-функция? – спросил он, оглядываясь.

– Похоже на то. Какой-то ее кусок. Но я в этом плохо разбираюсь…

Радж помолчал. Затем поправил очки и взялся за бутылку из-под «Джека Дэниэлса», переделанную в пульверизатор.

– Т-т-тройка?

– Что?

– Длина волос. Тройки достаточно, чтобы парик держался?

Грег кивнул.

От черных пальцев исходил мягкий, дурманящий аромат табака. Турецкого табака.

Словно снег, волосы падали на пол.

Несколько минут Радж молча водил машинкой под ухом у Грега.

– Не возражаешь? – Он отложил машинку и достал из тумбочки анализатор, приложил его к скрипту.

«Грег Ра. Уровень: 4» – высветил, пискнув, прибор. Радж еще раз поднес его к отпечатку пальца.

– Знаешь, – проговорил он наконец, – честно говоря, не каждый день встречаешь альбиноса. Тем более скриптера-китайца… К-к-кто тебе меня сосватал?

– Сколько дашь? – спросил Грег.

– Хм-м-м, – Радж держал лист на просвет. – Формула уж очень об-б-брывиста. Это явно лишь кусок чего-то б-б-большого. А полного скрипта точно нет?

– Так сколько? – повторил Грег.

– Сто, не больше. Фрагмент больно маленький. Да и вообще не понятно от-т-т-т… От-т-т-т-т… Вот блин… Не понятно, от-т-т… от чего он.

– Двести. Нормальный фрагмент. Скорее всего, какой-то частный случай Эйлера. Двести. Нормальная цена – продашь как минимум вдвое дороже.

Радж пощелкал ножницами.

– Д-двести граммов, Грег, это большие деньги для четвертого уровня. Давай сойдемся на ста п-п-п… Ста пятидесяти и пожмем руки.

Грег кивнул, и Радж, перевернув скрипт, положил его на тумбочку, придавив сверху анализатором.

Потянувшись к рюкзаку, Грег достал желтый конверт.

– Вот, – Грег вынул скрипт с цепочкой букв. – Это геном. Один килограмм.

Радж рассмеялся, не сводя глаз с пухлого конверта.

– Это же геном. РНК.

– Ну и что? – Радж взял себя в руки и побрызгал на Грега из пульверизатора. – Еще неизвестно, что он кодирует. Может, какой-нибудь мусор. И потом, это даже не ДНК. Просто обрывок РНК.

– Ну и что? Он же из колодца.