Вилем Флюссер — отзывы о творчестве автора и мнения читателей
image

Отзывы на книги автора «Вилем Флюссер»

6 
отзывов

Doman

Оценил книгу

Самым неоднозначным является отчасти заглавное эссе «Война и положение вещей», в котором Флюссер адаптирует под современного человека совет из стихотворения Гете «Божественное», а именно: «Прав будь, человек, милостив и добр». В начале Флюссер отмечает, насколько далеко человечество ушло от стандартов эпохи Просвещения и указывает на то, что война сегодня является мощнейшим катализатором развития технологий и в частности дизайна во всем мире, и справедливо критикует абсолютных противников войны, которых называет «антидизайнерами» – людьми, неспособными осуществлять ничего, в противоположность дизайнерам. Развивается эссе сопоставлением понятий абсолютной доброты и материальной добротности, которое приводит автора к выводу, что по абсолютным критериям добра и зла разница между стулом и артиллерийской ракетой отсутствует – оба изделия суть дьявол.

Facepalm. yandex.ru/images/

Чтобы объяснить что тут не так – если тут вообще нужны объяснения – из всей биографии Флюссера выделю смерть почти всей его семьи от рук фашистов во время Второй мировой войны, о чем он позже напишет в своей автобиографии, рабочее название у которой было «Свидетельства из бездонной пропасти». Я объясняю именно пережитым ужасом настоящей войны неспособность автора здраво рассудить на эту тему. Вывод, который делает Флюссер слишком необоснован даже для эпатажа. Он шизофренически противоречит остальному эссе и всему развитию европейской культуры, ведь именно в эпоху Просвещения общество выбрало свободомыслие и рационализм, поставив под сомнение церковные догматы и решив познавать мир с помощью разума. В последствии этому рационализму бросили вызов участники немецкого движения «Буря и натиск», к которым и относится сам Гете. В его стихотворении «Божественное», послужившем отправной точкой для эссе Флюссера есть и такие строки:

Безразлична
Природа-мать.
Равно светит солнце
На зло и благо,
И для злодея
Блещут, как для лучшего,
Месяц и звезды.

Уже в двадцатом веке издали Сборник «Кары» Франца Кафки, роман Вирджинии Вульф «Миссис Дэллоуэй» и ее предсмертное письмо мужу. Наконец, прямо перед Второй мировой войной вышел роман Далтона Трамбо «Джонни взял ружьё», знаменитый сегодня после его экранизации автором и вдохновленной ею песни «One» группы Metallica. Все эти знаковые культурные события не должны и не могли быть незамеченными Флюссером. Из них, также как из первой части эссе «Война и положение вещей», явно следует, что абсолютное добро и зло присутствуют в природе и таком ее порождении, как человеческий разум, неразделимо друг от друга. Более того, понятия категориальных добра и зла из христианских догматов утратили всякий смысл, потому что в каждом предмете, событии и в его контексте то, что в одном аспекте характеризуется как добро, в другом аспекте обычно оказывается злом.

Дизайн – профессия сугубо прикладная, в отличие от поэзии или теоретической физики например. Сам Флюссер обращал внимание читателя на то, что и у его эссе есть дизайн – продуманная с определенной целью структура. В случае с эссе «Война и положение вещей» понять эту цель невозможно. Чтобы все дизайнеры почувствовали себя абсолютным злом? Какая в этом может быть польза?

Одним из всемирно известных финских продуктов XX века является материнский пакет — набор вещей, необходимых для ухода за ребёнком, который в Финляндии предлагается каждой женщине перед тем, как она родит ребёнка. Специалисты отмечают, что благодаря этой коробке Финляндии удалось добиться высоких результатов в снижении младенческой смертности, и теперь и другие страны рассматривают возможность введения аналогичных коробок. Так вот по Флюссеру дизайнер этого набора по завершении своей работы над ним видимо должен был зловеще расхохотаться на фоне полночных раскатов грома, видных из окна его готического особняка. А дизайнеры упаковок шоколадных конфет должны злобно хихикать, потирая ладони, каждый раз, когда сдают новый макет. Так что ли? Те современные моральные требования к дизайнерам, которые Виллем Флюссер называет «теологическими спекуляциями мрачного средневековья» на самом деле продукты современной мысли, учитывающей всю абсурдную противоречивость мира и человека. Критиковать их конечно имеет смысл, но только не с помощью безнадежно устаревших этических понятий.

Если читатель после этого не усомнится в ценности трудов Флюссера и продолжит чтение, то эти мысли удачно разовьются в эссе «Существует ли этика промышленного дизайна?» – актуальное и в высшей степени злободневное по сей день. Но помимо исследования темы войны, если не в большей степени, Флюссер известен так теоретик современных медиа. Его эссе на эту тему наиболее захватывающие и поразительные, в особенности «Ответный удар», «Почему пишущие машинки так громко стучат», «Взгляд дизайнера», «Не-вещь I» и «Не-вещь II». О вещах Флюссер рассуждает поразительно широко и нетривиально. Один из его основных тезисов: «Рассмотрение любого предмета из нашего окружения способно выявить аспекты человеческого бытия». И те аспекты, которые он выявляет в сочинениях «Ковры», «Горшки» и завершающем сборник «Колеса» поражают воображение своим сочетанием точности с поэтичностью. Чтобы вы поняли, о чем я, приведу отрывок эссе «Ответный удар», набранный издательством на обороте книги:

Таким образом, перед нами встает проблема дизайна: какой должна быть машина, чтобы ее ответный удар не пришелся по больному месту? Или еще лучше: чтобы он пришелся нам на пользу? Какими должны быть каменные шакалы, чтобы, с одной стороны, они не разорвали нас, и, с другой стороны, чтобы мы сами не принялись вести себя подобно шакалам? Все говорит само за себя: мы можем создать такой проект каменного шакала, что он будет лизать нас вместо того, чтобы кусать. Но хотим ли мы в действительности, чтобы нас облизывали? Это очень сложные вопросы, потому как в реальности никто не знает, как должно быть. Но ими необходимо задаваться, прежде чем приняться за создание шакалов (или клонирование моллюсков, или синтез бактерий). И сами эти вопросы куда интереснее, чем будущие каменные шакалы или суперлюди. Готов ли дизайнер ими задаваться?

И это еще не все! В сборнике есть и теологические сочинения «Дизайн как богословие» и «Подводная лодка». В первом автор предлагает увидеть нам разницу в религиозных парадигмах востока и запада, проанализировав дизайн японского портативного радио – предмета с западными корнями, воплощенного в восточной стране. Во втором он рассказывает о подводной лодке и ее экипаже из 17-и человек, решившем поработить мир с помощью ядерных технологий. Исторического подтверждения этих событий я не нашел, но так даже интереснее! То, как Флюссер раскрывает эту идею и к чему он в итоге приходит в этом эссе напоминает мне о таких пост-модернистских рассказах Борхеса, как «Вавилонская библиотека». Есть также и рассуждения об архитектуре и градостроительстве, как метафорические, вроде «Голые стены» и «Дыр, как в швейцарском сыре», так и вполне буквальные, вроде «Бразилиа» (об одноименном городе) и «Городская планировка» – вне всякого сомнения ценные как для архитекторов, так и для политологов, социологов и культурологов.

Если вы еще сомневаетесь, читать или нет, то Коммерсантъ опубликовал больше отрывков из книги. Если вы дочитали аж до сюда – спасибо за внимание и приятного чтения Флюссера!

3 июня 2019
LiveLib

Поделиться

Kolombinka

Оценил книгу

К искусству фотографии данная философия фотографии вряд ли относится. Зато она о человеке 21 века, человеке-айфоне.

Не представляю, как Флуссеру удалось в 80-е так ясно описать мир, где реальность замещается фоточками. Я испытывала ужас и восторг, читая про фотографа, становящегося узником ограниченных функций аппарата. Короткие строчки о военных фотографиях, что заменяют знания о реальной войне, жгли огнём.

Социальная позиция, социальное сознание, базирующиеся на отношении к пиктограмме, иконке, картинке. А картинка эта всего лишь продукт аппарата, имитирующего мышление. Мышление без ретроспекции, инсайтов, абсурда. Не мышление, а последовательность точек. И ведь Флуссер еще ничего не знал про лайки! Точки, точки, точки искусственного интеллекта - и грандиозный финал: лайк как бы натурального интеллекта.

Мне очень понравилось, как подробно и на пальцах автор объясняет своё видение. Он самоучка, интуитивный философ, ничей не последователь - поэтому идёт от самого начала, разматывает свою собственную цепочку размышлений. Его не волнует, говорил ли кто-то это до него или нет, он не историк, а мыслитель - и простого читателя не-философа он аккуратно проводит за собой. Понятно, что не каждый согласится с дорогой и выводами, но на то она и философия ;)

Данное определение на редкость полезно для философии — с ним нельзя согласиться.

Лично мне всё, что я смогла понять, всё, что касается человека, понравилось до мурашек. Книга не сложно написана, но есть запутанные моменты с "входом-выходом" и "внутренним наполнением" аппарата. Мне сложно даётся психология техники ;) К тому же я сначала прочитала текст на чешском (Флуссер родился в Чехии, писал на немецком и португальском, но чешский перевод редактировал сам), потом на русском. Перевод очень похож, но вот эти отрывки про функции фотоаппарата они в обоих вариантах для меня мутные какие-то. Боливар не вынес.

И всё-таки книга мне очень понравилась, буду грызть дальше. Интересный мыслитель и размышляет о том, что для меня важно, о том, что настораживает в современном мире. При этом он же погиб в 90-е, то есть сумел предсказать развитие общества на 20 лет вперёд.

18 марта 2021
LiveLib

Поделиться

stukkey

Оценил книгу

в магистрально-философском ключе написанная книга. но довольно много интересных пассажей о фотографии. вначале (по Флюссеру) было изображение, затем - текст (что изменило ход истории, вернее, создало ее), теперь - снова изображение. это уже свершившийся, но все еще не осознанный процесс. в связи с этим читателю предлагается кардинально изменить свое отношениие как к созданию фотографии, так и к ее восприятию. удивительно, что книга была написана до появления цифровой фотографии, но Флюссер говорит о бесконечном множении, копировании идентичных изображений, приводящих к обесцениванию. прямо читаешь и утираешь невидимые миру слезы, вспоминая бесконечных обладателей говно-зеркалок, щелкающих то тут, то там. название ("за философию") меня сначала возмутило, но в книге специально было сделано примечание на этот счет: оказывается Флюссер настивал именно на таком значении предлога, имея ввиду защиту, призыв к спасению. у Флюссера много рассуждений о том, что фотоаппарат - это программа, и человек обязан приложить все усилия, чтобы поместить в него то, что программой не предусмотрено, выйти за рамки (мотив "творца"). это предсказуемый ход, но Флюссер рисует ситуацию в несколько апокалиптических оттенках: фотоаппарат предстает у него монстром, запрограммированным на выполнение однотипных действий. в общем - отличное эссе, особенно если вы читали Деррида и понимаете, о чем бишь толкует Флюссер.

клубы фотолюбителей - это места опьянения от структурной сложности аппарата, места для галлюционирования, постиндустриальные опиумные логова.
фотоаппарат с нетерпением ожидает фотографирования, он точит для этого зубы.

итд

5 августа 2008
LiveLib

Поделиться

stepnoy_volk

Оценил книгу

Серьезное исследование, несмотря на отсутствие некоторых элементов, присущих традиционному научному дискурсу (ссылки, четкая структура изложения). Серьезное как в плане круга поднимаемых вопросов (Флюссер не просто мыслит фотографическими категориями, заставляя читателя по-настоящему задуматься о том, что такое фотография, образ, программа etc, но привнося в свое исследование философию, возвышает теорию фотографии до более высокого уровня дискуссии), так и предлагаемой концепции и обоснования необходимости философии фотографии.
Автор предлагает интересный взгляд на технический образ в новой исторической реальности, где утрачиваются лингвистические основы, и становится преобладающей магия изображения. Так, очень верной интуитивной догадкой является предсказания будущего, в котором ожидается всеобщая неграмотность с обучением письма отдельного круга специалистов, и повсеместным введением уроков фотографии. Большинство американских штатов, за исключением таких лидеров экономики, как Массачусетс и Калифорния, уже исключили правописание из обязательной школьной программы.
На мой взгляд, одна из обязательных книг для тех, кто не просто создает «избыточные» фотографические образы, для тех, кто не просто щелкает кнопку (Книпсеры), но и пытается реализовать как можно больше возможностей фотоаппарата, преодолеть рамки запрограммированной этим самым аппаратом свободы фотографа.
Из минусов: слабоватое фактологическое обоснование.

23 февраля 2011
LiveLib

Поделиться

karishatim

Оценил книгу

Эта небольшая рецензия посвящается тому, как невероятно точно автор вписал своё чувство эстетики в границы логики. Книга читается очень легко и вызывает мысль: разве можно оформить свои мысли красивее?!

7 августа 2019
LiveLib

Поделиться

Sablero

Оценил книгу

Флюссеру не удалось создать философию, которая бы защитила фотографию. По моему мнению, у него вообще не получилось никакой новой философии фотографии.

Начинается книга неплохо: осмысление фотографии как формы «магического» мышления, где время циклично, мифологично, вырвано из исторического контекста, обречено на вечное повторение — это интересная мысль. Дискурс текста же напротив предельно линеен, каузален, историчен. Однако затем начинаются странности: Флюссер заявляет, что текст является метаязыком образов, кодирует и объясняет их (что сложно понять, под образами он понимает не понятие, не означаемое, а именно визуальный образ, картинку), а фотография, технический образ, является метаязыком уже для текста. Да, безусловно фотографии могут носить иллюстративную функцию, но такая редукция их природы носит бездоказательный, почти случайный характер. Таким же образом текст можно подчинить визуальным образам — хоть традиционным, хоть техническим. Вспомним хотя бы культуру подписей к фотографиям. Это спорное заявление делается для того, чтобы придать фотографиям больше символического веса, стать провозвестником новой фотографической культурной революции. Но каким образом текст кодируется фотографиями, Флюссер не пишет, остаётся только догадываться. С фактологической базой в книге вообще огромные проблемы.

В отличие от Барта, Флюссер всё же решается проанализировать фотографию с позиции фотографа. Но тут он делает какие-то очень спорные метафизические построения. Для Флюссера фотограф и фотоаппарат представляют из себя слитное синкретическое единство. Фотоаппарат — это не орудие труда, не безвольная машина в руках человека. Фотоаппарат обладает своей властью над фотографом в той степени, что он определяет, что может быть подвергнуто фотографированию, что может стать Фотографическим, войти в Фотоуниверсум, а что нет. Таким образом фотограф не создаёт фотографию при помощи фотоаппара, а вступает в игру вероятностей, вырывая одну фотографию из хаоса всех других возможных фотографий, где она уже существует в универсуме Фотографического. Я не знаю, насколько такая метафизика может объяснить природу фотографии. Это больше похоже на бесцельные интеллектуальные нагромождения.

Затем автор удаляется довольно наивный структурализм, который предположительно должен был бы восприниматься полемически остро. Флюссер с детским удивлением рассказывает читателю про существование семиотических кодов и об их репрессивности. Об этом уже писал Ролан Барт, отец политической семиотики. И делал это намного лучше. Проходится автор и по вопросам, которые в своих анализах фотографии рассматривали Беньямин и Зонтаг, но как-то поверхностно и неубедительно.

В конце Флюссер впадает в какой-то ужасный рессентимент, начинает кричать о пост-человечности современного субъекта, роботизации, едва ли не об необходимости зонтаговской «экологии изображений» и проч. и проч. Учитывая, что я не увидел в его работе академически честного и последовательного анализа фотографии и её последствий для культуры, всё это выглядело натужно и истерично.

Ни в коем случае не советую эту книгу. Полезна она будет только тем, кто профессионально занимается визуальной социологией, семиотикой, философией фотографии и т.д. для ещё одной библиографической сноски в кандидатской.

25 июля 2018
LiveLib

Поделиться