XX век – век свободы слова не только в СМИ, но и в книгах, качество которых существенно изменилось. Теперь, в веке XXI, все еще хуже. Временами можно наткнуться на такое, что мама не горюй. Зато есть конкуренция. И именно из-за нее книги некогда популярнейших российских писательниц Токаревой и Щербаковой отошли куда-то на второй, а то и на третий план. Не актуально, скучновато, а местами чересчур дерзко, как подумаешь о возрасте написавшего. И все-таки мы их читаем. Потому что Токарева и Щербакова летописцы тех времен, которые я и мои ровесники уже почти не застали. Подцензурные летописцы, но летописцы.
Виктории Токаревой в таланте не откажешь. Она из тех литературно одаренных личностей, чьи работы если не читал, то видел каждый. Как раз фильмы по ее сценариям стали таки классикой, чего не скажешь о малой прозе, в которой предпочитает творить автор. Она просто устарела, стала мало кому интересной. И сколько раз я испытывала одно и то же чувство с ее книгами: беру в руки, читаю первую строчку – и меня уносит поток красивых, очень русских, но резковатых фраз, дерзкая манера описывать события, да и сами события тоже. Но через какое-то, весьма непродолжительное, к сожалению, время как будто дурман перестает действовать, возвращаешься рывком в реальность и задаешься вопросом «зачем?». Зачем я это сейчас читала? Не люблю семидесятые-восьмидесятые-девяностые годы вообще, и в нашей стране в частности особенно не люблю. Мне не близки те бабы (о, как я ненавижу это слово, но по-другому и не скажешь!), за судьбами которых предлагает следить Токарева. Да и слог, будем откровенны, не настолько прекрасен, чтобы читать исключительно ради него. И сколько пошлой сексуальности! Я не ханжа, меня не коробят у многих авторов все самые неприятные описания любых естественных процессов, я не впечатлительна до крайности, но именно в прозе Токаревой и Щербаковой мне не просто «режет глаз», мне его вырывает со всеми нервами, и я слепну на несколько дней, оглушенная болью и омерзением. Может, потому что в России секса не было. Но скорее всего от своих, родных и домашних, Токаревой-Щербаковой читать какие-либо интимные подробности все равно, как если бы мне их рассказывала из собственной жизни кровная бабушка. Противоестественно как-то и все тут. А еще не люблю про изнанку театра-кино-телевидения. Даже не рассказы про баб, а из жизни самой Токаревой. Возможно, автобиографичные на сколько там процентов. Но неинтересно это! (Здесь и Рубину можно вспомнить со сборником «Больно только когда смеюсь»). Надо быть совсем сумасшедшим поклонником, чтобы читать такое и умиляться или восхищаться. В те годы понятно, выбора то у советских женщин не было, а сейчас – увольте. Трата времени. Это, конечно, стопроцентное ИМХО. Однако so many books, so little time.
Виктория Самойловна Токарева культовая писательница своего времени. Но из тех, которые никогда не войдут в классику, несмотря на популярность у современников. Их место где-то между великим, средними и плохими. И это тоже признание. Не каждый заслуживает даже такого. А мы, читательницы, все равно иногда между другими книгами будем поддаваться настроению, да и уноситься с прозой Токаревой в уже неблизкие восьмидесятые и девяностые годы прошлого века, чтобы, внезапно вынырнув в действительность, задать тот самый сакральный вопрос: «Что это было?».